На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского - Владимир Мельников

Перед моим уходом Л.Г. Петровский сообщил, что придает 167-й дивизии корпусной артиллерийский полк, командир которого уже находится в пути к моему КП, и, кроме того, сказал, что он в 15 часов будет в районе переправы у Рогачева.

На обратном пути мы с комиссаром А.Г. Сергеевым обдумывали план действий, исполнение которого могло встретить немало затруднений.

На командном пункте дивизии все офицеры были уже в сборе. В нескольких словах я изложил боевую задачу, очень коротко заслушал соображения начальника инженерной службы и начальника артиллерии дивизии. Чтобы дать командирам частей возможно больше времени для подготовки и организации боя, приказ отдал коротко.

План форсирования Днепра был прост, так как, кроме десятка обыкновенных лодок, никакого переправочного имущества не было. Суть плана состояла в том, чтобы форсировать Днепр на двух полковых участках.

520-й сп (командир полка подполковник Иван Яковлевич Некрасов) переправлялся у подорванного деревянного моста близ Рогачева.

615-й сп (командир полка полковник Ефим Георгиевич Голобоков) имел целью активными действиями с применением дымовой завесы на возможно более широком фронте отвлечь внимание противника от основного направления. Средства переправы — подручные и лодки, которые имели командиры полков. Задача 520-го полка состояла в овладении Рогачевом, 615-го полка — в захвате плацдарма глубиной 1,5—2 км.

У западного берега Днепра скопилось много плотов и сплавного леса. Было решено под прикрытием артиллерийского огня переправить отряд для захвата этого леса, чтобы построить из него штурмовой мостик для пехоты...

Очень помогло нам то, что еще до начала артиллерийской подготовки приехал Л.Г. Петровский. Помню, я пришел в район Рогачевского моста, и в это же время подъехал туда комкор.

Мы вместе проверили подготовленность подразделений первого эшелона к форсированию. Это были роты 2-го батальона 520-го полка. Под руководством капитана Покатило и политрука Козлова они готовились выбросить под прикрытием артиллерийского огня на лодках первый десант, состоящий из штурмовых отрядов по захвату плацдарма. Леонид Григорьевич дал им несколько ценных советов.

Ровно в 15.00 началась артподготовка. Такого сильного огня до этого наступления на нашем участке еще никогда не было. С первым артиллерийским залпом от берега отошли лодки со штурмовыми отрядами. Противник настолько был ошеломлен и деморализован, что вначале не оказал никакого сопротивления. Но вскоре гитлеровцы опомнились и обрушили на переправы артиллерийский и минометный огонь, начали бомбить их с самолетов. Создалось тяжелое положение, но воины дивизии продолжали выполнять поставленную задачу.

Очень молодой, недавно сформировавшийся саперный батальон блестяще справился с возложенной на него задачей. Штурмовой мостик на всю ширину реки был построен очень быстро. Я до сих пор не могу без волнения вспоминать тот героический момент, когда, не обращая внимания на взрывы снарядов, мин и авиабомб, саперы продолжали упорно и самоотверженно работать. К сожалению, память не сохранила фамилий героев-саперов.

С наведением штурмового мостика началась переправа всего 520-го полка, затем 465-го. Решение о переправе обоих полков у Рогачевского моста мне подсказал Леонид Григорьевич.

Как только 520-й полк переправился, началось наступление, завязался упорный бой в г. Рогачев. Противник, используя заранее приспособленные здания, оказывал упорное сопротивление. Воины дивизии, пренебрегая опасностью, самоотверженно бросались в бой и громили опорные пункты противника...

Во время этого боя геройски погиб командир 2-го батальона 520-го полка капитан Покатило, который первым форсировал

Днепр и первым ворвался в Рогачев. После гибели командира батальон продолжал выполнять задачу. Бой в городе Рогачев продолжался до 23 часов 14 августа»{48}.

Не последняя роль в успехе корпуса в освобождении двух районных центров Белоруссии, городов Жлобин и Рогачев, принадлежит воинам-артиллеристам. Очень часто историки, описывая те или иные события, как правило, основной свой взор обращают на матушку-пехоту и действия танкистов. Конечно, основная тяжесть в бою ложится на их плечи, но ни в косм случае нельзя забывать, что во многом их успех, как, впрочем, и неудачи, предопределен огнем артиллерии. Надежно поражены огневые средства противника и его живая сила на переднем крае — и пехоте легче выполнить поставленную задачу, в противном случае надежда на успех ничтожная.

