Не ходи к гадалке, Лиззи! - Галина Васильевна Герасимова

– Возьмите, это успокаивающая настойка. – Служанка протянула пахнущий мятой флакон. – Миссис Хамель сказала проследить, чтобы вы выпили до дна. Может быть, принести вина?

– Стакан воды, – попросила Лиззи.

Служанка умчалась выполнять поручение, а девушка присела на диван, обхватив себя руками. Пугающая тварь все еще стояла перед ее глазами, будь она одна, наверняка погибла бы. Одно мгновение, одна ошибка – и ее жизнь могла оборваться! Лиззи заколотило, и она крепко сжала пальцами предплечья, глубоко дыша и стараясь успокоиться.

– С вами в-все хорошо? – раздался от дверей неуверенный голос.

Лиззи подняла голову. На нее с беспокойством смотрел незнакомый блондин, чем-то похожий на принца из сказки: стройный, в нарядном камзоле, с длинными волосами по плечи. На хозяйку дома он не был похож ни капли, разве что любовью к моде.

– Нет. Но я справлюсь, – честно сказала Лиззи, немало удивив ответом.

– Это на вас н-напал артефакт? – Незнакомец подошел ближе.

– Хотите послушать историю?

– Не откажусь. – Он присел на краешек дивана, чтобы не смущать ее близким соседством. – Но я не п-представился, меня з-зовут Даниэль Поул.

– Лизетта Уоллис. А вы случайно не тот знаменитый художник из Мантерры? – Девушка протянула руку, и Даниэль поцеловал воздух над ее кистью.

– Мне льстят ваши слова. Рад з-знакомству. Ваша фамилия тоже з-звучит з-знакомо. Это не ваш отец за-занимается железной дорогой в этом ми-милом городке? – он немного заикался и смущался этого.

– Все верно, – кивнула Лиззи.

В последнее время казалось, что отец готов притащить паровоз домой, так часто он пропадал на работе. Вот и вчера уехал с очередной инспекцией, а обещал вернуться только к концу недели.

– Прекрасно! – с искренней радостью выдохнул мужчина. – Жду не дождусь, когда поедет пе-первый состав. Железная дорога – изобретение века! Добираться сюда на пе-перекладных было ужасно долго.

– Вы не местный?

– Из М-мантерры. Бывали там?

– Не доводилось. – Лиззи вообще редко куда ездила, мама опасалась, что на новом месте они тоже повстречают духов.

– Стоит съездить. У нас за-замечательный воздух, теплые ветра. И море рядом. А какие над морем за-закаты, вы бы видели!..

О родном городе мужчина мог разговаривать часами, его не смутила даже вернувшаяся горничная. Лиззи сначала слушала рассказ с удовольствием, но вскоре заскучала. Прерывать было неловко, а поддерживать разговор не хотелось. Спасло ее появление миссис Хамель.

– Слышу рассказ о Мантерре. Даниэль сел на любимого конька, – хмыкнула хозяйка, заходя в комнату. – Как вижу, вы уже познакомились! Мистер Поул, мы вас потеряли. И вас, Лиззи. Пойдемте, я приказала накрыть небольшой обед. И не отказывайтесь! Вы чудом не пострадали в моем доме, и я хочу хоть немного скрасить неудобства. Что вы пьете, воду? – Она с недоумением посмотрела на ополовиненный стакан. – После пережитого вам нужен напиток покрепче!

За обеденным столом их ждал Тайлер в шелковой рубашке явно с чужого плеча. Лиззи посадили рядом с ним, Даниэля напротив. Миссис Хамель взяла слово:

– Хоть некоторые уже представились, повторюсь. Даниэль Поул, художник-портретист и главная звезда моего аукциона. А это наша юная журналистка Лизетта Уоллис. И Тайлер Марино, он помогает мне с артефактами.

– Ма-марино? Вы маг? – Мистер Поул протянул ему руку.

