Боец. Частный детектив по-русски - Владимир Угрюмов

Маленькая пузатая бутылочка с итальянской минеральной водой, взяв старт с моего стола, входит в контакт со лбом быка и разлетается вдребезги, в одно мгновение окрасив физиономию похотливого мальчика его же кровью.

Бычок тяжело валится со стула на пол. Пока он падал, я успел переместиться к стойке бара и уже стою рядом с возмущенными до глубины души тремя корешами фиксатого. У ближнего ко мне я каблуком ботинка проверяю на прочность грудину. Парень, шумно выпустив воздух изо рта и штанов, ложится спиной на высокую стойку бара и, сползая вниз, компактно застревает между двух высоких табуреток. Краем глаза вижу, как старший этой бригады, нашпигованный короткими и точнейшими ударами Льва, стукается мордой о поверхность пластмассового столика. Столик оказывается крепче его физиономии. Что ж, братку сегодня не повезло. Еще одного отморозка, попытавшегося в прыжке-пируэте врезать мне ногой, я разбираю на составные части секунд за пять. Не умеешь — не берись, стоило бы ему посоветовать, но советовать уже, собственно, некому. Обработав парня так, как мне этого хотелось, я вспоминаю о стукаче бармене и исполняю голливудский трюк: взяв подлеца за одежду с двух точек, засылаю его через стойку в выставку разнообразнейшего пойла. Чтобы швырнуть его, мне пришлось поднапрячься, бычок оказался не из легких. Пиджак у меня лопнул в рукавах, когда я придавал парню нужную траекторию полета в мир крепких алкогольных напитков.

— Уходим… — говорит мне Лев, обозревая с удовлетворением разгром за стойкой и тела на полу.

Идем к выходу. Девчушка так и стоит у столика, изумленно глядя нам вслед. Ее парень все еще не может подняться с пола. Или делает вид, что не может. Черт его знает, сосунка.

— Знаешь, сколько я выиграл? — спрашивает меня Лев, идя рядом.

— Я знаю, что поесть у нас не будет теперь возможности до самого Минска.

Лева хохочет. Ему смешны мои сожаления о потерянном обеде. Мы подходим к нашей машине. Сзади слышен стук каблучков, и нас окликают. К нам подбегает с развевающимися волосами девчушка из зала.

— Я с вами! Я не могу здесь остаться! — быстро говорит она. — Вы должны взять меня с собой! Мне нужно попасть в аэропорт!

Киваю ей на машину. Девушка мгновенно оказывается в салоне на заднем сиденье. Вывожу «мерседес» на трассу.

— От Седелец сворачивай влево на Малкиня. Поедем через Белосток и Свислочь… — дает маршрут Лева.

— Не знаю дороги… — говорю ему.

Быстро тормознув, меняемся местами. Лева врастает за рулем. Снимаю порванный пиджак и бросаю его на заднее сиденье к противоположной дверце от девушки.

— Как настроение? — спрашиваю ее, улыбаясь.

Она пытается улыбнуться в ответ, но пока у нее это получается невыразительно. Я даже сказал бы, что не получается вообще.

— Не очень… — признается она.

Ее голос мне нравится. Хорошая девчушка, ей-богу.

— Меня зовут Влад, — говорю я.

— Тася… — пожимает она мою руку.

Интересное у нее имя. Давно такого не слышал. Представляю ей Леву. Лев молча кивает, не отрывая взгляда от дороги.

— Мне показалось, вы говорили в баре по-английски?

Удивляюсь про себя: выходит, она слышала нас! А вроде была занята своим разговором…

— По паспорту мы — англичане, — говорю, улыбаясь, и называю наши липовые имена.

— Вы эмигранты?

— Можно сказать и так, но это будет не совсем верно… — смеюсь я.

Она улыбается в ответ: Ну тогда вы шпионы…

Лев хмыкает и косится в мою сторону. Я понимаю его опасения: не дай Бог, на границе девчонка ляпнет что-нибудь не так. В том, что она будет пересекать с нами пограничный пункт, я не сомневаюсь. Но ведь и у меня, между прочим, тоже может съехать шифер от присутствия в нашей машине такой красавицы. Не одному Леве любить женщин. И нечего хмыкать! Чтобы Тася не видела, украдкой показываю ему кулак. Лева вновь хмыкает.

— Мы занимаемся промышленным шпионажем в пользу своей родины… — говорю Тасе с деланной серьезностью.

Она смеется:

— Какой родины?

Вопрос, конечно, интересный.

— Нашей, — отвечаю строго, и мы вместе хохочем над нелепым диалогом.

От городишка Малкиня до Лапы километров семьдесят. Трасса здесь так же загружена, как и брестская, только большая часть машин катит в сторону Литвы.

Мы проехали уже достаточное количество полицейских постов, чтобы капитально засветиться. Не сомневаюсь, что о нашем движении уже сообщили куда следует и без приключений до границы нам не добраться.