Как видно из приведенных выше рассказов очевидцев и сохранившихся архивных документов, артиллеристы в период боев за Рогачев и Жлобин проявили себя с самой наилучшей стороны. Врагу были нанесены такие потери, что оказать достойного сопротивления нашим наступающим частям он не смог. Большая заслуга в этом была начальника артиллерии корпуса генерал-майора Л.Ф. Казакова и командиров артиллерийских частей и подразделений, которые смогли в кратчайшие сроки перед наступлением подготовить необходимые данные для стрельбы, произвести разведку и засечку огневых средств противника. Определенную помощь оказали артиллеристам и местные жители.

Высшее командование вермахта пребывало в некотором шоке, после того как им было получено сообщение о том, что частями Красной Армии освобождены города Жлобин и Рогачев. Точнее сказать, оно просто не могло поверить в подобное: непобедимые войска фюрера оставили два города и значительную часть прилегающей к ним территории. Чем, как не этим, можно объяснить тот факт, что начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер, который весьма скрупулезно описывал в своем дневнике ход боевых действий на советско-германском фронте, ни 13, ни 14, ни 15 июля 1941 года даже словом не обмолвился об этом. И только 17 июля в его дневнике появились строчки:

«...В районе Жлобина и Рогачева противник переправился на западный берег Днепра. Переправа войск продолжается. Обнаружено большое количество артиллерии…»

Как нетрудно заметить, Ф. Гальдер не пишет, что советские войска отбили у вермахта Жлобин и Рогачев, а просто переправились на западный берег Днепра, хотя в это время соединения и части 63-го корпуса Петровского давно уже освободили от оккупантов эти населенные пункты и вели боевые действия западнее их. Скорее всего, начальник немецкого Генерального штаба мысленно надеялся на то, что не сегодня — завтра подобное недоразумение будет устранено. Но не тут-то было. Не могло в тот период немецкое командование еще привыкнуть к мысли о том, что наряду с успехами своих войск придется говорить и писать и о своих неудачах. И чем дальше, тем больше. А начало этим неудачам было положено именно в боях за два белорусских города — Жлобин и Рогачев.

Освободив от немецких оккупантов Жлобин и Рогачев, соединения 63-го ск в течение 15 и 16 июля продолжали с боями продвигаться на запад, не давая противнику возможности закрепиться на выгодном для него рубеже. Немецкая пехота при поддержке танков и огня артиллерии предприняла в эти дни несколько опасных контратак, но все они были отбиты нашими наступающими частями. Только на западном берегу реки Друть противнику удалось закрепиться и остановить продвижение дивизий корпуса.

Комкор Л.Г. Петровский все время находился на передовой, перемещаясь от одного полка к другому. Придавая особое значение контролю выполнения своих приказов, Леонид Григорьевич одновременно всеми имеющимися у него средствами и способами стремился помочь командирам подчиненных соединений и частей в решении поставленной боевой задачи. И надо отметить, что он умел добиваться безусловного выполнения отданного им приказа, причем делал это спокойно, без всякой нервозности, а порой, если надо, личным примером воодушевлял подчиненных на решение поставленной задачи.

Командир 318-го гаубичного артиллерийского полка большой мощности 63-го ск полковник Г.П. Кулешов рассказал об одном очень интересном случае:

«Натолкнувшись на яростное сопротивление немецкой пехоты, укрепившейся на господствовавшей высоте, 154-я сд замедлила наступление. Л.Г. Петровский приказал полковнику Фоканову с рассветом силами одного стрелкового полка атаковать высоту и выбить оттуда противника. Рано утром командир корпуса появился в расположении полка, которому была поставлена эта боевая задача. Атака задерживалась. Командир полка объяснил причину задержки тем, что интенсивный огонь противника не дает даже головы поднять.

Выслушав доклад командира полка, Л.Г. Петровский молча повернулся и пошел по окопу. Пройдя до конца окопа, он вылез на бруствер и спокойно пошел вдоль окопа. Командиру полка и комбатам пришлось следовать за ним. Как и предполагал Петровский, противник брал, как говорят в таких случаях, на испуг, ведя яростную, но не особенно прицельную стрельбу. Пройдя по брустверу перед всем батальоном и спустившись в окоп, Петровский тихо спросил командира полка: "Так вы говорите, нельзя головы поднять?" Тот, смутившись, молчал. Леонид Григорьевич спокойно распорядился: "Даю вам на организацию атаки два часа. Через два часа тридцать минут высота должна быть взята". В назначенный срок полк овладел высотой».