Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Егор Чекрыгин

А потом нас встретили они…

Сегодня утром я опять встал неприлично поздно, чувствуя себя этаким сибаритом и прожигателем жизни. Вероятно, этому способствовало наличие потолка над головой. Настоящего качественного потолка из плотных связок соломы, ставшего непреодолимой преградой для солнечных лучей, обычно всегда будивших меня спозаранку, вне зависимости от моих собственных этико-философских воззрений на то, когда нужно вставать культурному человеку. А сегодня — потолок… какой-то тюфяк, накрытый парой шерстяных одеял… да еще и чувство плотно набитого желудка, последние несколько лет всегда вызывающее у меня ощущение праздника… — ну как тут не посибаритствовать и не поспать до полудня? Учитывая, в каком странном положении мы очутились теперь.

Ах да! Я же еще не сказал… Осакат-то наша оказалась чем-то вроде тутошней принцессы!

Встретили нас аккурат на выходе из пещеры. Наверное, хорошо, что Лга’нхи шел последним. Потому как сложно было бы предугадать его реакцию, когда на нас наставили десяток копий, едва мы вылезли на свежий воздух. Но Осакат успела первой, затараторив что-то на своем, вдруг снова ставшем малопонятным языке. После чего копья опустились, и нас с большим почетом отконвоировали к жилым строениям… Только напрасно вы думаете, что это было типа выхода из метро в спальном районе. Пещера, лаз, или что-то еще, оканчивались едва на трети горы. А дальше моему измученному организму пришлось карабкаться по почти отвесной круче… Ну, может, и не такой отвесной, но, думаю, не меньше половины дороги пришлось пройти, цепляясь за скалу всеми четырьмя конечностями. И хоть бы одна сволочь помогла! Нет. Я, конечно, понимаю, что мне таким образом свое уважение показывали. Мол, «как можно навязывать свою помощь мужчине, охотнику, воину, с ног до головы обвешанному оружием и воинскими знаками доблести на шее и поясе?». Вот если бы я, допустим, ногу сломал, валялся бы весь в крови или хотя бы лишился чувств в результате падения на голову скалы… тут да, можно еще поддержать или, вежливо положив на носилки, пронести часть пути… Но раз на ногах держится, значит, помощь предлагать не вежливо…

Так что неудивительно, что, когда мы дошли до поселка, я уже был в состоянии близком к обмороку и все происходящее воспринимал смутно. Помню встречающую делегацию. Помню, как какие-то важные с виду мужики и бабы со слезами на глазах обнимали нашу соплячку при мерцающем свете факелов. Тараторили нам что-то радостно-уважительное, вежливо похлопывая по плечам. Помню даже, как пытался говорить ответные речи — благодарил высокую комиссию за номинацию моей скромной персоны, «спасибкал» папе, маме и родной школе, воспитавшим меня истинным патриотом и спайдерменом, обещал поделиться Нобелевской премией с тем, кто покажет мне ближайшую кровать и споет колыбельную, даже начал напевать эту колыбельную сам, дабы дать примерное направление для развития творчества масс… Короче, я бредил от усталости и изнеможения. К счастью, как выяснилось позже, бредил в основном на русском. Так что местные не очень поняли, о чем это я. А Лга’нхи уже был привычный.

Потом был этот сарай, тюфяк, одеяла и сон!

Следующий день был какой-то сумбурный и бестолковый. Ну, для начала мы проснулись уже далеко за полдень. Пока туда, пока сюда… А там нас уже и на пир позвали во дворец!

Дворец показался мне похожим на колхозный коровник. К такому, в далеком детстве, отдыхая на даче, мы ходили купить свежего молока. В общем, очень длинное одноэтажное здание, сложенное из камня и глины (как и все дома тут) и обнесенное забором. Во дворе этого дворца торчало еще несколько сараюшек поменьше, гуляли овцекозы, какие-то птички на манер гусей и пара мелких собачонок вполне себе дворняжьей наружности. А перед дворцом, под большим навесом, кажется, в обычное время использующемся для подсобных работ, накрывали невысокие, примерно так до колена, столы. Столы, без всяких там изысков и букв «П» или «Т» в конструкции, просто тянулись от главного крыльца и до ворот. Вернее, сами столы шли только первые метров десять, а потом уже их просто обозначала положенная на землю ткань. У крыльца, на почетном месте, естественно, сидел сам Царь Царей — мужичок среднего роста, с расчесанной и заплетенной мелкими косичками рыжей бородой, с серьгами в ушах, кучей висюлек на шее и, как мне кажется, в ужасно неудобной одежде. В том плане, что вот лично я ходить бы в некоем подобии ночной рубашки длиной до пяток, расшитой несколькими килограммами украшений в жизни бы не стал. Особенно если поверх нее меня заставят надеть несколько халатов. А на голове у него (уржаться можно) был надет цилиндр, на манер того, в каком рисуют дядю Сэма… Такой, знаете, расширяющийся кверху. Только этот был сделан из ярко начищенной меди, обвешан разными цепочками и кисточками-висюльками, а вместо полей была какая-то меховая хрень. Судя по пафосу, с которым Царь Царей носил сие кузнечно-галантерейное изделие, это был либо последний писк моды, изданный в приступе белой горячки, либо реально корона — знак Власти и Величия.

