Последняя черта - Семен Кожанов

Закинув тяжелую сумку на плечо, я быстрым шагом пошел назад, к машине. Подходя к выезду из кооператива, я понял, что что-то не так — очень громко играла магнитола в моей «Хонде» и слышались веселые мужские голоса. Аккуратно выглянув из-за угла ближайшего гаража, я увидел отвратительное зрелище: мой автомобиль стоял с настежь открытыми передними дверцами. А за рулем сидел какой-то молодой парень в спортивном костюме и азартно потрошил бардачок. Рядом с машиной стояли еще двое парней, одетых в яркие куртки и широкие джинсовые штаны, такие, у которых мотня висит ниже колен. Рэпера хреновы! Эти копались в моем ноутбуке, который стоял на капоте автомобиля. Но самое отвратительное было то, что еще двое подростков с увлечением лапали Настю. Один держал ее удушающим захватом за шею, а другой с азартом срывал с девушки лифчик. Женская одежда уже валялась у их ног в виде кучи лохмотьев.

Шакалы подворотен! Самое отвратительное отребье — малолетки, сбившиеся в стаю. Такие не признают законов и норм морали. Все-таки я лишний раз убедился, что правильно мы все-таки в свое время выбрали тактику воспитания подростков в интернате. На что, казалось бы, дети, выросшие без родителей, попадают в группу риска и им прямая дорога в малолетние преступники, но нет — все выпускники интерната нашли себя в жизни и не один из них за последние пять лет не попал за решетку. А самое главное, что в нашем районе города, где располагался интернат, такое явление, как подростковая преступность, отсутствовало напрочь. Не было ни уличных банд, ни гопников, не было даже точек по торговле наркотиками. Потому что в нашем районе была одна банда — ИНТЕРНАТ, которая не терпела конкурентов. За пять лет совместные, казачьи и интернатовские патрули вычистили улицы своего района от всякой швали. Происходило все это при негласном одобрении местных милиционеров, еще бы. ведь за них делали грязную работу. И если кто-нибудь обращался в милицию с жалобой на беспредел подростков в джинсовых куртках с надписью на спине «Русские не сдаются!», то работники милиции обычно на эти заявления не реагировали.

И если иногда интернатовские патрульные могли и перестараться, то в этом не было ничего страшного, по крайней мере в нашем районе такого, что я только что видел, точно не могло быть.

Я вытащил из кобуры «пневматик» и снял его с предохранителя. В обойме у меня было пятнадцать стальных шариков диаметром 4 мм. Баллончик стоял новый, поэтому убойность должна быть хорошая.

Я не собирался вести разговоры с отморозками. К чему это? Взывать к их морали и здравому смыслу? Зачем? И так все понятно — они сейчас совершают целый букет из преступлений. А обездвиживать их и вызывать милицию, когда у меня в сумке тоже не хилая статья лежит, как-то не хотелось. С волками жить — по-волчьи выть!

Я взял сумку в правую руку, а пистолет — в левую. Коротко разбежавшись, я выбежал на освещенный фарами участок и, используя инерцию тела, метнул сумку с оружием в одного из парней, которые возились с моим ноутбуком. Сумка весом пятнадцать килограммов тараном ударила подростка по ногам, и он улетел, как кегля от удара шаром. Я тут же выстрелил, второму любителю широких штанов несколько раз в голову. Щелк, щелк — и он упал, на землю, прикрывая окровавленное лицо руками. Повернувшись всем телом в сторону, я сделал несколько шагов к автомобилю, и выстрелил в того, кто копался в бардачке моей машины. Щелк, щелк, щелк — подросток коротко взвизгнул, как поросенок, и попытался выпрыгнуть из машины через другую дверь. Но я схватил его за брючный ремень и, резко дернув на себя, выдернул из машины. Он упал на землю, и я тут же ударил его ногой в голову. Бил сильно и жестоко, как бьют футболисты по мячу, пробивая одиннадцатиметровый. У подростка смачно хрустнул нос, и он тряпичной куклой отлетел в сторону. Повернувшись к тому подростку, который пострадал самым первым от удара моей сумки, я увидел, что он делает попытки встать. Щелк, щелк — стальные шарики поразили его в голову, один попал в ухо, а второй, в шею. Только теперь я развернулся в сторону тех двоих, которые творили бесчинство с Настей.

По логике вещей обычного человека я, конечно, должен был прийти сначала на помощь девушке и спасти ее из лап насильников, но в драке своя логика. И по ней надо вначале обезопасить тылы, а уж потом спасать прекрасных дев из лап разбойников. Тем более что я давал шанс этим двоим отпустить девушку и убежать. Не хотелось мне стрелять в них, когда Настя была рядом. Все-таки кучность у «пневматика» отвратительная и можно легко попасть и в девушку. Тот, который держал Настю в удушающем захвате, проникся быстрой расправой над своими товарищами и, отпустив девушку, бросился бежать. Настя упала на землю, а сверху на нее упал и второй подросток, он с таким увлечением мял женскую грудь, что, похоже, даже не заметил, что остался в гордом одиночестве.

Щелк, щелк, щелк… — я выстрелил обойму до конца, все восемь шариков. Тот, подросток, который решил спастись бегством, успел отбежать на десять метров. Из восьми шариков в бегуна попали только три, но и их ему хватило, чтобы упасть лицом вперед и пропахать на пузе несколько метров.

Длинным скользящим шагом я сократил дистанцию с насильником, который лежал на Насте, и, сильно схватив его за волосы, дернул на себя. Подросток взвыл от боли и попытался вырваться из захвата. Он всем телом дернулся в сторону, а я не стал его удерживать и отпустил волосы. Не ожидая, что ему удастся так легко вырваться, парень упал на бок и откатился в сторону. Не давая ему опомниться, я подпрыгнул к нему и ударил изо всех сил ногой в промежность. То ли удар был такой сильный, то ли парень был из легких, но от моего пинка его приподняло над землей и откинуло в сторону.

— Успокойся! Не реветь! — крикнул я Насте. Девушка хотела закатиться слезами, но мой крик охладил ее. Он быстро подскочила с земли, даже не замечая, что стоит передо мной топлес. — Сними с этого придурка куртку и надень ее! — я указал рукой на того беднягу, которому отбил все его мужское хозяйство.

Девушка только сейчас поняла, в каком виде стоит передо мной. Она прикрыла руками грудь и, повернувшись ко мне спиной, принялась стаскивать куртку с поверженного насильника.

Я сменил обойму в пистолете и выстрелил в каждого из подростков еще по нескольку раз. Контрольный выстрел, так сказать.

Быстро закинув в машину сумку с оружием, ноутбук и остатки Настиной одежды, я сорвался с места и помчался прочь. Когда мы отъехали от злополучного гаражного кооператива на приличное расстояние, я услышал, как Настя рыдает на заднем сиденье. Да-а, много чего ей сегодня на голову выпало. Врагу не пожелаешь!