Солги обо мне - Айя Субботина

«Алёна, он не женат, - пишу сестре, несмотря на позднее время. -Я своими глазами видела его паспорт».

«Ты уверена?»- как всегда мгновенно отвечает сестра.

«Абсолютно». - Я прикрепляю к сообщению перекошенный от недоумения смайлик.

— Пойдем, нас уже ждут.

Олег появляется так внезапно, что от неожиданности я снова роняю телефон. Правда, на этот раз себе на колени, куда-то в щель между букетом и животом. Олег тоже замечает мою нервозность, но относится к этому с пониманием и даже галантно предлагает руку, на которую я опираюсь, чтобы выйти.

— Со мной правда все в порядке, - говорю я, пока поднимаемся по высоким ступенькам крыльца. - Эти синяки - они у всех же появляются, кто…

— Ты, полагаю, не медик, - спокойно перебивает Юпитер, распахивая входную дверь, за которой нас по выправке встречает дежурная медсестра. - А в вопросах, связанных со здоровьем, я предпочитаю доверять мнению профессионалов. Если врач скажет, что это твое очередное сумасбродное увлечение может нести риск для здоровья - тебе придется с ним распрощаться.

Очередное сумасбродное увлечение?

Распрощаться?

Я, наверное, и правда переутомилась, потому что решительно не понимаю, что вообще происходит. Мы с ним, конечно, переписывались и я бы очень сильно лукавила, если бы сказала, что машина с водителем и другие щедрые знаки внимания, не льстили моему самолюбию, но я никогда не обсуждала с Олегом никаких своих «других увлечений». По весьма прозаичной причине - он даже не пытался интересоваться этой стороной моей жизни.

— Яков Алексеевич, вверяю вашим заботам мою подопечную. - Олег действительно буквально передает меня из рук в руки низенькому сухопарому врачу и медсестре.

Те ведут меня в смотровую, медсестра указывает на белоснежную кушетку, меряет давление и температуру. Задает разные стандартные вопросы, пока доктор со стороны разглядывает мои синяки. Я ни разу не комплексовала по их поводу, хоть те, что на внутренней части бедер, действительно выглядят страшно, но под изучающим взглядом врача мне до зуда хочется накинуть что-нибудь на ноги. Когда Яков Как-Его-там, наконец, начинает меня ощупывать и проводит осмотр, мне правда хочется провалиться под землю от стыда.

— Так больно? - он нажимает в паре мест и я киваю - именно там у меня самые гематомы. - А так?

Он нажимает сильнее и я вскрикиваю. Это позавчерашняя красота на предплечье правой руки, когда я упорно отрабатывала хват «твист» и, конечно, когда делала это неправильно, рука срывалась и я падала.

— Пилон, значит, - качает головой врач. - Так, ну и где у вас еще есть такие художества? Ну-ка, признавайтесь, юная красавица? Ну-ну, не надо так на меня смотреть. - Вас сюда привезли исключительно из намерения позаботиться, а я давал врачебную клятву, так что мне можно и нужно говорить все и как есть на самом деле.

Я молча задираю футболку, показываю спину.

Из смотровой меня выводят только спустя полчаса - намазанную какой-то прохладной мазью и зачем-то перебинтованную в области коленей. Туда медсестра положила какие-то компрессы. Когда проходим мимо зеркальной панели, роняю на себя взгляд - вид у меня такой, будто Олег забрал меня не из танцевальной студии, откуда я вышла своими ногами и даже вполне бодро, а вытащил из бетономешалки.

— Вот, - доктор протягивает ему листок со списком. Его, под диктовку, написала медсестра. - Все, что нужно - как мазать, что принимать.

— Это же просто синяки, - пытаюсь оправдаться я, но под взглядами обоих мужчин, мой язык спрячется в известное место.

— С ней точно все в порядке и не требуется госпитализация? - уточняет Олег.

— Пока я не вижу для этого причин, - отвечает Яков Как-Его-Там.

Я украдкой поглядываю на Юпитера и не могу отделаться от чувства, что он крайне недоволен услышанным. Как будто, пока я сидела на кушетке, он уже нашел и подходящую больницу, и договорился насчет палаты. Доктор как будто тоже это понимает и быстро исправляет ситуацию:

— Но мое личное профессиональное мнение и рекомендация такие, что Веронике Дмитриевне нужно на время попрощаться с этими танцами и дать своему телу время восстановиться. Гематомы, юная красавица, - он припечатывает меня строгим взглядом, - тоже могут быть очень опасными, особенно, если ваше тело так охотно их генерирует. Вы же не хотите, чтобы следующий ваш визит был прямиком под нож хирурга?

Даже если он действительно ждал от меня какой-то ответ, Олег не дает этого сделать - по-хозяйски берет за руку и выводит обратно на улицу, а оттуда - в машину. Следит, чтобы пристегнулась, но садиться на спешит - пару минут ходит рядом и с кем-то разговаривает по телефону. Кажется, на повышенных тонах, потому что я пару раз слышу его громкую речь. Но, когда занимает свое место за рулем, вид у него снова абсолютно непроницаемый. Он как будто умеет включать и выключать эмоции по щелчку, и абсолютно владеет каждой из них.

— Ты везешь меня домой? - спрашиваю я, когда мы уже минут пятнадцать едем… черт знает куда, по путанным лабиринтам улиц.

— Сначала в аптеку, - сухо отвечает Олег.

— Это лишнее, - пытаюсь отговорить я. Чувствую себя очень странно - как будто мне приходится оправдываться за вещи, о которых я не просила, но которые сделали для моего же блага. - Я благодарна тебе за беспокойство, но я танцую с шести лет и, поверь, это не первые и точно не самые страшные синяки на моем теле. Просто они… ну… правда очень активно на мне появляются от любого удара.

Олег никак не реагирует и продолжает хранить молчание до того момента, пока не покупает внушительный пакет всего, что выписал врач. Кладет его мне на колени со словами: «Я надеюсь, хотя бы в этом ты будешь ответственной» и снова замолкает.

— Тебе нужно поесть, - его следующая фраза, спустя десять минут и три перекрестка.

— У меня аппетита нет. И уже десять, в такое время…

— Ты все и всегда будешь делать принципиально наперекор мне? - снова перебивает он, и на этот раз в его тоне появляются нотки плохо скрытого раздражения.

Кажется, я начинаю привыкать к тому, что он постоянно меня перебивает. Наверное, издержки его профессии - очевидно, что у него какой-то успешный бизнес, и Олег привык иметь право говорить в любой ситуации, как говориться, не дожидаясь разрешения.

Я только сейчас ловлю себя на мысли, что абсолютно ничего о нем не знаю - ни чем занимается, ни где живет, ни чем увлекается (ну кроме