О чём речь - Ирина Левонтина

И вот я еще о чем подумала. В «Горе от ума» есть такой эпизод. Фамусов восторженно рассказывает об умеющем жить Максиме Петровиче, который нарочно оступается и падает, чтобы посмешить вышестоящих, и карьера его в полном порядке. Чацкий же оптимистично возражает, что никто не захочет

Хоть в раболепстве самом пылкомТеперь, чтобы смешить народ,Отважно жертвовать затылком…

Очень хлестко, «пылкое раболепство» – смешно, и насчет затылка тоже обхохочешься. Но вот что интересно. И самому автору, и его герою Чацкому совсем не чужда была военная романтика. Но вот Грибоедов язвительно описывает угодничество и готовность подслужиться и согнуться вперегиб при помощи слова отважно, связанного тогда в первую очередь с образом всадника в бурке, который с жутким визгом мчится по горам, подняв над головой саблю, не ведая страха, не зная жалости. Так что для современников этот пассаж звучал еще намного гротескнее, чем для нас.

Заместительница

Моя в то время девятилетняя дочь спросила, что значит: «И будет карточка пылиться / На полке пожелтевших книг» из песни «На поле танки грохотали». Это мне напомнило, как заинтригован был знакомый иностранный профессор, увидевший в Москве надпись «Замена элементов питания». Я его разочаровала, объяснив, что речь всего лишь о батарейках в часах. Дочке я, естественно, сказала, что карточка – это фотография (как теперь говорят, фотка). Конечно, сразу напомнила:

Видишь – карточка помята,В лыжных курточках щенята –смерти ни одной

из песни Д. Сухарева «Альма-матер» (не знаю, кстати, почему через дефис, но так традиционно пишут по-русски). Разумеется, продекламировала и пастернаковское «Я живу с твоей карточкой, с той, что хохочет» («Заместительница»).

Да что там, моя питерская тетя до сих пор иногда называет фотографии карточками.

Дочь была совершенно удовлетворена, но сама я продолжала думать над словом карточка. Дело в том, что карточка, в принципе, – это прямоугольный кусочек картона (сейчас иногда не картона, а пластика), который что-то такое фиксирует, подтверждает, удостоверяет. Действительно, некоторым образом заместительница. Не мудрено, что со временем меняются те объекты, на которые это слово указывает. Вспоминается наблюдение В. Шендеровича:

На дне рождения моей шестилетней дочери, в 1992 году, чинно беседовали два ее кавалера – сын журналиста и сын бизнесмена.

– У тебя есть визитная карточка? – поинтересовался сын журналиста.

– Только кредитная, – не переставая жевать, ответил сын бизнесмена.

И правда – раньше снимались на карточку, а теперь снимают с карточки. Визитные карточки, впрочем, это у Бунина, теперь их чаще называют визитками, а раньше-то визиткой называли вид полуфрака, кафтанчика, сюртука. Именно и только такое значение представлено в словарях В. И. Даля и Д. Н. Ушакова. Сейчас визитками называют еще маленькие сумочки, обычно мужские (они же борсетки, они же… лучше умолчим). Но не будем отвлекаться.

Слово карточка есть еще у Пушкина (да и раньше есть, еще в XVIII веке), причем сразу в двух значениях – и как визитная карточка, и как уменьшительно-ласкательное по отношению к игральной карте. Вообще в текстах XIX века слово карточка в подавляющем большинстве случаев относится либо к визитной карточке, либо – уже позже – к фотографии (в составе сочетания фотографическая карточка или просто – карточка):

Хорошо еще, что сегодня в четырнадцати домах не было хозяек у себя, я оставила карточки, а в восьми домах приняли – надо было тащиться на лестницу! – со вздохом прибавила она (И. А. Гончаров. Май месяц в Петербурге, 1891).

Она встала и, сняв шляпу, взяла на столике альбом, в котором были фотографические карточки сына в других возрастах. Она хотела сличить карточки и стала вынимать их из альбома. Она вынула их все. Оставалась одна, последняя, лучшая карточка. Он в белой рубашке сидел верхом на стуле, хмурился глазами и улыбался ртом. Это было самое особенное, лучшее его выражение (Л. Н. Толстой. Анна Каренина, 1878).

