Россия и Китай: 300 лет на грани войны - Игорь Попов

В 1758 году Джунгария была оккупирована маньчжуро-китайскими войсками. Практически все мужское население покоренной страны было физически уничтожено. Оставшиеся в живых были вынуждены бежать к границам России.

Вслед за Джунгарией в том же году Цины покорили и Кашгарию (Восточный Туркестан). Джунгария и Кашгария вошли в состав Цинской империи и стали называться Синь-цзян («Новая граница»).

Изначально Синьцзяну отводилась специфическая и особо важная роль во внешнеполитической стратегии Пекина. Этот регион рассматривался Цинами как стратегический плацдарм для утверждения своего влияния в Центральной Азии. Такая политика Китая, естественно, входила в противоречие с интересами России, которая считала себя ответственной за ситуацию в регионе Центральной и Средней Азии.

В первой половине XVIII века в русское подданство вступили два казахских жуза — Младший (1731 год) и Средний (1740 год). В 1846 году подданство России принял Старший казахский жуз, племена которого кочевали в районах Семиречья. В 1854 году русскими было основано укрепление Верный (Алма-Ата). Результатом этих событий стало то, что к 60-м годам XIX века все казахские земли вошли в состав Российской империи, получив от Москвы надежную защиту и гарантию своей безопасности от вторжения чужеземцев.

Вслед за казахами в подданство России перешли северные и южные киргизские племена, освободившиеся от власти Кокандского ханства. В результате Россия и Цинский Китай фактически вышли на границы друг друга. Это требовало проведения между двумя странами территориального разграничения.

В мае 1861 года цинская сторона обратилась к генерал-губернатору Западной Сибири А.О. Дюгамелю с просьбой прислать русских уполномоченных в Чутучак для проведения переговоров о территориальном разграничении. Предложение было принято русской стороной. В конце июня 1861 года была составлена делегация русских комиссаров по разграничению в Синьцзяне. Уполномоченным России был назначен обер-квартирмейстер корпусного штаба в Омске полковник И.Ф. Бабков, а его помощником — капитан И. Андреев.

Впоследствии в состав делегации вошли в качестве второго комиссара — геодезист капитан А.Ф. Голубев, третьего комиссара — русский генеральный консул в Кульдже И.И. Захаров и управляющего делами — астроном К.В. Струве.

Со стороны цинского правительства делегацию пограничных комиссаров возглавил командующий левым крылом улясутайский цзянцзюнь Мин И.

Первая встреча русских и цинских уполномоченных прошла в Чугучаке 15 августа 1861 года. В августе—сентябре того же года состоялось еще несколько встреч, в результате которых была достигнута договоренность об открытии официальных переговоров в следующем году.

Официально русско-китайские переговоры о демаркации западного участка границы между Россией и Китаем открылись в Чугучаке 17 июля 1862 года. Переговоры шли долго и постоянно откладывались: стороны не могли найти компромисса в начертании линии границы.

Параллельно с переговорным процессом цинские власти прибегли к испытанному приему военно-силового давления. Небольшие отряды и группы китайских войск проникали в глубь Казахстана и Киргизии, переходили линии своих постоянных пограничных пикетов, а также отодвигали линию постоянных пограничных пикетов все глубже на территорию казахских и киргизских земель.

Русская сторона ответила на цинские провокации мобилизацией своих войск в приграничной зоне. Весной 1862 года между русскими и цинскими воинскими частями произошли вооруженные столкновения. В связи с этим генерал-губернатор Западной Сибири А.О. Дюгамель направил на имя синьцзянского цзянцзюня специальное письмо, в котором выражал резкий протест против неоднократного появления в «пределах Великого Российского государства» маньчжуро-китайских отрядов.

В письме указывалось: «Подобное появление в пределах дружественного государства чужестранного отряда без предварительного о том сношения, с какою бы целью оно ни было, никогда не может быть оправдано и всегда нарушает международное право». Настаивая на прекращении подобного рода экспедиций, генерал-губернатор Дюгамель предупреждал цинские власти о том, что «может рыйти неприятное для обоих государств столкновение»{178}.

Однако, несмотря на все предупреждения русской стороны, цинские власти продолжали провокации. В дополнение к военным мероприятиям на линии границы Цины спланировали и осуществили целую серию скоординированных психологических акций по распространению среди местного казахского и киргизского населения антирусских подстрекательских слухов и инсинуаций.

