Добрые предзнаменования - Нил Гейман

Он вылез из микроавтобуса и мгновенно кинулся в канаву, чтобы убраться с дороги приближающегося грузовика, промчавшегося по повороту со скоростью здорово больше восьмидесяти миль в час.

Он встал, поднял свои очки, надел их, отыскал посылку и записную книжку, счистил с униформу траву и грязь и, запоздало об этом подумав, погрозил кулаком быстро уменьшающемуся грузовику.

– Нельзя позволять такого: проклятые грузовики, совершенно не уважают других, пользующихся дорогой; я всегда говорю, помни, что без машины ты такой же пешеход.

Он спустился по травяной полосе, перелез через низкий забор и оказался у реки Ак.

Человек из службы доставки «Международного Экспресса» пошел по берегу реки, держа в руках посылку.

Ниже по течению сидел молодой человек, одетый во все белое. Он был единственным человеком в пределах видимости. Его волосы были белыми, кожа – бледная, как мел, и он сидел и глядел вверх и вниз по течению, словно любовался видом. Он выглядел, как выглядели поэты-романтики викторианской эпохи, прежде чем все испортили загнивание и пристращение к наркотикам.

Человек из «Международного Экспресса» не мог этого понять. Я имею в виду, в старые времена, а на самом деле не так уж и давно, на берегу сидели рыболовы – по одному на дюжину ярдов; здесь играли дети; влюбленные пары приходили послушать, как плещется и журчит вода, и подержаться за руки, обняться-поцеловаться в Суссексском закате. Перед женитьбой они приезжали сюда с Мод, его женушкой. Они здесь друг друга кормили с ложечки…

Времена изменились, подумал человек из службы доставки.

Теперь белые и коричневые изваяния из пены и грязи спокойно дрейфовали вниз по реке, частенько покрывая ее на протяжении ярдов. А там, где поверхность воды была видима, она была покрыта молекулярно тонким нефтехимическим блеском.

Послышалось громкое рычание – это пара лебедей, радостная, что наконец-то вернулась в Англию после долгого, утомительного полета через Северную Атлантику, приземлилась на гладкую, радужную поверхность воды и бесследно затонула.

"Ох и по-дурацки же устроен наш мир, – подумал человек из службы доставки. – Вот Ак, когда-то была красивейшей рекой в этой части мира, а теперь всего-то прославленная индустриальная сточная труба. Лебеди падают на дно, а рыбы плавают на поверхности.

Что ж, это цена прогресса. Прогресс не остановить…"

Он достиг человека в белом.

– Простите, сэр. Человек по имени Мел?

Человек в белом кивнул, ничего не сказал. Он продолжал пристально глядеть на реку, следуя глазами за впечатляющим изваянием из пены и грязи.

– Так красиво, – прошептал он. – Проклятье, как же красиво…

Человек из службы доставки некоторое время не знал, что сказать. Затем врубились его автоматические системы.

– Да, никакого сомнения, мир устроен по-дурацки, в смысле, по всему миру ходишь доставляешь а потом ты здесь практически у себя дома, так сказать, в смысле, я тут рядом родился и вырос, сэр, а был я в Средиземноморье, и Дес-Мойнсе, а это в Америке, сэр, а теперь я здесь, и вот ваша посылка, сэр.

Человек по имени Мел взял посылку, взял записную книжку и расписался за посылку. Когда он это делал, ручка протекла, поэтому его подпись размазалась, когда он писал. Длина слова была непонятна, начиналось оно то ли с "М", то ли с "З", а в конце было то ли "л", то ли «ние».

– Очень благодарен, сэр, – сказал человек из службы доставки.

Он пошел вверх по реке, назад к забитой дороге, где он оставил свой микроавтобус, стараясь по пути не глядеть на реку.

За его спиной человек в белом открыл посылку. Внутри была корона – круг из белого металла, выложенный алмазами. Он на нее несколько секунд глядел с удовлетворением, потом надел ее. Она блестела в свете восходящего солнца. Затем тусклость, что начала заливать ее серебряную поверхность, когда ее тронули его пальцы, полностью ее покрыла; и корона стала белой.

Мел встал. Одну хорошую вещь можно сказать про загрязнение воздуха – совершенно восхитительными становятся зори. Вот и сейчас – словно кто-то поджег небо.

И небрежная спичка подожгла бы реку, но, к сожалению, на это не было времени. Он знал, где и когда должна встретиться Их Четверка, придется ему поспешить, чтобы туда к обеду поспеть.

«Может, мы вправду подожжем небо», – подумал он. И он покинул это место – почти незаметно.

Время почти пришло.

Человек оставил свой микроавтобус на травяной обочине у двустороннего шоссе. Он прошел к кабине водителя (осторожно, поскольку по повороту продолжали пролетать другие машины), засунул руку в открытое окно и взял список с приборной панели.

Так, осталось доставить последнюю посылку.

Он аккуратно прочел инструкции на бумаге, прикрепленной к посылке.

