Братья Кеннеди. Переступившие порог - Николай Николаевич Яковлев

щекотливый вопрос о политическом мужестве. «Из-за боли иной раз он мог спать не больше часа, – вспоминал Джозеф, – и, чтобы приглушить ее, стал заниматься. Так готовилась книга». На свет появился символ веры Джона Фитцджеральда Кеннеди – «Очерки политического мужества».

О творческих свершениях Кеннеди друзья говорили много лестного. Они представлялись особенно внушительными на фоне того, что в 1954—1955 годах сенатор пунктуально исполнял часть, и обременительную, своих обязанностей – переписка с избирателями, совершил несколько поездок по стране, а с августа по октябрь 1955 года путешествовал по Европе.

Журналисты, просмотрев творение сенатора, пустили в обиход едкую остроту – Кеннеди следовало бы поменьше показывать профиль и быть более мужественным, а «многие, – отмечал Соренсен, – полагали, что книга всего-навсего «помет души», рвотное, оправдание или эрзац его позиции при осуждении Маккарти». Но книга была неплохо написана по профессиональным критериям. Сочинитель получил премию Пулитцера, в стране поставили под сомнение авторство, заявляя, что «писатели-тени» написали ее за Кеннеди. Это порядком раздосадовало самолюбивого автора.

Когда Джо Пирсон прокомментировал в массовой телевизионной программе получение премии Пулитцера указанием на то, что книга сделана руками других, Кеннеди сначала серьезно решил пойти в суд и привлечь Пирсона за клевету. Договорились с адвокатом К. Клиффордом, собрали черновики, показания стенографисток, лиц, видевших, как Дж. Кеннеди работал над книгой. Но руководство телевизионной компании АБС все не верило, Пирсон назвал автора – Т. Соренсена. Его подвергли перекрестному допросу. Соренсен писал:

«Быть может, – заявил вице-президент АБС сенатору, пока я ожидал в соседней комнате, – Соренсен сказал об этом, будучи пьяным.

– Он не пьет, – отрезал сенатор.

– Быть может, он сделал это, рассердившись на вас.

– Он никогда не сердится на меня!»

Из всех почестей, которые он получил за всю жизнь, ни одна не радовала его больше, чем премия Пулитцера в 1957 году. И из всей клеветы, распространявшейся в отношении него в течение всей жизни, его больше разозлило утверждение, что не он написал собственную книгу». Настолько разгневался, что просил Э. Гувера установить слежку ФБР за группой лиц в Нью-Йорке, пытавшихся установить поименно «писателей-теней».

В конечном итоге АБС сдалась и принесла извинение. Чтобы окончательно рассеять подозрения, Кеннеди распорядился снять фотокопии со страниц рукописи и пустил их в дело в кампании 1958 года по перевыборам в сенат. Фотокопии украсили окна штаб-квартиры сенатора в Бостоне.

Неверующие могли убедиться в том, что во время выздоровления весной 1955 года во Флориде Кеннеди не бездельничал. Перед их глазами были плоды титанического труда: автор боролся с непокорными словами, часто перечеркивал написанное, делал вставки и с черновика диктовал второй вариант стенографистке. Не было только одного – окончательного варианта рукописи, писанного рукой или продиктованного автором! Но тогда на это не обратили внимания, умилялись массе бумаги, отрывочных заметок, испещренных неразборчивыми выписками Джона из второстепенных книг.

Так что же сочинил Джон Кеннеди, сидя, как говорили, на своем рабочем месте в кресле перед плавательным бассейном у громадного дома в Палм Бич? Он трактовал о мужестве на примерах жизни десяти американских сенаторов с начала XIX века до 50-х годов XX века.

Список американских витязей составили коллективными усилиями автор и несколько профессоров истории, возглавлявшихся А. Невинсом. Уже тогда не отрицали, что оп еще написал предисловие к книге и отредактировал ее. Первым героем повествования был сенатор Джон Квинси Адамс, служивший в первом десятилетии XIX века, а в 1824—1828 годах президентом США. Заключал работу рассказ о сенаторе Роберте Тафте (сыне президента США в 1908—1912 гг.), достигшем своего политического потолка на рубеже 40-х и 50-х годов XX века.

Исторически как-то сложилось мнение, что величайшее мужество проявляют люди, презирающие смерть ради идеи. Автор внес поправку в устоявшееся понятие – все десять упомянутых им лиц пе шли на смерть, они выступали в сенате вразрез с мнением большинства. И все. Иногда им удавалось убедить политических противников, иногда нет, отсюда разные судьбы каждого из сенаторов в дальнейшем. Не политическая принадлежность, предупреждал автор, определяла выбор героев книги. «Мы в США, – настаивал Кеннеди, – где брат когда-то сражался с братом, не судим о мужестве человека под огнем, исходя из цвета знамен, под которыми оп служил».

Автор сумел обнаружить мужественных сенаторов в XIX веке только среди тех, кто в Капитолии отстаивал дело Юга до или после гражданской войны в США. Пламенный, поэтически взволнованный очерк посвящен сенатору Э. Россу, тому самому, который в 1868 году сорвал осуждение сенатом президента-реакционера Эндрю Джонсона. Когда состоялся единственный в истории США суд сената над президентом, голоса Росса не хватило для вынесения обвинительного вердикта – по конституции требуется большинство в две трети.

В мертвой тишине зала, вспоминал Росс впоследствии, я подал свой голос против и «буквально заглянул в свежевырытую собственную могилу». Ужасных последствий не наступило, Росс прожил остаток жизни парией, отвергнутый своими согражданами в штате Канзас. Он сам избрал свой жребий, не приняв совет канзасцев, шедший от души: «Веревка Иуды Искариота потеряна, но пистолет у тебя под рукой». На взгляд Кеннеди, подвиг Росса в том, что он «сохранил для нас и для потомства конституционное правление в США», ибо сорвал появление прецедента – суд над президентом.

Допустим, тем более что Кеннеди рассуждает: «После длительного изучения документов я убежден, что национальный интерес, а не личные или политические выгоды двигали поступками тех, кого я описал». Не будем углубляться в дебри американской истории, на месте виднее. Однако как быть с героем-сенатором Робертом Тафтом, который попал на страницы книги за подвиг, далеко выходящий за пределы США? Накануне исполнения приговора, вынесенного международным трибуналом, судившим главных немецких военных преступников в Нюрнберге, Р. Тафт 6 октября 1946 года заявил: «Суд победителей над побежденными не может быть беспристрастным, как бы его не обставляла формальностями юриспруденция… В этом процессе мы восприняли русскую идею целей процессов – правительственная политика, а не справедливость, что имеет крайне отдаленное отношение к англосаксонскому наследию. Скрыв политику в форме судебной процедуры, мы можем дискредитировать всю идею правосудия в Европе в грядущие годы… Процесс нарушает основополагающий принцип американского права – человека нельзя судить по закону, принятому после совершения преступления». В целом, заключил сенатор Тафт, процесс в Нюрнберге – «пятно» на американской конституционной истории. Он предложил избавить осужденных от петли и выслать их на отдаленные острова, как в свое время поступили с Наполеоном.

Защита Тафтом нацистских убийц вызвала громадный взрыв негодования в самих Соединенных Штатах и, признает Кеннеди, навсегда исключила для Тафта возможность выдвижения кандидатом на пост президента, хотя многие считали, что он будет таковым на выборах 1948 года. Сочиняя свою книгу в 1955 году, Кеннеди утверждал, что «ныне (взгляды