Боги глубокого космоса (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

— Можно, — кивнул он с непонятным выражением на лице. — Ну что, днём ты каюту не испугаешься? Или лучше с тобой сходить? — предложил мужчина, поднимаясь с постели. Я только теперь заметила, что спал он, как и я, в нижнем белье.

— Наверное, не испугаюсь, но лучше сходить, — обрадовалась я предложению.

— Тогда подожди пару минут, я сам сначала умоюсь.

Я только кивнула, не спеша вставать с места, а когда Нил исчез в санблоке, обвела его комнату задумчивым взглядом. В одиночестве мне всё равно было не по себе, но совсем немного, не так, как могло бы. Через пару мгновений я поняла, что из-за сидевшей на шкафу и внимательно наблюдавшей за мной фигурки дракона каюта не казалась пустой. В итоге мы так и играли в гляделки со статуэткой, пока не вернулся уже вполне посвежевший и бодрый мужчина.

— Ну, как ты тут? — сочувственно поинтересовался он, протягивая мне руку.

— Мне кажется, что этот дракон караулит, а не просто сидит, — серьёзно кивнула я на шкаф, вложила свою ладонь в нилову и с удовольствием позволила утвердить себя в вертикальном положении. После чего мужчина обнял меня за талию и аккуратно переставил с кровати на пол, явно пользуясь возможностью на несколько секунд прижать меня к себе.

И всё-таки, люди — странные. И обычаи у них странные.

— Может, и караулит, — пожал плечами мужчина. — Он тоже с Кинду, и создан кем-то из драконов; а они никогда и ничего не делали просто так.

— А ещё знаешь, что странно? У меня складывается такое ощущение, что ты читаешь мои мысли или ощущения, — задумчиво поделилась я наблюдением. Почему-то сейчас, с утра пораньше, меня потянуло на откровения. — Ну, или просто умудряешься каким-то загадочным образом угадывать, чего мне хочется. И тебя совсем ничего не раздражает.

— В каком смысле? — явно растерялся он.

— Я не знаю, как объяснить понятнее; это всё на уровне ощущений. Вот, например, ты предложил сейчас сходить со мной, даже прежде, чем я сама поняла, что мне может быть страшно одной. И почему-то совсем не сердишься на необходимость тратить время на такие глупости.

Мужчина в ответ пожал плечами и насмешливо фыркнул.

— Велика премудрость! Да и на что мне сердиться? Ты не сделала ровным счётом ничего плохого, успокойся. И иди уже умывайся, а я пока твоими рисунками полюбуюсь, — он слегка подтолкнул меня в спину в сторону ванной, а сам плюхнулся на диван. Окинув взглядом пустую каюту, я ещё раз порадовалась проницательности и доброте Нила; кажется, одна я бы сюда точно ни за что не решилась войти.

До кухни мы шли рука в руке, но молча. Молчание это не тяготило, было таким же тёплым и спокойным, как сам идущий рядом со мной человек. Мы просто думали каждый о своём, и рядом друг с другом делать это было гораздо приятней, чем порознь.

Взяв себя в руки ещё в ванной, я погрузилась в себя и в размышления. За завтраком мысли меня не отпускали, а после я решила прибегнуть к привычному способу наведения порядка в голове — рисованию. Правда, остаться в своей каюте даже для этого занятия я не рискнула, попросив у сканера политического убежища и пообещав не доставлять неудобств. Нил, не менее сосредоточенный и задумчивый, чем я, не стал возражать; сам сканер хотел поговорить с драконом. Наверное, тоже пытался привести в порядок какие-то мысли, только не личного характера.

О том, что случилось с альдарскими кораблями, я тоже пыталась думать, но быстро оставила эти попытки: мне категорически не доставало знаний. А вот мужчины порой пытались строить предположения, хотя результат у них был не лучше. Кажется, они всерьёз не надеялись найти ответ, просто таким образом развлекались. И их можно было понять: длинные монотонные перелёты довольно скучны сами по себе, а уж когда проводишь в них всю жизнь, любая новость воспринимается как высшее благо.

В результате мы так и устроились в тишине, Нил на полу в излюбленной позе, а я — за столом у планшета.

