Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны - Владимир Дайнес

«Для того чтобы противник разбился о нашу оборону, – пишет Георгий Константинович, – кроме мер по усилению ПТО Центрального и Воронежского фронтов, нам необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления 30 полков ИПТАП (истребительно-противотанковые артиллерийские полки. – Авт.); все полки самоходной артиллерии сосредоточить на участке Ливны – Касторное – Старый Оскол. Часть полков желательно сейчас же дать на усиление Рокоссовскому и Ватутину и сосредоточить как можно больше авиации в резерве Ставки, чтобы массированными ударами авиации во взаимодействии с танками и стрелковыми соединениями разбить ударные группировки и сорвать план наступления противника… Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника»[186].

И. В. Сталин, получив доклад Г. К. Жукова, дал указание начальнику Генштаба А. М. Василевскому запросить мнение фронтов. Командующим Юго-Западным и Центральным фронтами Н. Ф. Ватутину и К. К. Рокоссовскому Верховный позвонил сам и потребовал представить к 12 апреля соображения по оценке обстановки и по плану предстоящих действий. В своих донесениях, по свидетельству Василевского, «командующие сообщали, что в отношении сил противника и его намерений их мнение совпадает с мнением Г. К. Жукова и Генерального штаба». И далее Александр Михайлович пишет:

«Что касается плана действий войск, командование и штаб Центрального фронта высказывались за то, чтобы объединенными усилиями войск Западного, Брянского и Центрального фронтов уничтожить орловскую группировку врага, пока она еще не подготовилась к наступлению, и тем самым лишить противника возможности использовать ее для нанесения удара через Ливны на Касторное одновременно с ударом от Белгорода. Руководство Воронежского фронта высказалось только по поводу намерений врага»[187].

12 апреля состоялось совещание с участием И. В. Сталина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского и А. И. Антонова. Участники совещания пришли к выводу, что необходимо, укрепляя оборону на всех важнейших направлениях, сосредоточить основные усилия севернее и южнее Курска, где, как ожидалось, должны развернуться главные события. Здесь предполагалось создать сильную группировку войск, которая, отразив удары противника, должна была перейти в наступление, нанося главный удар на Харьков, Полтаву и Киев с целью освобождения Донбасса и всей Левобережной Украины. На Жукова возлагались общее руководство Центральным и Воронежским фронтами и контроль над выполнением указаний Ставки.

«…Уже в середине апреля, – вспоминал Г. К. Жуков, – ставкой было принято предварительное решение о преднамеренной обороне. Правда, к этому вопросу мы возвращались неоднократно, а окончательное решение о преднамеренной обороне было принято Ставкой в начале июня 1943 года… Главными действующими фронтами на первом этапе летней кампании Ставка считала Воронежский, Центральный, Юго-Западный и Брянский. Здесь, по нашим расчетам, должны были разыграться главные события. Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, нанести им поражение, и в первую очередь разбить танковые группировки противника, а затем, перейдя в контрнаступление, окончательно его разгромить. Одновременно с планом преднамеренной обороны и контрнаступления решено было разработать также и план наступательных действий, не ожидая наступления противника, если оно будет затягиваться на длительный срок. Таким образом, оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, а сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его»[188].

Войскам 9-й армии генерала Моделя в предстоящей операции отводилась важнейшая роль. Она располагала для прорыва в направлении на Курск тремя танковыми (41, 46, 47-й), двумя армейскими (20-й, 23-й) корпусами и группой фон Эзебека; всего 266 тыс. человек, 478 танков и 348 штурмовых орудий[189]. Плотность этой группировки была доведена до 4500 солдат, 40–50 танков и 70–80 орудий на 1 км фронта[190].

Войскам генерала Моделя противостоял Центральный фронт генерала Рокоссовского. План оборонительной операции его войск был изложен в докладе № 4203, который начальник штаба фронта генерал-лейтенант М. С. Малинин 10 апреля направил в Генеральный штаб[191]. В плане наиболее выгодным для наступления противника считалось орловско-курское направление. Поэтому ожидалось, что именно здесь он нанесет главный удар (на юг или юго-восток). Учитывая это, генерал армии Рокоссовский решил создать в основании Орловского выступа, нависавшем над правым крылом фронта, наиболее плотную группировку сил. На этом же направлении планировалось расположить и основную часть фронтовых резервов. Против орловской группировки противника в 132-км полосе от Городища до Брянцева занимали оборону 48, 13 и 70-я армии. Левее, на 174-км фронте от Брянцева до Коренева, располагались войска 65-й и 60-й армий. Во втором эшелоне фронта находилась 2-я танковая армия, во фронтовом резерве – 9-й и 19-й танковые и 17-й гвардейский стрелковый корпус, нацеленный на то, чтобы в случае необходимости занять позиции в полосе 13-й армии. На угрожаемом направлении в полосе протяженностью 95 км было сосредоточено 58 % всех стрелковых дивизий, 70 % артиллерии и 87 % танков и самоходно-артиллерийских установок. На остальные 211 км приходилось меньше половины пехоты, треть артиллерии и меньше одной пятой части танков[192].