Впрочем, например, у Чехова, помимо карточек фотографических и визитных, есть и много карточек, связанных с переписью населения:

Для переписи я пользовался карточками, которые были напечатаны для меня в типографии при полицейском управлении. <…> Я записывал только наличных членов семьи; если мне говорили, что старший сын уехал во Владивосток на заработки, а второй служит в селении Рыковском в работниках, то я первого не записывал вовсе, а второго заносил на карточку в месте его жительства. <…> У меня отмечено на карточках немало мастеров, без которых не обойтись в городе: столяры, обойщики, ювелиры, часовые мастера, портные и т. п. (А. П. Чехов. Остров Сахалин, 1895).

Боюсь, что с тех пор ситуация с переписью изрядно ухудшилась.

Двадцатый век знает и множество других карточек: и хлебные, и почтовые, и учетные, и пр. Любопытно вот что. В словаре Ушакова (1-й том вышел в 1935 году) значения даются в таком порядке: 1. Фотографический снимок; 2. Визитка в современном смысле; 3. Удостоверение (членская карточка); 4. Здесь процитирую: «Бланк с отрезными купонами для получения служебных пайков, нормированных продуктов и товаров (нов. офиц.)» (продовольственная карточка, сахар по карточкам); 5. Меню (это значение было и в XIX веке, потом пропало. Есть, впрочем, карта вин); 6. Картонный прямоугольник – каталожная, библиотечная карточка (когда мы начинали работать над синонимическим словарем, а было это четверть века назад, компьютеров у нас еще не было, и мы собирали примеры, выписывая их на карточки); 7. Игральная карта.

В современном словаре под редакцией Кузнецова – примерно то же, только в другом порядке, начиная с каталожной. Конечно, в новых словарях должны быть всякие банковские, кредитные, дебетовые, скидочные, бонусные и прочие карточки. Тут еще интересно, что в современном языке все эти карточки все чаще называются картами. Это результат типичного для нынешней ситуации повторного заимствования: платежное средство называют картой, потому что есть английское слово card, хотя по значению больше подходило бы русское карточка. И социальная карта официально называется именно картой, и в объявлениях пишут: «Кредитные карты временно не принимаются», хотя спрашиваем мы часто: «Карточкой можно заплатить?»

Что до словаря Кузнецова, забавно только, что там есть «автобусная, трамвайная карточка (месячный билет для проезда в общественном транспорте)». Конечно, словарь же питерский. В Москве слова карточка в этом значении не знали, а говорили проездной или проездной билет (в транспорте объявляли: «Проездные и единые билеты предъявляйте окружающим вас пассажирам»). Нынешние электронные картонки официально называются билетами, хотя устно их могут называть и карточками.

Вообще слово билет имеет похожий смысл и во многих контекстах конкурирует с карточкой. Я, кстати, вспомнила, фрагмент из «Войны и мира», где княжна Марья обсуждает с мужем воспитание детей:

«…Когда я вечером дала ему билетец, он опять жалостно расплакался, целуя меня. С ним все можно сделать нежностью».

– Что такое билетец? – спросил Николай.

– Я начала давать старшим по вечерам записочки, как они вели себя.

Мне в детстве еще казалось странным употребление здесь слова билетец (признаться, педагогический прием казался странным тоже, но это ладно).

Билет и карточка конкурируют и в значении «удостоверение, мандат». Я тут посмотрела знаменитый Safire’s Political Dictionary. Умерший несколько лет назад Уильям Сэфайр много лет вел еженедельную колонку On Language в New York Times Magazine. Из этих колонок и составился его политический словарь. Так вот, там, в частности, фигурирует выражение card-carrying – первоначально, в 30-е годы, о коммунистах – чтобы отличить настоящего ярого и рьяного коммуниста от попутчиков и сочувствующих, – а потом и о республиканцах и прочих. Я подумала, что cardcarrying Communist надо, пожалуй, переводить как «коммунист с партбилетом».