Он прочел их еще раз, особо внимательно адрес и поручение. Адрес состоял из одного-единственного слова: Всюду.

Затем, своей текущей ручкой, он написал короткую записку Мод, своей жене. Написано в ней было лишь: «Я люблю тебя».

Потом он вернул список на место, посмотрел налево, затем направо, опять налево и начал целенаправленно шагать поперек дороги. Он прошел полпути, когда огромный германский грузовик, водитель которого был безумен от кофеина, маленьких беленьких пилюль и транспортных правил ЕЭС, вывернул из-за поворота.

Человек понаблюдал за удалением его громады.

«Ох, – подумал он, – чуть меня не сбил».

Потом он посмотрел вниз, на канаву.

"А", – подумал он.

– ДА, – согласился голос из-за его левого плеча, или, по крайней мере, из-за воспоминания о левом плече.

Человек из службы доставки повернулся, посмотрел и увидел. Сначала он не мог найти слов, хоть что-нибудь найти, но затем привычки, закрепившиеся за целую жизнь работы, захватили власть над мозгом, и он сказал:

– Для вас послание, сэр.

– ДЛЯ МЕНЯ?

– Да, сэр. – Как же ему хотелось иметь горло. Если б оно у него было, мог бы сглотнуть. – Никакой посылки, боюсь, мистер… э, сэр. Послание.

– НУ ТАК ПЕРЕДАЙ ЕГО МНЕ.

– Вот оно, сэр. Вот… «Иди и смотри».

– НАКОНЕЦ-ТО, – на лице услышавшего была улыбка, но ведь на таком лице ничего другого и быть и могло.

– БЛАГОДАРЮ, – продолжил он. – ДОЛЖЕН ТЕБЯ ПОХВАЛИТЬ ЗА ПРЕДАННОСТЬ РАБОТЕ.

– Сэр? – человек из службы доставки падал сквозь серый туман, и видел он только две голубых точки, которые могли быть глазами, а могли далекими звездами.

– НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ КАК О СМЕРТИ, – бросил Смерть, – ТЫ ПРОСТО УХОДИШЬ ПОРАНЬШЕ, ЧТОБЫ НЕ ПОПАСТЬ В ТОЛКОТНЮ.

У человека из службы доставки был краткий момент на то, чтобы у самого себя поинтересоваться, шутит ли его новый спутник, и решить, что нет; потом ничего не стало.

Красное небо с утра. Будет дождь.

Да.

Сержант Охотников на Ведьм Шедвелл встал, наклонив набок голову.

– Итак, – проговорил он. – Ты полностью готов. Все ли у тебя с собою?

– Да, сэр.

– Маятник обнаружения?

– Маятник обнаружения взял.

– Тиски для больших пальцев.

Ньют сглотнул и хлопнул себя по карману.

– Тиски.

– Растопка?

– Я правда думаю, сержант, что…

– Растопка?

– Растопка[45], – грустно ответил Ньют. – И спички.

— Колокольчик, книга и свеча?

Ньют хлопнул себя по другому карману. В нем лежал бумажный пакетик, внутри которого был маленький колокольчик из тех, что с ума сводит волнистых попугайчиков, розовая свечка из тех, что втыкают в торт, и крошечная книга под названием «Молитвы для маленьких рук». Шедвелл ему внушил, что, хотя ведьмы были главной целью, хороший Охотник на Ведьм никогда не должен упустить шанс произвести по быстрому экзорсизм и должен всегда иметь с собой все свое оборудование.

– Колокольчик, книга и свеча.

– Булавка?

– Булавка.

– Отлично, парень. Никогда не забывай свою булавку. Это штык в твоей артиллерии света.

Шедвелл расслабился. Ньют с изумлением заметил, что глаза старика затуманились.

– Хотелось бы с тобой пойти, – проговорил тот. – Конечно, ничего из этого не проистечет, но славно было б выбраться и вновь пошагать по свету. Утомительная, знаешь ли, жизнь – лежать в сыром папоротнике, наблюдать за дьявольскими танцами. Какая-то жесткость в костях появляется.

Он выпрямился и отсалютовал.

– Тогда вперед, рядовой Пульцифер. И да маршируют с тобой прославленные армии.

После того, как Ньют уехал, Шедвелл подумал о кое-чем, кое-чем, что сделать раньше ни разу не предоставлялось шанса. Теперь ему нужна была булавка. Не военная булавка, для использования при охоте на ведьм. Просто обычная булавка, из тех, что можно воткнуть в карту.

Карта висела на стене. Она была старой. Она не показывала Милтон Кейнса. Не показывала Харлоу. Почти не было на ней Манчестера и Бирмингема. Эта карта триста лет была картой для штаб-квартир армии. В ней все еще было немного булавок, в основном в Йоркшире, Ланкашире и чуть-чуть в Эссексе, но они практически полностью проржавели. В других местах, лишь коричневые огрызки обозначали дальнюю цель давнего охотника.