Дети Древнего Бога - Джон Байлс

Затем, возвратилась его мать, протянула руки и Рей передала ребенка ей.

— Спасибо, — сказала она, — Он не доставил вам никаких проблем, нет?

— Нет, никаких проблем, — ответила Рей, — Все ли младенцы такие же?

— Он не по годам развитый, и очень доверчивый. Кажется, ему нравятся все, кто ему встречается. Думаю, однажды это доведет его до беды.

— Все мы умрем, — сказала Рей, — Но он сделает это, выполняя свой долг.

Женщина нахмурилась, и Рей подумала, что это не лучшая тема для разговора.

— Спасибо, что разрешили мне подержать его, — продолжила она.

Налетел холодный ветер, зрение Рей затуманилось и последнее, что она видела, был ребенок, машущий ей рукой. Затем, она проснулась, перевернулась на другой бок и снова заснула.

Рицуко заставила себя вылезти из постели, соображая только, что сегодня выходной, у нее похмелье, размером с Бронкс,* и она не в состоянии подать сигнал тревоги, даже если бы хотела. Вместо этого, она решила спуститься вниз и распаковать свои подарки, затем позавтракать и вернуться в кровать. "При условии, что мне не приснилось все, что произошло вчера", — подумала она.

Она сошла в гостиную и с удивлением обнаружила несколько подарков, которых не было здесь прошедшей ночью. Одним из них являлась огромная коробка, размером с половину елки, большинство других были гораздо меньше. На всех из них красовалась надпись: "Рицуко от Санты", кроме большой, на которой было написано: "Рицуко от Майи".

"Возможно, Майя подарила мне новый холодильник, — подумала она, — Но когда она доставила его сюда?" Она открыла три коробки от Санты. В одной оказалась кукла Марси, которую она просила, когда ей было четыре года. В другой — Дом Мечты Барби, который она просила в восемь лет. И еще в одной, была…

Маленькая кукла, напоминающая сморщенную пародию на человека. Она сжимала крошечный посох, почти такой же в высоту, как сама кукла, и имела длинные белые пушистые волосы и счастливую улыбку. Это была кукла Великой Пра-Матери Троллей, которую Рицуко просила на Рождество шесть лет подряд. Слезы выступили у нее на глазах и она крепко вцепилась в маленькую куклу. "Наконец-то я получила ее, — думала она, — Наконец-то я получила ее".

Раздался громкий удар, и голос изнутри большой коробки пробормотал что-то о судорогах в ногах. Рицуко мигнула и отложила Пра-Мать Троллей на кофейный столик. Она взяла мясницкий нож и вскрыла коробку, слыша, как кто-то визжит внутри.

В коробке она обнаружила Майю, в костюме Санты, включая мягкую шапку.

— Привет, семпай, — сказала Майя нервно.

Рицуко сложила один и один, получив «два». Это заняло некоторое время.

Синдзи, Рей и Аска трясли Мисато, пока та не проснулась.

— Пришло время открывать подарки, — заявила Аска.

— Убирайтесь и сдохните, — простонала Мисато.

— Подъем, — скомандовала Рей и глаза Мисато распахнулись.

— Хорошо, хорошо, хорошо, — пробормотала она.

Предстояло распаковать много, очень много подарков. Аска зарылась в варгеймы и видеоигры, несколько поваренных книг и руководств по боевым искусствам. Синдзи получил кассеты, книги, специальное издание «Монополии» — EVANGELIONOPOLY, и полный набор довольно корявых фигурок ЕВ.

"Хмм, интересно, знает ли Рицуко, что мы подарили ей киберглаз?" — размышлял он.

Рей нашла набор косметики, достаточно обычную одежду, сертификаты на трехлетнюю подписку на журналы «Космополитен», "Семнадцать" и «YM», а также несколько песенников, как раз для ее стратокастера. Она, также, получила библию и сборник рождественских гимнов от Аски, и видеокассету с "Весенним цветением сакуры", и двадцатипятидолларовый подарочный сертификат Пустынной Закусочной от Синдзи. Мисато получила в подарок обтягивающее черное платье, подходящее к ее красному жакету, и ее собственное ожерелье в виде Древнего Знака, из меди. И, наконец, она нашла маленькую карточку, на которой прочитала: "Одно желание исполнено", и подпись: "Санта Клаус". Карточка растаяла в воздухе, пока Мисато смотрела на нее, и она ощутила дрожь, пробежавшую по телу.

Раздался стук в дверь. Пен-Пен впустил командующего Фуюцуки; он нес отца Синдзи, все еще облаченного в смирительную рубашку, Фуюцуки развязал его, после того, как закрыл дверь. Гендо опустил взгляд к полу.

— Мне жаль. Я попался на старую уловку в книге и едва не погубил Рождество для всех. Возможно, мне следует сменить имя на "Гринч".*

Мисато задалась вопросом, какой дурью он, по-видимому, наширялся?

Синдзи встал, подошел к отцу и сказал:

— Спасибо за подарки, папа.

— Пожалуйста, сынок, — ответил Гендо, затем взял завернутый пакет, который Синдзи протянул ему, — Что это?

— Это для тебя, — взволнованно сказал Синдзи.

Открыв сверток, Гендо обнаружил там пять пар одинаковых белых перчаток и пару маленьких прокладок, чтобы его очки не скатывались с носа.

— Спасибо, Синдзи, — сказал он, — Я сожалею, о том, что сказал вчера вечером.

"Он одержим, — подумала Мисато, — Наконец-то".

Синдзи сглотнул.

— Я знаю… я имею в виду… я понимаю, что ты был просто взволнован.

— С Рождеством Христовым, сынок, — сказал Гендо, обнимая своего сына, плачущего, потому что его желание сбылось.

Аска развернула свой самый большой сверток и нашла там Кадзи, одетого, как Мэл Гибсон в "Отважном сердце".* Она забросила его на плечо и поволокла в спальню, Кадзи выглядел очень смущенным. Ее желание исполнилось.

Рей встала, подошла к Синдзи, затем, подражая Аске, перебросила его через плечо. Он что-то пробормотал в замешательстве, когда они выходили. Ее желание вот-вот исполнится.

Аска вернулась, подняла Мисато и утянула ее назад, за собой.

Гендо повернулся к Фуюцуки, который заявил:

— Даже не думай об этом.

Погружение во тьму.

Послесловие автора:

Я надеюсь, вам понравился этот совершенно глупый рассказ. С Рождеством Христовым и счастливого Нового года!

ГЛАВА 22 (Альтернативное продолжение)

НА ПОСЛЕДНЕМ РУБЕЖЕ

Тьма окружала Его, но Он не чувствовал ни смятения, ни страха, пребывая в этой липкой холодной пустоте. Он знал, что его время неумолимо приближается, и знал — сколько бы его не миновало — в запасе у него неисчерпаемая вечность. Он ждал долго, но не испытывал нетерпения. Рано или поздно, когда звезды выстроятся в ряд — придет его час.

Он смутно ощущал обращенные к нему призывы извне. Они исходили от тех жалких слабых существ, что населяли мир, называемый ими «Земля». В том мире у него было много имен: Ктулху, Оаннес и другие, но они не имели ничего общего с его истинным именем. Ему поклонялись, его боялись. Он знал, что некоторые жаждали его скорейшего прибытия, других это приводило в ужас. Это ничуть его не волновало. Мысли, чувства, желания и поступки людей не имели никакого значения, ибо дни их расы на Земле были сочтены.