На моих суетливых коротких условных набросках опять царил Нил, но теперь компанию ему составляли не только драконы, но и я. А закончив очередной рисунок, я вдруг поняла, что сегодня больше рисовать не желаю. И в задумчивости принялась разглядывать этот заключительный набросок.

Картина была довольно странная, но живописная. Две обнявшихся вполне узнаваемых фигурки сидели прямо на земле, прислоняясь к тёплому боку алого дракона. Громадный зверь лежал, свернувшись кольцом, и полурасправленным крылом прикрывал пару от проливного дождя. По тонкой перепонке крыла, искрясь на солнце, сбегали струйки воды; кажется, дождь был, что называется, «слепой».

Почему-то именно эта нереальная, но жизнерадостная картинка заставила окончательно определиться с собственными мыслями и желаниями. Теперь я знала, чего я хочу.

Я хотела, чтобы этот человек с удивительной улыбкой был рядом. Только он, и никто больше. Хотела засыпать и просыпаться рядом с ним, волноваться о нём, спасаться его объятьями и нежностью от всех своих многочисленных страхов. Да, пусть последнее было проявлением слабости, и, привыкнув к его защите, я окончательно разучусь справляться со всем этим самостоятельно, но… я вполне сознательно была на это готова. Готова была отдать ему свою душу и назвать своей парой. Как это принято у нас, на всю оставшуюся жизнь.

И, самое главное, я точно знала, что готова воплотить все эти желания в реальность. Ну, и, заодно, помочь определиться самому мужчине, если он до сих пор ещё в чём-то сомневался. И уж точно я не собиралась, определившись, следовать глупым человеческим правилам и условностям.

Наверное, единственная черта, которую я унаследовала от бесконечной череды славных предков, это упрямство в достижении целей. Выучила же я человеческий язык без всякой помощи извне, и приглашения на учёбу добилась, и визы — тоже.

Как ни странно, определённые познания по части способов соблазна и привлечения мужчин у меня были. Исключительно теоретические; каждый раз, влюбляясь, я всерьёз задумывалась о том, чтобы попробовать, но смотрела на себя в зеркало и решительно отбрасывала эти глупые мысли. Попытавшись реализовать подобное на практике, я бы выглядела скорее смешно, чем соблазнительно, а добавлять к презрению насмешки очень не хотелось. Но сейчас уверенности прибавилось. Во-первых, я теперь уже сама находила себя симпатичной, что сильно повышало настроение. А, во-вторых, и это особенно радовало, привлекательной меня находил интересующий мужчина. Так почему бы не внести в эту человеческую игру немного демонических привычек и традиций?

Пользуясь отсутствующим состоянием Нила, я принялась вносить коррективы в свой внешний вид, порадовавшись, что так и не успела «доработать» штаны под хвост. В общем-то, изменения были минимальны: чуть ниже одёрнуть футболку сверху, — благо, ткань очень эластичная, — так, чтобы она натянулась на груди, а декольте стало чуть-чуть, но глубже. Потом приподнять нижний край футболки, натянутый до бёдер, и позволить ей свободно собраться на талии, приоткрывая плоский животик, бока, крестец с копчиком и хвостом.

Вот, вроде бы, и мелочи, а сразу совсем другое впечатление. С точки зрения человеческой одежды — довольно вызывающе, и даже почти провокационно. А у нас по жаре барышни (которые могут себе это позволить, а могут почти все) ещё и не так оголяются, да и мужчины не отстают.

Таким образом прихорошившись, я уселась на диван: читать книгу и ждать пробуждения Нила.

Который очнулся в задумчивости ещё более глубокой, чем «засыпал», и, кажется, вообще не заметил изменений в моей внешности. На моё вежливое «что сказал дракон?» мужчина ответил невнятным и невпопад «почти то же, что и покойник», и ушёл в ванную. Я несколько секунд посидела в задумчивости, переваривая фразу. Переварила как «почти ничего», — покойники же обычно помалкивают, — хотя и задумалась. Мало ли, вдруг это какая-то идиома?

— Это я вовремя очнулся, как раз обедать пора, — вздохнул мужчина. — Пойдём. Ты-то как?

— Порисовала, — туманно откликнулась я со вздохом. Точно, ничего не заметил и внимания не обратил: слишком он погружён в себя, не до внешних раздражителей.