22 апреля генерал Рокоссовский ознакомил командующих армиями с планом оборонительной операции, поставил задачи и дал указания по созданию прифронтовой полосы в соответствии с директивой № 30103 Ставки ВГК от 21 апреля[193].

В войсках Центрального фронта развернулась напряженная работа по совершенствованию оборонительных позиций и возведению новых оборонительных сооружений. В апреле – июне было построено шесть основных оборонительных полос, большое количество промежуточных рубежей и отсечных позиций. На направлениях вероятного наступления противника на 1 км фронта главной полосы обороны было подготовлено до 10 км траншей и ходов сообщения. Всего войска при помощи местного населения отрыли около 5 тыс. км траншей и ходов сообщения. Особое внимание обращалось на подготовку противотанковых рубежей и всевозможных противотанковых заграждений. К началу наступления противника удалось создать мощную противотанковую оборону глубиной в 30–35 км. Основой противотанковой обороны являлись противотанковые районы, состоявшие из отдельных противотанковых опорных пунктов, находящихся в огневой связи друг с другом.

Главное беспокойство Рокоссовского вызывала 13-я армия, прикрывавшая наиболее угрожаемое направление вдоль железной дороги Орел – Курск. Для усиления этой армии был выделен артиллерийский корпус прорыва, насчитывавший 700 орудий и минометов. В результате в армии была создана невиданная дотоле ни в одной оборонительной операции плотность артиллерии – около 92 орудий и минометов калибром от 76 мм и выше на 1 км фронта. Это было больше, чем смог создать для своего наступления противник. В полосе обороны 13-й армии было подготовлено 138 ротных противотанковых опорных пунктов. Их дополняли противотанковые районы, расположенные между позициями стрелковых частей. Эти ПТОРы образовывали отдельные истребительно-противотанковые артиллерийские полки (бригады), причем в каждом таком районе размещалось не менее 12–20 орудий[194]. На главной полосе обороны 13-й армии было создано 13 противотанковых районов, состоявших из 44 опорных пунктов; на второй полосе имелось 9 таких районов с 34 опорными пунктами, а на третьей полосе – 15 районов с 60 противотанковыми опорными пунктами. Большое внимание было уделено созданию различного вида противотанковых заграждений. Перед передним краем и в глубине обороны на танкоопасных направлениях была подготовлена сплошная зона таких препятствий. Сюда входили минные поля, противотанковые рвы, надолбы, плотины для затопления местности, лесные завалы. Плотность противотанковой обороны в полосе 13-й армии составляла 24 орудия на 1 км фронта. Хотя использование гвардейских минометов – «катюш» – для борьбы с танками инструкцией не предусматривалось, было решено и их привлечь к выполнению этой задачи.

Для борьбы с танками противника в случае их вклинения в оборону были созданы в дивизиях и армиях подвижные отряды заграждения (ПОЗ), которые в ходе боя должны были выставлять на пути вражеских танков мины, фугасы и переносные препятствия. Эти отряды состояли в дивизиях из одной-двух саперных рот, а в армиях – из инженерного батальона, усиленного автоматчиками. Им заранее указывались вероятные районы действий. Кроме подвижных отрядов заграждения, в дивизиях, армиях и во фронте были созданы артиллерийские противотанковые резервы. Они располагались в 30–40 км от переднего края: 1-я истребительная противотанковая артиллерийская бригада и 563-й истребительный противотанковый артиллерийский полк – в полосе 13-й армии, 13-я бригада и 130-й полк – на стыке 48-й и 13-й армий, 14-я бригада – за правым флангом 70-й армии. С целью обеспечения быстрого развертывания и вступления в бой противотанковых бригад и полков рубежи для них готовились заблаговременно. 1-я бригада и 563-й полк имели пять рубежей в полосе 13-й армии и на стыке ее с 70-й армией; 13-я бригада и 130-й полк – два рубежа в полосе 48-й и на стыке ее с 13-й армией; 14-я бригада – четыре основных рубежа в полосе 70-й армии и еще несколько в полосах 65-й и 60-й армий.