Рождение легиона - Gedzerath

– «И ты подумала, что Графит мог сделать что-то подобное?» – поинтересовалась я, мгновенно прекратив смеяться и уставившись на синюю кобылу, вновь принявшуюся чертить замысловатые линии на моем животе – «Что ж, понятно. Это была бы и моя вторая мысль, сразу после «угрозы прерывания», получи я такой вызов. И кстати, что это значит – «вылез из угла»? Он что, прятался в углу, наблюдая за тобой и твоим…».

– «Ну, если ты не знаешь о таких вещах, то я советую тебе поинтересоваться у него лично, что именно умеют делать избранные воины Принцессы Ночи. Уверяю тебя, ты будешь приятно удивлена!» – дернула щекой Кег, явно избегая обсуждений своей личной жизни. Закончив осмотр, она внимательно осмотрела остальные части моего организма, в свете произошедшего, представлявшие для нее профессиональный интерес, после чего, вернув хвост на место, осторожно сняла меня со стола – «Нууууу вот, вроде бы, все хорошо. Взвешиваться не предлагаю – и так чувствуется, что прибавила в весе».

– «Слушай, Кег, а почему все удивляются, что я так округлилась, а?» – вспомнив одну важную для себя деталь, поинтересовалась я у собирающей бумаги сестры. Кажется, я даже хотела поинтересоваться, зачем он прихватил документы вместе с ней, но кажется, в тот момент, меня больше интересовала всего вовремя пришедшая мне в голову мысль – «Ну, я не самая умная пони, но у людей, на третьем месяце беременности, она явно была заметна, а как дела обстоят у пони? Мне вечно не хватает времени, чтобы найти, наконец, какую-нибудь умную книжку, а мои подруги все время удивляются, почему у меня потихоньку подрастает живот. Это я чего-то не понимаю, или все вокруг меня сошли с ума?».

– «Скорее первое, милочка» – хмыкнула Кег, холодно глядя на осторожно заглянувшего в дверь Графита, подозрительно уставившегося на меня, простынь и вытиравшую копыта сестру – «Знаешь, у меня есть одна идея, которую я начала проверять в госпитале, но твое поспешное отбытие оттуда несколько скорректировало мои планы, поэтому я смогу сказать что-то определенное лишь тогда, когда я смогу четко выслушать сердцебиение плода…».

– «А я его уже чувствую, вот!» – гордо поделилась я нечаянной радостью с недоверчиво вскинувшей брови сестрой и обнявшим меня мужем – «Вчера, когда летела домой, приземлилась на крышу вагона, и…».

– «Кажется, мне кто-то обещал путешествовать на поезде?» – раздался над моим ухом очень вкрадчивый голос. В ответ, я лишь дернула Графита за болтающуюся над моей щекой бородку, очень удачно изобразив звук сработавшего сливного бочка, за что получила несильный, для порядка выданный подзатыльник – «Милая, мне кажется, или доктор Беррислоп на самом деле собиралась отправить тебя в декрет? Так вот, я всеми четырьмя ногами за!».

– «Я отправлю письмо ее Госпоже с сегодняшней же почтой» – кивнула сестра, не обращая никакого внимания на мое раздраженное ворчание, с которым я начала выгребаться из объятий милого, щурясь от поднимающегося солнца, чьи лучи вовсю били мне в глаза – «И пусть принцессы сами разбираются с этой неугомонной пегаской, раз они решили приблизить ее к себе. А тебе, уважаемый, отныне придется следить за тем, чтобы она нормально питалась, не позволяя себе этих «перекусов» в казарменной столовой! Завтрак, ланч, обед, и ужин – по расписанию! Никакого сидра, никакого вина! Только овощи, много фруктов, прогулки и чистая вода!».

– «Я попробую что-нибудь придумать» – неловко буркнул Графит, и я понимающе отвела глаза от сестры, осознавая, как и он, что пони, надевший броню и присягнувший на верность своим принцессам, не слишком-то волен в выборе того, где, что и как ему придется кушать. И хотя я, некоторым образом, составляла приятное исключение из этого правила, однако даже мне не приходила в голову мысль о том, что нужно следить за тем, что, когда и как мне нужно есть!

– «Вот-вот, подумай» – кивнула пегаска, похоже, удовлетворенная моим осмотром – «А теперь вставай и марш в гостиную – мать уже вся извелась, когда узнала, что ты решила провести романтический ужин в постели! И не забудь, что я говорила тебе насчет завтраков!».

– «Ага, завтрак! Это так теперь называется?» – недовольно гундела я себе под нос, неторопливо махая крыльями в сторону Кантерлота. Выходные закончились, как и предсказывала моя добрейшая сестрица, и мне снова предстояло окунуться в ставший уже привычным казарменный быт Легиона. Конечно, большинство легионеров было лишено привилегии проводить каждый выходной дома, словно наемные рабочие, но каждый кентурион имел право раздавать своим подчиненным увольнительные, вскоре, превратившиеся в довольно эффективную систему поощрения и наказания. Следя за происходящим, я не слишком явно вмешивалась в этот процесс, однако всегда требовала одного – чтобы в любой момент, в любой кентурии, в строю оставалось не менее восьмидесяти процентов личного состава. Вот и крутились ребята, постепенно привнося в наш быт воспетую в веках «армейскую смекалку», что, как известно, страшнее войны, и похоже, даже пытались организовать целый «подпольный рынок увольнительных и доппайков», о чем мне едва ли не ежедневно докладывала хмурящаяся над очередной пачкой отчетов и накладных Черри. И каждый раз я лишь кивала, выжидая, когда найдется, наконец тот, кто станет идеальным примером для публичного шлепанья по крупу, протащив в казармы неуставной алкоголь или ресторанную снедь.

Снедь… Даже мысль о еде отдавалась жалобным бурчанием у меня в животе. Спустившись к завтраку, я наскоро проглотила глазунью из одного яйца и пучок припущенного сена, похожего на недоваренные макароны, чмокнула в щеку своих родных, получив взамен ободряющий «кусь за ушко» от позевывающего супруга, и вывалилась на улицу, навстречу ярким солнечным лучам последних дней лета. И вот теперь, подлетая к башням казарм и приветственно махнув отсалютовавшему мне караулу, я поняла, что абсолютно, совершенно не наелась!

Разбор происшествий, рапорты кентурионов, попытки спрятать подальше ворох нудных документов, докладных и накладных, в корне пресеченные бдительной Черри – в общем, обычная текучка прошла под угрюмое бурчание моего живота, внезапно, вновь потребовавшего жрать, да и не абы чего, а почему-то, именно мяса. Сердито рыча, я нервно кидалась на кружащиеся над плацем тройки пегасов, отрабатывавших взаимодействие с бившимися на плацу десятками земнопони, видя перед собой истекающую соком куриную грудку, и даже сбитая прямо на головы крякнувших под моим весом легионеров, я ощущала, как часть моего сознания, не занятая цветистой руганью, представляла себе эскалопы, котлеты, печенку и азу. Забавно, но я даже и не подозревала, как близко был посланник самой судьбы, призванный скрасить мои терзания голодающего вурдалака, и когда он появился, я совершенно не придала этому значения, будучи крайне увлеченной выдачей очередных, бодрящих звиздюлей.