Треск Цепей III: Расправив крылья (СИ) - Тихий Даниил

Свет был действенным оружием, но краткого мига не хватило чтобы уничтожить всех…

Закованная в сталь фигура рванулась мимо меня в безбашенной, но выверенной контратаке. Ударом малого, круглого щита сломала челюсть стражу гнезда, твари, что своим внешним видом сильно выделялась на фоне всех прочих.

Узкая рапира блеснула красным росчерком неизвестных мне чар и впилась в его пасть, ставя точку в скоротечном поединке. Массивные когти высекли искры отскочив от наплечников девушки, но уже поверженный монстр сумел обрушиться на Аннику всем весом и погрести её под своим костлявым телом.

Прямо перед носом я увидел чьи-то сапоги и неловко вскочил на ноги. Схватка выходила хаотичной и дурной, набором смазанных слайдов закружила и увлекла меня в самый свой эпицентр.

Ураганом стали и громом ругательств кружился Гиллерт без труда расшвыривая обычных упырей как котят и не позволял им подойти к упавшей воительнице. Золотистая, вязкая стена защитного купола разделила зал напополам оттесняя большую часть выродков, но на этой стороне их всё равно оказалось более чем достаточно.

Один едва меня не достал, но свистнувшая над ухом стрела впилась ему прямо в лоб и заставила замереть. А я… просто не мог упустить такой подарок.

Меч блеснул голубоватым росчерком, и голова с застывшим на лице изумлением слетела с бледной шеи. Меня запятнали дурно пахнущие капли чужой крови, но слишком погружённый в окружающий хаос, я обратил на них внимание лишь краем сознания.

— Гррриннмарак!!! Горите!!!

Волна холодного пламени пришла из-за наших спин и на мгновение обняв — поспешила дальше. Я не почувствовал жара, не получил ожогов, а моя одежда осталась невредима. Но для вурдалаков по эту сторону защитного купола волна гудящего пламени стала финальным аккордом.

Заклятье вцепилось в трупы и поволокло их с собой. Ещё живые пронзительно визжали и бились прижатые к куполу. Их плоть вскипала волдырями и лопалась, почти обескровленная плоть шипела и брызгала жиром, источая омерзительную вонь горящего мяса.

Разгром был столь ужасающим, что остальные, спешащие преодолеть заклятье жрицы, издавая клёкот и шипя — попятились прочь.

Я упустил миг и не заметил, как поднялась Анника. Встав по левую руку от Гиллерта она стала левой частью клина, смотрящего в лицо врагам и состоящего из нашей троицы. Горец являлся отличным воином, зарубил как минимум трёх обычных упырей и оттеснил остальных от меня и воительницы — истинный аспект силы.

— Сте…на… рушится!!!

Полукрик полустон Сони раздавшийся из-за наших спин, заставил Гиллерта зарычать. Воин развёл руки в стороны и взревев бросился вперёд. Туда, где золотистый купол разделивший зал на две части, уже зиял дырами и продолжал стремительно таять.

Он не оставил нам с Анникой выбора…

Обрамлённый золотистыми искрами наш клин вырвался из тошнотворного облака дыма, чья вонь куском пригоревшего мяса першила в моём горле. Рапира, полуторник и два топора, вгрызлись в жёсткую плоть умертвий. Заставили их взвыть, и огрызаясь, отступить обратно в шахту центральной башни.

Они бежали от нас, а я смеялся, хохотал как безумный, чувствуя гнилую кровь на собственных губах…

— Парень ты псих! Но поработали мы знатно!

Гиллерт не разделял моего веселья и поперхнувшись смехом — я заткнулся, пытаясь восстановить дыхание.

— Соня, Рокта, как у нас дела?

Мы стояли среди разрубленных тел, что постепенно усыхали и оборачивались прахом. Голос горца отражался от стен и блуждал по залу едва ощутимым эхом. На вопрос лидера группы ответил кудесник:

— Жрица хорошо выложилась, но я ещё полон сил.

Развернувшись в половину оборота, Гиллерт обратился к Соне:

— Побереги силы, оставь на чудеса исцеле…

Гиллерт исчез смазанной тенью. Клянусь, я успел увидеть, как одна из рун в его бороде сгорела в голубоватой вспышке.

Дзаннннг!!!