28 августа 1863 года цинское правительство в конце концов все же согласилось принять русский проект прохождения линии границы между Россией и Китаем в Синьцзяне. Об этом официально был уведомлен русский поверенный в Пекине Н.А. Глинка. Однако еще целый год прошел в «утряске» всех деталей, связанных с прохождением линии границы на местах. Только 25 сентября 1864 года в Чугучаке был подписан протокол об установлении русско-китайской границы в Центральной Азии.

Переговоры между Россией и Китаем по пограничному размежеванию в Центральной Азии проходили в трудное для Пекина время. В 1864 году в Джунгарии и Кашгарии вспыхнуло мощное восстание местных мусульманских народов против власти маньчжуро-китайцев. Главную роль в этом восстании играли уйгуры и дунгане, которые были поддержаны казахами, киргизами и другими народами Синьцзяна. Восстание продолжалось 14 лет, причем уже в 1865 году цинское колониальное господство в Синьцзяне было фактически свергнуто.

Результатом восстания в Синьцзяне стало образование на южных границах России нескольких независимых от Цинов феодально-теократических образований: Джеты-Шаар («Семиградье») с центром в Кашгаре; Тарачинское султанство с центром в Кульдже и дунганский Союз городов с центром в Урумчи.

Наиболее сильным и влиятельным из новых образований был Джеты-Шаар или Восточный Туркестан во главе с Якуб-беком.

Столкнувшись с широкомасштабным народным восстанием в Синьцзяне, цинские власти оказались бессильны не только подавить, но даже и сдержать его. Крайне ограниченные военные силы и общие ресурсы Пекина в этом отдаленном районе не позволяли ему принять какие-либо решительные меры. Более того, Пекин находился в глубоком внутриполитическом кризисе, связанным с последствиями подавления мощнейшего Тайпинского восстания, сотрясавшего древнюю империю почти 15 лет — с 1850 по 1864 г.

В связи с этим, как пишет в своей работе «Русско-китайский вопрос» А.Н. Куропаткин, «китайцы снова становятся предупредительными к русским»:

«В 60-х годах прошлого столетия, когда Китаю пришлось переживать тяжкие внутренние мятежи, китайцы снова становятся предупредительными к русским. В особенности русские оказались нужны китайцам, когда китайские войска с Цзо Цзунтаном во главе стали продвигаться в Застенном Китае вперед, усмиряя мусульманское и дунганское восстания, и должны были одолеть пустыню Гоби. Наиболее тяжелый для них участок составлял путь от Хами до Кульджи в 1300 верст. Вся местность была разорена. К безводию присоединилось отсутствие продовольствия. Русские торговцы из сибирских местностей смело продвинувшиеся до пунктов сбора китайских войск, встречались на этот раз как дорогие гости»{179}.

С ноября 1864 года цинские власти в Синьцзяне начали «зондировать» возможности соседних русских властей по оказанию помощи в деле «наведения порядка». Илийский цзянцзюнь Мин Сюй несколько раз напрямую обращался к начальнику Алатауского округа генерал-майору Г. А. Колпаковскому с просьбой прислать русские войска в Кульджу.

С аналогичной просьбой в адрес правительства России в августе 1865 года обращались и центральные китайские власти в Пекине. Через русского посланника Цины просили прислать илийскому цзянцзюню продовольствие, вооружение и порох, а также прислать русских военных инструкторов — артиллерийских офицеров и солдат{180}.

Русское правительство с самого начала приняло решение не вмешиваться в события, имевшие место в Синьцзяне. Поэтому на все просьбы китайской стороны о военной помощи русский посланник в Пекине А.Е. Влангали отвечал вежливым отказом.

Между тем, по мере развития антицинского восстания в Синьцзяне, в большую политическую игру в регионе начали вмешиваться англичане. Правитель Джеты-Шаара Якуб-бек, подстрекаемый английскими дипломатами и авантюристами, под панисламистскими лозунгами выдвинул территориальные притязания на соседние земли к северу — на территорию России. Попытки Якуб-бека добиться признания своего государства Россией закончились безрезультатно: посланцы Восточного Туркестана были сдержанно приняты в Петербурге. Более того, российское правительство отказалось признать Джеты-Шаар самостоятельным государством и четко заявило о своей позиции: Джунгария, как и весь Синьцзян, часть Китая, с которым Россия по-прежнему поддерживает нормальные дипломатические отношения.