Выглядело это все, конечно, весьма своеобразно, а местами даже сюрреалистично. Но мужичку, видать, в этом наряде было вполне комфортно. По крайней мере, сидел он с выпрямленной спиной и такой самодовольной рожей, что поневоле даже я малость проникся к нему почтением. И даже отсутствие половины зубов у Царя Царей не слишком снижало планку его Великолепия.

На пир, как мне кажется, пригласили все селение. По крайней мере, думаю, человек триста там точно было. Естественно, поближе к Царю Царей сидели люди уважаемые и почтенные, а ближе к воротам — всякий быдло-пролетариат и люмпен-крестьянство. Многие гости, как я заметил, приходили со своими харчами. И тем, кому не хватало места за столами, сиречь скатертью, отходили в сторонку, садились прямо на землю и лопали принесенное с собой. Видимо, весь пафос был в том, чтобы побывать на Пиру. А то, что жрешь там то же, что и дома, это уже дело двенадцатое.

От царских щедрот одаривали только тех, кто сидел под навесом, за настоящими столами. В эту категорию попали и мы с Лга’нхи. На этом пиру мы вообще были этакими свадебными генералами-болванчиками. Нас посадили хоть и не бок о бок с Царем Царей, но где-то рядом, и куски нам подносили вполне себе почетные, а не кости какие-нибудь скидывали. Проблемы была только в том, что, кроме почета, мы, так сказать, ни черта не получили… В смысле информации, я имею в виду. Подарков-то нам надарили… Не сказать, что шибко щедро, но вполне так себе неплохо. Специально обученные люди выносили их из закромов дворца и, прежде чем отдать нам, демонстрировали публике, вызывая у нее стоны зависти и буйного восторга.

Так нам обломилось по очередному кинжалу (качество, скажу прямо, похуже трофейных), топорику с дополнительной функцией ледоруба (клюв на месте обуха) и новому воинскому поясу с кучей декоративных бляшек и функциональных колечек. По «цепке» на шею, «чиста как» у новых русских, только из меди. Ну и еще всякой всячины. Выбор подарков иногда ставил в тупик своей туземной логикой… но как говорится, дают — бери… Гребешки и расчески — это еще ладно, вещь в хозяйстве не лишняя будет, красоту навести и вшей погонять. Кусок крашеной материи, ну тоже на что-нибудь да сгодится… Моток веревки, примерно в палец толщиной?.. Ну в горах это, наверное, вещь нужная, благо окружающие отреагировали на нее столь буйным восторгом, будто она из волос местного Майкла Джексона была сплетена. (Впрочем, они на все так реагировали.) …Но вот на фига нам выдали по паре мешочков зерна, а к ним какие-то деревянные штуки, вроде мотыг с окованными бронзой наконечниками? Они что, всерьез предлагают нам тут начать крестьянствовать? Или просто почетными землепашцами назначают? Еще были какие-то связанные по четыре резные, украшенные перьями палочки, наглухо поставившие меня в тупик. Что это было? — местная валюта… документ, позволяющий требовать право первой брачной ночи от местных девиц… или сверхсильные амулеты, призванные отгонять натовские бомбардировщики от запасов нефти и крокодилов от эскимосских иглу? Увы, это так и осталось для меня тайной. Поскольку в объяснения тут никто особо не вдавался. Все восхищались щедростью Царя Царей, славили ее в ряду других, несомненно безграничных добродетелей этого отца нации, великого кормчего и лучшего друга советс… в смысле — горских детей, не особо интересуясь мнением тупых дикарей, на которых эта щедрость обрушилась.

В этих восхвалениях я, конечно, понимал с пятого на десятое, но, тем не менее, быстро понял, что грубая лесть и приторные славословия были тут в большом почете, и даже фразы типа «…один из Величайших…» воспринимались почти как оскорбление. Только «Величайший из Величайших» и никак иначе…

Что пришлось действительно кстати… мне. Так это набор одежки, включающий новые штаны и тапочко-ботинки с довольно толстой подметкой из нескольких склеенных между собой слоев кожи. Ходить в них по местным каменюкам будет одно удовольствие. А сношу эти, заберу те, что подарили Лга’нхи. Потому как выданная ему пара на его лапищу явно не налезет. Впрочем, как и комплект одежды.