Щит Анники издал душераздирающий стон гнущегося металла, а сама воительница покатилась по полу к дальней стене. Всё произошло так быстро, что мне показалось будто их расшвыряло невидимым заклятьем — но я ошибся.

Следующий удар пришёлся по мне.

Она показалась мне на глаза специально. Возникла немного сбоку, протянула руку и в смазанном движении исчезла. Маленькая девочка в белом платье с красными румянами на щеках.

В следующий миг в голове раздался щелчок. Я замычал и затряс головой. Нокдаун неприятная штука, по всему телу пробегает жар и ватная слабость, теряешь ощущение пространства и очухиваешься обычно уже на земле.

Так и вышло.

— Аммм

Мысли текли вяло, под рукой не оказалось клинка. Кое-как перевернувшись на бок, я сплюнул вязкую слюну полную крови.

«Рот разбит… да… но где же меч?»

Попытался подняться, но чуть не потерял сознание от боли в руке и именно в этот миг в мою нейронную сеть ворвался сильный поток энергии, говорящий о том, что на меня используют направленное заклинание. Чудо исцеления очистило разум, и оградило от боли. Проведя по зубам языком, я почувствовал, что разбитые дёсны не зажили.

«Рука не болит, этого достаточно»

В зале выло и грохотало. Пламенная плеть стегала маленькую фигуру в белом платье. Девочка шла через зал, медленно, едва переставляя ноги, так — словно навстречу ей бил сильнейший поток ветра.

Я сразу понял кто она. Дочь Головы. Та самая малышка, которую безуспешно пытался исцелить местный алхимик.

Соня из последних сил сдерживала упыриху. Жрица молилась, и от её фигуры расходилось солнечное сияние. Я видел на лбу подруги выступивший пот и понимал, что долго она не продержится.

Меч рыцаря защитника обнаружился на полу. Я поднял его и прикрывая глаза свободной рукой от бьющего в них света пошёл к ребёнку, что минутой ранее едва меня не убил. Маленькие пальцы, сжавшись на моей руке, кажется, сломали кость, не говоря уже о том, что ей хватило сил отшвырнуть меня к самой стене.

Но свет, льющийся из Сони, лишил проклятую тварь и силы, и скорости.

Белое платье давно сгорело. Пламенная плеть в руках чародея раз за разом стегала монстра в обличии ребёнка. Стрелы Бледного без вреда отскакивали от белоснежной, мраморной кожи. Огонь оставлял на её коже уродливые следы, сжигал волосы и брови, уродовал, но к следующему удару — всё возвращалось на круги своя.

Я не видел Аннику и Гиллерта и не знал живы ли они, но в данную секунду это было не важно. Рискуя попасть под удар чародея, я возник за спиной у чудовища и ударил наотмашь, нисколько не смущаясь того, что, по сути, наношу удар ребёнку.

Ощущения были такими, будто я рубанул камень…

В руках болезненно заныло, из раны посыпался прах. Чудовище с поистине безобидным детским удивлением обернулось и воззрившись на свою рану хныкнуло. Уродливым бугром торчала натянутая кожа в районе ключицы, виднелась кость, а сам разрез тянулся вдоль всей руки до самого локтя.

Сделав шаг в сторону, я ударил ещё раз, протянув детскую фигурку вдоль грудной клетки. Вокруг возникла поразительная тишина. Яркий свет исчез, не гудела рассерженным шмелём огненная плеть и больше не выкрикивал свою тарабарщину кудесник.

Чудище завозилось на полу, заплакало, а я ударил вновь. Детский череп треснул, но ни капли крови или иной жидкости не пролилось из уродливых ран. Лишь сухая пыль и жёлтые кости скрывались под белоснежной кожей.

Я бил и бил, смахивал пот и снова бил. Это было сложно, бить того, кто скрывается под такой личиной. Сжав зубы, я представлял себя обычным дровосеком, который выполняет свою работу, но в конце, когда чудище замерло и рассыпалось горой праха, я не выдержал. Меня вырвало прямо на звёздный рисунок пола.

В моих ушах звенел детский плач…

Мимо промчался Бледный. Я узнал его по сапогам. Уперев руки в колени и бросив меч, я какое-то время стоял, смотря тупо перед собой и ожидая, когда дурнота сгинет.

В чувство меня привёл скрипучий и уставший голос кудесника Рокты:

— Грач, если ты не против, трофей отдадим Соне. Она потратила много сил, ей нужно восстановиться.