Стальной прыжок - Пер Валё

– Вы имеете в виду службу безопасности?

– Если это название вам больше нравится, пожалуйста. Вот откуда и пошла первая волна арестов врачей накануне вашего отъезда.

– Вам удалось скрыться. А что стало с остальными?

– Их отвезли в здание налогового управления. Сначала с ними обращались вполне прилично – не допрашивали и не вели никаких расследований. Но с каждым днем охрана вела себя все жестче, а после кровавых событий 2 ноября начала расстреливать арестованных. Думаю, что по собственной инициативе, без приказа сверху. Тогда арестованные восстали и сумели организовать побег. Больше половины из них спаслось после отчаянной схватки. Они тут же покинули город и присоединились к нам.

Пошел густой мокрый снег. Полицейский врач, прищурившись, смотрел на кромку леса за аэродромом.

– Мне кажется, здание налогового управления вряд ли будет особенно популярным после всего, что произошло.

– Да, маловероятно.

– Придется его взорвать, сровнять бульдозером и засыпать место хлорной известью.

– Врачи тоже едва ли будут пользоваться большой популярностью в народе,—заметил Йенсен.

Его собеседник горько рассмеялся.

– Вы правы,—сказал он.—Только представьте себе, как все эти медицинские светила носились по городу в санитарных машинах с ревущими сиренами! Настоящие оборотни, впрочем, скорее вампиры! Настоящие кровопийцы! В течение нескольких недель они буквально терроризировали город.

– Сколько смертей на их совести?

– Множество. Но меньше, чем можно было ожидать. Они успели похозяйничать лишь в нескольких городских кварталах. Да и там им не удалось схватить всех жителей.

– Почему вы не вмешались раньше?

– Мы тоже не всесильны. Несмотря на большую подготовительную работу, нам понадобилось время, чтобы организовать и собрать разрозненные группы. К тому же психологически мы не были готовы к захвату власти. В самом деле, кто мог ожидать, что весь полицейский корпус и армия вымрут за какую-то неделю?

В комнате зажегся и тут же погас свет. Но уже через несколько секунд лампы снова вспыхнули.

– Ну вот,—сказал полицейский врач.—Порядок начинает восстанавливаться.

Прищурившись, он всматривался в серую мглу за окном.

– А вот и наш друг.

Над краем леса показался военный самолет. Он промчался над аэродромом и приземлился в его дальнем конце. За хвостом самолета раскрылся купол тормозного парашюта.

– Итак, ваш последний допрос,—сказал врач.—Хотите, я буду присутствовать в качестве свидетеля?

– Как вам угодно,—ответил комиссар Йенсен.

26

Миловидная темноволосая женщина с автоматом в руках ввела министра в комнату. Ей было не больше двадцати пяти лет. Когда она открыла дверь, министр спросил:

– Что это за флаги на крыше аэропорта?

– Вы страдаете дальтонизмом?—спросила женщина и втолкнула его в комнату.

– Я буду в коридоре,—добавила она.

Министр просвещения неуверенно огляделся вокруг, однако лицо его по-прежнему хранило высокомерное выражение. Он был одет в строгий серый костюм. Многие находили его привлекательным, и все-таки на предвыборных афишах предпочитали печатать портрет другого министра, которого считали олицетворением процветания нации и уверенности в завтрашнем дне.

Министр воспользовался платформой социал-демократической партии и сделал головокружительную карьеру в правительстве «всеобщего взаимопонимания».

– В чем дело? Меня похитили на территории иностранного…

Тут он заметил Йенсена:

– Йенсен? Так это вы организовали похищение? В таком случае…

– Нет,—сказал Йенсен,—не я. Садитесь, пожалуйста.

Министр опустился на стул. Он по-прежнему казался озадаченным, но к нему вернулась былая самоуверенность. Очевидно, присутствие Йенсена убедило его в том, что ничего серьезного не произошло. То обстоятельство, что рядом с ним находится человек, привыкший выполнять приказы и подчинявшийся ему, успокоило министра.

Когда его ввели, Йенсен стоял у небольшого письменного стола. Теперь он сел. Достал ручку и блокнот. Равнодушным взглядом скользнул по сидящему перед ним человеку.

Министр с явным раздражением взглянул на полицейского врача, по-прежнему стоявшего у окна.

– Кто это?—надменно спросил он.

– Полицейский врач моего участка.

– Ах, так. Ну-с, Йенсен, эпидемия пошла на убыль?

– Как будто.

– Больше нет риска заражения?

– Нет.

Министр с облегчением вздохнул.

– Превосходно.

Но тут же вспомнил о том, что произошло, и в его голубых фарфоровых глазах появился угрожающий блеск.

– Кто посмел сыграть со мной такую шутку? —спросил он.—Как это могло случиться?

– Поскольку страна, откуда вас привезли, для нас официально не существует, вряд ли стоит обращать внимание на такие формальности,—невозмутимо произнес Йенсен.

Министр подозрительно посмотрел на него, но воздержался от комментариев.

– Во время нашей прошлой встречи – а это было ровно сутки назад – я согласился выяснить положение в стране и попытаться раскрыть причины, которые его обусловили.

– Правильно, Йенсен. Но теперь, когда эпидемия нам больше не угрожает, отпала необходимость в дальнейшем расследовании. Объясните, что это за дурацкий маскарад на аэродроме?

Йенсен с непроницаемым выражением лица перелистывал блокнот.

– И кто эта женщина с автоматом? Надеюсь, он не был заряжен?—допытывался министр.

– К сожалению, расследование еще не закончено,—сказал Йенсен.—Я прошу вас ответить на несколько вопросов.

– Меня? Уж не собираетесь ли вы меня допрашивать?

– Именно это я и имел в виду.

– Вы что, спятили, Йенсен? Если вам удалось что-нибудь узнать, подайте рапорт. И позаботьтесь, чтобы меня как можно быстрее доставили в министерство. Между прочим, можете доложить результаты по пути.

Он поспешно встал.

– Эпидемия и в самом деле больше никому не угрожает?

– Я ведь уже сказал.

– Тогда почему мы здесь сидим?

– По-моему, для вас небезопасно выходить из комнаты…

– Не понимаю, о чем вы говорите, Йенсен. Вставайте, нечего терять времени.

– Мой долг позаботиться о вашей безопасности.

– Для этого существует полиция и армия. Свяжите меня с ними.

– Телефон не работает. Но если бы даже телефонная связь и действовала, вам бы это не помогло. Полиции и армии больше не существует.

– Что вы там такое несете?!

Министр пренебрежительно взглянул на Йенсена.

– Не нашли ничего лучшего, как послать полицейского,—пробормотал он.—Я же всегда говорил, что это кретин.

И он с раздражением пожал плечами.

– Почему полиции и армии не существует? Чем это вызвано: войной? Вторжением?