Тася уснула на заднем сиденье, укрывшись моим пиджаком и подложив под щеку ладонь. Я бы и сам поспал, но после выступления в баре мотеля не разоспишься: каждую минуту нужно ожидать бяки из придорожных кустов.

— Две «бомбы» сзади… — сообщает Лев, глядя в зеркало заднего вида.

Ну вот, дождались наконец. С моей стороны в зеркальце я ничего не вижу, кроме прущего за нами тяжелого грузовика с шестидесятифутовым морским контейнером. Хорошую скорость нам не развить, ведь мы не на российской дороге. Здесь полиция быстро сядет на хвост, и неизвестно, что хуже — бандиты или полиция.

Оборачиваюсь и вижу через заднее стекло, как по второй полосе, тесня другие машины, стремительно прут две черные БМВ семисотой серии. Их скорость здешняя полиция, как видно, не замечает. Чутье мне подсказывает, что людей в тех «бомбах» никто, кроме нас, не интересует на данный отрезок времени.

— Ну ладно, — говорю Леве, снова поудобней устраиваясь на своем сиденье, — ты у нас пилот, тебе и пропеллер в руки…

— А ты что, спать собрался? — интересуется Лев, поглядывая в зеркальце.

— А что еще делать? — лениво спрашиваю его. — Пока ты с ними в догонялки поиграешь, пока они тебя поймают, пока вы будете приходить к консенсусу… В общем, времени у меня как у Христофора Колумба… Вполне можно вздремнуть.

Лева кидает на меня недоумевающий взгляд.

— Колумб-то здесь при чем? — удивленный моим сравнением, спрашивает он.

Я пожимаю плечами:

— Так ведь в те времена пропеллеров не было, и только на одно дело года уходили. А у тебя теперь много дел…

Лева хмыкает.

— Тады ой! А ты, парень, лучше пристегни-ка ремни… — смеется он. — Сейчас наш кораблик будет сильно качать и кое-кто может и за борт ненароком выпасть…

К Левиному совету стоит прислушаться. Вновь развернувшись назад, тормошу пассажирку. Она, приподнявшись, с недоумением осматривается, еще не придя в себя со сна.

— Проснись, красавица! И… — пытаюсь вспомнить, что там дальше в этом стихотворении, но ничего больше не приходит на ум. Так и говорю: — Дальше забыл… Но вот о нас, к сожалению, некоторые наши «друзья» еще помнят. Посему, мадам, вам следует сесть поудобней и закрепиться в кузове поплотнее с помощью вон той черненькой ленточки…

Девушка соображает довольно быстро.

— За нами вон те две БМВ? — спрашивает она слегка охрипшим со сна голосом.

— Вы удивительно проницательны, мисс. Перышки вам чистить уже некогда, так что, Тася, быстренько пристегнись.

Девушка делает все, что я от нее требую. Вот и чудненько: Пристегиваюсь сам.

Лев, поглядывая в зеркальце, притапливает акселератор. Ралльный водитель из него получился бы отменный. Как в слаломе, швыряет он «пятисотку» с одной стороны дороги на другую и в узких местах, цепляясь за песок обочины, легко «делает» идущие впереди машины.

«Бээмвухи» повторяют те же маневры, что и наш «мерседес». У них водилы, похоже, не с курсов начинающих любителей. Обогнав и подрезав впереди идущую иномарку, Лева резко бросает автомобиль вправо и умудряется вписаться в узкую грунтовую дорогу, идущую по проселку. Черт знает куда она ведет. Я пока не отвлекаю Леву вопросами относительно нашего маршрута. Тася за все это время не издала ни звука. Молодец, девочка, держится неплохо.

— Местность я здесь знаю… — успокаивает нас Лев, посматривая в зеркало за не отстающими «бээмвухами». — Километрах в десяти отсюда у реки Нужец есть интересные старые развалины.

Он замолкает, и снова мы почти чудом втираемся в поворот почти под девяносто градусов. Вижу, что водилы в преследующих нас тачках не рискнули повторить тот же маневр. Пылищи на дороге мы подняли достаточно. Грунтовка петляет между сельских полей и редких лесополос, но самое главное, что она не похожа на траншею, какие обычно у нас в сельских местностях вместо дорог. У пшеков с дорогами тоже не все в порядке, но эта, слава польскому богу, вполне годится для проезда.

Разрыв между машинами увеличился, и я с интересом пытаюсь угадать, кто первым, мы или преследователи, «поймает» на дороге в колесо железяку или гвоздь. Впрочем, теперь, возможно, гвозди не теряют. Социализм вроде уволился с пятилетних этапов, и народ во всех бывших соцстранах резко врубился, что если уж и строить капитализм, то не имеет права пропасть в личном хозяйстве даже огородный червяк. Пыль стоит столбом. Думаю, что парни в БМВ не станут тратить попусту заряды своих «пушек», но на всякий случай говорю девушке: