Ликей. Новое время (роман второй) - Яна Завацкая

Иова вспомни. И вообще - в такой ситуации надо спокойно работать. И принимать волю Господа. Это, конечно, особенно трудно, когда дело касается не тебя, а детей, любимых людей. Я бы легко и спокойно принял любое страдание - ну не легко, конечно, но уж не возмущался бы и не спрашивал "за что?" Но - Митька?

Это тяжелее, но и это можно перенести. Как Матерь Божья перенесла страдания Своего Сына. И она бы предпочла сама пойти на крест.

А если Митька умрет, кольнуло в сердце. Тогда… Алексей почувствовал, что на глаза, помимо воли, выползают слезы. Да не умрет он… истерик, слякоть! Алексей выругал себя.

Так… во-первых, нужно решить, кому отдать детей. Алексей пошел в ванную, умылся. Кстати, их еще и кормить пора. Пицца давно разогрелась.

Алексей разрезал пиццу на куски, разложил по тарелкам. Позвал детей. Прочитал молитву, и дети начали есть.

Отец посмотрел на них - самому кусок в горло не шел. Тихонько вышел в гостиную и набрал номер своей матери.

В конце концов, тоже бабушка. Хотя бы в таких исключительных случаях может она взять детей?

У Ларисы в доме было шумно, слышно даже по ВН - кто-то там смеялся глубоким, густым баритоном. Кто-то переключал каналы телевидения. Гремела посуда.

Алексей несколько секунд смотрел на свою мать. Видеть ее было приятно - словно вестника благополучия и довольства в этом жутком и безумном мире, который грозил вот-вот рухнуть и похоронить под обломками всю семью Алексея.

Мама была тщательно, со вкусом одета. Ей уже шестьдесят восемь - а на вид и пятидесяти не дашь. Хорошенькая женщина в самом соку. В сорок пять баба ягодка опять. Тщательно выкрашенные каштановые локоны - и не догадаешься, что это краска. Лицо ну слегка, чуть-чуть тронутое увяданием, морщиночки тщательно разглажены массажем и косметикой, макияж наложен так, что лицо кажется естественно ярким и молодым. На шее бархатка, дальше - вечернее малиновое платье. Бриллиантовые серьги и колье. Лариса удивленно вздернула брови, увидев сына.

- Алеша?

- Здравствуй, мам.

- Ну здравствуй… - весело ответила мать, - А у нас тут, как видишь, литературно-музыкальный вечер… Аксель! Прекратите… - она засмеялась низким, грудным тоном.

- Здравствуйте, - проблеял кто-то из-под ее руки. Смеясь, мать нажала на голову нахала - тот исчез.

- Он меня с ума сводит! Ну что, Алешенька, как дела? Завтра в полет?

- Да, - сказал Алексей, - Я как раз поэтому звоню. Я вообще не хотел мешать… Мам, ты не могла бы взять детей завтра? Ну, то есть сегодня. На два дня.

Улыбка сползла с лица Ларисы.

- А что, что-то случилось? - спросила она, - Что Лена?

- Лена в больнице. С Митькой. У него менингит, - коротко объяснил Алексей, - а у Ленкиной мамы - инсульт…

- Да что ты? - поразилась Лариса, - Что это у вас творится?

- Цепь неприятных случайностей, - сказал Алексей, - Ну, мам?

Лариса помолчала.

- Объясни мне, - сказала она, - почему я нужна тебе только тогда, когда что-то случается?

- Мам, это неправда, - сказал Алексей, - Я тебе звоню минимум раз в неделю. Перед прошлым вылетом звонил.

- И ты считаешь, что это нормальное общение с матерью - раз в неделю?

Алексей опустил голову.

- Да, это… неправильно. Я постараюсь чаще звонить… заходить.

- Алеша, у меня своя жизнь, - мягче сказала Лариса, - я ведь не вмешиваюсь в твои дела. Живите, как хотите. Я всю жизнь положила на тебя. Ты не захотел быть ликеидом, жить, как человек. Ну хорошо, живи, как тебе нравится. Но и мне дайте же жить, как мне нравится! Я еще не стара. У меня работа, у меня друзья… литература. Я кандидат наук! Я содержу салон на дому. Ко мне даже ликеиды приходят.

- Мам, ты детей-то не возьмешь завтра?

- На завтра у меня назначено несколько встреч. И прием делегации с Урала. Нет, Алеша, ничего не получается. В субботу даже садик и школа закрыты, куда я их дену?

- Ну ладно, - сказал Алексей с некоторым даже облегчением, - Тогда я еще кого-нибудь поспрашиваю. Ладно мам, извини, сейчас у меня такие дела… Я потом еще позвоню. Спокойной ночи!

- Спокойной ночи…

Алексей несколько секунд размышлял, глядя в пустой экран. В принципе, никаких проблем - у Ленки семеро братьев и сестер, трое из них живут в Питере… И все они готовы в любой момент принять детей. Но лучше всего Рита. Алексей набрал номер Ленкиной сестры. Понеслись охи, ахи… Рита уже знала о матери, и уже побывала в больнице. Она немного успокоила Алексея: "Ничего, это лечат. Она не может говорить, но сказали - все восстановится". А вот о Митьке Рита еще не слышала.

- О Господи, - лицо ее потемнело, - Алеша, как же ты завтра полетишь, с такими мыслями…

Может быть, и не полечу, возразил Алексей про себя. Интересно, выпустили Славку или нет? И какую дозу вкатили ему? Домашний телефон Славки с утра не отвечал. Вслух Алексей произнес:

- Ты обо мне-то не беспокойся, Рита. Значит, можно к тебе ребят привезти?

- Ой, конечно, привози. Давай, я жду!

Рита отключилась. Алексей прошел в детскую и стал собирать одежки и учебники на завтра.

Когда Агния вернулась, хозяев уже не было дома. Тихо, мышкой она проскользнула в свою комнату. Честно говоря, ночью она не спала… почти. Беспокоилась за Алексея, да и непонятно - что делать, если с ним случилось что-нибудь… Сон у Агнии давно уже стал пугливым, стоило ей поволноваться, как невозможно было и веки сомкнуть. Пожалуй, с тех пор, как она бросила целительство и медитации. Иногда даже искушение тянет - помедитировать снова. Так просто, для здоровья… здоровье совсем ни к черту стало. Часто Агнии казалось, что долго она не протянет. Жестокие приступы мигрени повторялись почти каждую неделю - с тех самых пор… Особенно после бессонницы. Вот и сейчас Агния чувствовала уже знакомое покалывание в висках и слабый запах скипидара - аура, знак приближающегося приступа. Мигрень - нарушение мозгового кровообращения. Лекарства от нее существуют, но врачи еще ни разу не смогли Агнии помочь. Может быть, если комплексное лечение… санаторий… Это не опасно. Однако если нарушение мозгового кровообращения повторяется так часто - совершенно очевидно, что может случиться что-нибудь и похуже… инсульт, скажем. Сейчас часты инсульты у молодых. После них, правда, восстанавливают почти полностью - если сразу не сдохнешь… Один из парадоксов современной медицины: научились бороться с инсультами, и последние сразу приобрели резко угрожающий характер - стали более обширными, появилось множество случаев мгновенной смерти.

Агния вздохнула. Нет. Не стоит об этом думать. В конце концов, смерть - последнее, что может ее испугать. Вот то, что с семьей Алексея происходит - вот это страшно… Лучше бы уж меня, подумала Агния. Даже пусть бы я умерла, ну и что? Это моя вина. Во всем, что происходит, я сама виновата. Но при чем здесь дети Алексея и Лены?

Все, в душ и спать. Агния прошла в ванную, захватив халат. Она боялась пошевельнуть головой - как бы не спровоцировать приступ - и несла голову, как фарфоровую драгоценность. В ванной Агния разделась, влезла в душевую кабинку и включила полный напор воды.

Почти всю предыдущую ночь Агния бродила по гостиной. Просматривала книги из обширной библиотеки Старцевых. Читала листы распечаток, сложенных стопкой в комоде. В основном, старые церковные авторы, которые давно уже не издавались. На комоде лежала начатая рукопись самого Алексея. Агния не могла удержаться от любопытства прочесть ее.

Алексей писал о том, почему за последние полтора века практически не произошло рывка в науке и технике. Агния никогда об этом даже не задумывалась. Ей казалось, что она живет в перенасыщенном техникой и цивилизацией мире, что наоборот, пора возвращаться к дикой природе, к простоте. Глава, которая ей попалась, рассказывала об утопиях двадцатого и двадцать первого века. Оказывается, техника и наука в то время развивались так быстро, стремительно, что люди мечтали о чудесах, казалось, вот-вот готовых свершиться. Они планировали межзвездные перелеты, колонизацию других планет, гравитационные двигатели, практически бесплатную и безопасную энергетику, голографическую связь, супермедицину, даже бессмертие… Алексей рассматривал десятки названий и авторов книг, убедительно приводя их взгляды к общему знаменателю. Между тем он замечал, что в социальном плане эти утопии были довольно плоскими. Все они сводились к двум вариантам: тотальный коммунизм по типу утопий Мора и Кампанеллы, хотя и облагороженный современным гуманизмом. Либо либеральное общество, то есть абсолютно то же самое общество, с теми же людьми и государственно-общественными структурами, которые существовали в двадцатом веке, разве что более удобно устроившимися в жизни, благодаря интенсивному развитию науки.

Практически никто из писателей-фантастов не замечал растущего уже тогда интереса к духовности среди населения… Казалось, оккультизм прочно занял свое место в уютной нише где-то сбоку. Но в двадцать первом веке пророчества так называемых адептов Нью Эйдж начали сбываться. Духовность населения возросла, а направлением этой духовности стал эзотеризм. Да и развитие науки больше не позволяло материалистически отрицать бытие духовного мира вообще…