Звездный страж (Авторский сборник) - Эрик Рассел

— Кофе с молоком и сандвич с ветчиной, пожалуйста.

Через полминуты хозяин поставил заказ на стол:

— Шестьдесят центов.

Вернувшись на место, владелец кафе бросил счет на прилавок и принялся наводить порядок на задних полках.

Ровно в восемь часов Брансон уже звонил в боковую дверь магазина. Ему открыл Хендерсон и сразу провел его в гостиную, указав на мягкий стул. С непроницаемым липом он устало сел напротив, закурил сигарету и заговорил первым:

— Я сразу хочу предупредить тебя, Брансон, что эту музыку слышал много раз. Ее исполняли, по крайней мере, дважды или трижды — и неизменно все сводилось к моей же собственной пользе, — он выпустил в воздух струйку дыма и задумчиво пронаблюдал за тем, как сизые кольца растворяются в воздухе. Твоя работа на оборону страны приносит в год немалую сумму. Разве этот затхлый магазинчик способен принести столько же? Как можно сравнить провинциальную торговлю с исследованиями на переднем крае науки? В чем действительные причины того, что ты променял научную карьеру на заштатный магазинчик? — Он немного помолчал, потом спросил. — Именно это ты хотел мне сообщить?

— Нет, — ответил Брансон. — Мне все равно, содержи ты хоть бордель.

— Приятная перемена, — цинично усмехнулся Хендерсон. — Значит, они решили взять меня под другим углом атаки?

— Я приехал сюда совсем не для того, чтобы брать тебя куда-то.

— Тогда зачем?

— У меня достаточно своих неприятностей. И я думаю, что ты можешь мне здорово помочь.

— А причем тут я?..

— И у меня такое чувство, — невозмутимо продолжил Брансон, — что я тоже могу оказать тебе некоторую помощь.

— Мне не нужно никакой помощи, — заверил его Хендерсон. — Все, что я хочу, — это спокойной жизни.

— Того же самого хочу и я, вот только у меня это не получается. — Брансон щелкнул пальцами, чтобы подчеркнуть собственные слова. — Впрочем, тебе, судя по всему, это тоже удается плохо.

— А вот это решать не тебе.

— Я вовсе не собираюсь сейчас обсуждать твои гражданские права. Как и ты, я тоже больше всего хотел бы обрести покой. Вот только добиться этого оказалось крайне тяжело. Да и ты не выглядишь спокойным человеком. Мне кажется, что вместе мы сумеем сделать гораздо больше. Хочешь узнать, что произошло со мной?

— Можешь рассказывать мне все, что угодно, — но только не заводи, пожалуйста, эту старую песню — «вернись домой, я все прощу».

— Ты все еще подозреваешь меня в том, что я явился по поручению начальства, — грустно подытожил Брансон. — Я тебя понимаю. Но когда ты услышишь, что я тебе скажу, ты, возможно, изменишь свое мнение…

Историю своих злоключений он начал так:

— Хенни, мы с тобой являемся учеными, хотя и работаем в разных областях. И мы хорошо знаем, что главной чертой любого исследователя или просто хорошего инженера является прекрасно тренированная память. Без нее просто невозможно получить нужное образование, а также нельзя заниматься научной работой и систематизацией данных своих и чужих исследований. Для нас и подобных нам хорошая память — необходимое условие существования, ты с этим согласен?

— Это слишком очевидный факт, чтобы посвящать ему столь длинное предисловие, — заметил Хендерсон. — Надеюсь, далее ты перейдешь к чему-нибудь более интересному.

— Не сомневайся, потерпи немного. Я продолжаю свою мысль: моя память всегда была прекрасной — если бы это было не так, я просто не смог бы стать ведущим специалистом в своей области. Я привык использовать свою память полностью и полагаться на нее без сомнений. Думаю, что то же самое относится и к тебе.

— Безусловно, — согласился Хендерсон, изображая на лице скуку.

— А теперь я скажу тебе больше: я — убийца. Около двадцати лет назад я убил девушку и тщательно выбросил этот случай из своей памяти. Полностью выбросил его из головы, чтобы он меня больше никогда не тревожил. А совсем недавно я услышал, что об этом преступлении узнали. Это значит, что полиция начала расследование по этому делу. И если они еще не знают обо мне, то вполне могут узнать очень скоро. Вот поэтому я и в бегах, Хенни. Я очень не хочу попасть на электрический стул или в лучшем случае получить пожизненное заключение.

Хендерсон с изумлением уставился на него:

— Ты хочешь мне сказать, что ты действительно настоящий убийца?

— По крайней мере, в этом меня уверяет моя роскошная память. — Брансон подождал, пока его собеседник переварит эти его слова, потом резко закончил. — Увы, моя память врет самым бессовестным образом.

Недокуренная сигарета выпала из руки Хендерсона. Тот наклонился, чтобы поднять ее с ковра, и совсем уже собрался сунуть ее в рот зажженным концом, обнаружив это лишь в самый последний момент. В конце концов Хендерсон перевернул сигарету и глубоко затянулся. Но дым попал не в то горло, и собеседник Брансона шумно закашлялся. Прошло несколько минут, прежде чем он смог начать говорить:

— Слушай, давай поставим все точки над «i». Ты виновен в этом убийстве или же нет?

— Моя память уверяет меня, что да. Она же описывает все это дело в мельчайших подробностях. Я как сейчас вижу перед собой рассерженное лицо этой девушки, когда мы орем друг на друга. Я прекрасно помню то оцепенение, которое накатило на меня после удара, нанесенного кирпичом по ее голове. Я запомнил, как менялся цвет ее лица, пока она лежала у моих ног и умирала. Я помню, насколько безразличным было ее мертвое лицо, пока я закидывал его землей. Все это со мной, в моей голове, и свежо, как только что отпечатанная фотография. И у меня родилась странная теория: все эти воспоминания настолько живы потому, что убийство действительно было совершено неделю или две назад.

— Но ты же сам сказал, что сделал это двадцать лет назад.

— Об этом говорит мне моя память. Но теперь я уверен, что моя память — искусный и умный лжец.

— Откуда ты это знаешь?

— Дело в том, что собранные мной факты противоречат тем, что хранятся в моей памяти. Точнее, они утверждают, что я никогда не совершал этого преступления.

— Что же это за факты, — спросил Хендерсон, безуспешно пытаясь скрыть проснувшийся в нем интерес.

— Я набрался смелости и сбежал из дому. Я был перепуган и, очевидно, рассчитывал лишь на то, что движущуюся цель труднее поразить. Я мог двигаться в любом направлении, но сделал именно то, что любят приписывать преступникам и что они делают в настоящей жизни чрезвычайно редко. Я отправился на место преступления.

— Ага. — Хендерсон в полном внимании подался к собеседнику и даже затушил сигарету. — И что же дальше?