– Я гадалец, – пояснил рамол, и лицо у художника вытянулось.

К чести, руку он отнимать не стал и пожал, правда, едва заметно сомкнув пальцы.

Слуги споро расставляли фарфоровую посуду на укрытом белоснежной скатертью массивном столе и заносили подносы с едой. Наверное, стресс так повлиял, но Лиззи, которая на аппетит не жаловалась, кусок в горло не лез. Зато Тайлер уплетал за двоих и при этом умудрялся в лицах рассказывать о произошедшем. Миссис Хамель всплескивала руками, охала, а художник с неприкрытым интересом расспрашивал, как выглядел монстр. Раздумывал, как использовать его образ в следующих творениях.

– Ваша милость, а где вы приобрели это ожерелье? – когда удалось вклиниться в разговор, спросила Лиззи. – Я не увидела на нем клейма.

– Выкупила у одной торговки на рынке. Она сказала, что это фамильная драгоценность. Немало запросила, – быстро ответила хозяйка дома. – А что?

– Вы купили у нее только ожерелье?

– Да. И мазь от боли в суставах. В моем возрасте уже тяжело много ходить, – улыбнулась миссис Хамель и добавила: – Я понимаю ваше опасение, но оно напрасно – мистер Марино проверил остальные артефакты, сюрпризов не предвидится. Все забываю спросить – вы обратили внимание на картину для аукциона? – полюбопытствовала она. – Не поверите, еще до начала аукциона ко мне трижды обращались желающие ее купить. Как только узнали, что в аукционе участвует мистер Поул, число участников мероприятия выросло в два раза!

– З-здесь не только моя за-заслуга, – скромно отказался художник. – У вас п-представлены уникальные артефакты. «Страсть» всего лишь оттеняет их.

– Вашу картину сложно не заметить, мистер Поул. Простите за нескромный вопрос, но как вам пришла идея написать такую… удивительную работу? – спросила Лиззи.

– Мне хотелось пе-передать настоящие чувства. Страсть – она как вспышка! Многогранна и необъяснима!

– А мне интересно, как отреагировала модель на свой портрет, – вмешался Тайлер.

– О, не всем дано по-понять искусство. Это моя пе-первая работа из цикла «Чувства». Но я писал ее с особой любовью. – В глазах художника промелькнула ностальгия.

– Лично мне из этого цикла больше всего нравится «Тоска», – вставила миссис Хамель. – Когда смотрю на нее, сразу вспоминаю своего дорогого мужа и счастливое время, когда мы были вместе.

– А над чем вы сейчас работаете? – живо поинтересовалась Лиззи у Поула.

– О, пока н-не работаю. Ищу вдохновение и модель. Кстати, мисс Уоллис, а вы бы не хотели по-попробовать?

– Рисовать? – ужаснулась она.

К рисованию у нее был антиталант. Учителя в институте хватались за голову, когда девушка бралась за краски.

– По-позировать. У вас очень живые глаза. Знаете, есть люди, от которых сложно отвести взгляд, они вызывают эстетическое на-наслаждение, но не более того. А есть те, на кого п-просто п-приятно смотреть. Вы относитесь ко вторым.

– Спасибо. – По крайней мере, он был честен и не стал петь оду красоте, которой особо не наблюдалось. – Но боюсь, мои родители и жених будут против.

– Же-жених? – Брови художника взлетели на лоб, и он с виноватым видом повернулся к Тайлеру. – П-простите, не знал. П-поверьте, все п-прилично. Я рисую только бюст.

– Изображение бюста мисс Уоллис я бы не прочь повесить у себя дома. Правда, лучше нарисованный в традиционной манере, – с веселым видом сказал Тайлер и даже не поморщился, когда острый носок туфли задел его по ноге, лишь подмигнул раскрасневшейся девушке. – Но вы ошиблись.

– Ошибся?

– Мистер Марино не жених Лизетте, – пояснила госпожа