Петрович и Серый в Иномирном легионе - Наталья Алферова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Драконы дружно и предвкушающе оскалились. Дикие степные лошади оказались сообразительнее домашних и попятились, пытаясь развернуться и сбежать от опасности. Этим и привели в чувства своих всадников. Вновь послышались крики, выявились несколько лидеров, по всей вероятности те самые молодые вожди. Они гарцевали впереди остальных, вдохновляя своим примером, Сначала кричали оскорбления на своём гортанном языке и демонстрировали жесты, явно считающиеся в этом мире неприличными.
Всадники второго ритона сидели на своих драконах, молча, как вкопанные.
Степняки, видимо сообразив, что их язык не знают, выпустили вперёд соплеменников, владеющих общеимперским. Однако и проклятия на ломаном языке в адрес гоблинских жён, тролльих тёщ и эльфийской матери впечатления не произвели. Ведь по сути иномирные легионеры не являлись теми, чьи тела им этот мир предоставил.
Гомон на той стороне слегка утих. Степняки выглядели несколько обескураженными, ведь пограничники всегда ловились на их уловки. Посылая в ответ угрозы, в том числе и на языке орков. Да и на жесты не скупились. Сейчас же перед степняками предстали другие противники: невозмутимые и непрошибаемые.
Новые вожди сдаваться не собирались, по их приказу к разделительной линии вышли три шамана в звериных шкурах с бубнами — ими они и звенели — и мешками в руках. По команде среднего они вытряхнули на чужую землю содержимое мешков, одновременно издавая пронзительный свист.
Вывалившиеся из мешка змеи, извиваясь, шустро поползли в сторону всадников на драконах.
— А ну стоять! — раздался громовой голос Петровича. — Кыш-ш-ш, кыш-ш-ш, кыш-ш-ш!
Змеи развернулись в обратную сторону, уже не подчиняясь свисту шаманов. Тех рептилий, что двигались недостаточно быстро, сжёг своим взглядом-лучом Большой Змей.
Степняки сорвались с места и с гиканьем ускакали прочь, поднимая клубы пыли. Миг, и на поле, на той стороне не осталось никого, кроме уползающих змей.
Комрит Тарон посчитал миссию выполненной, и скомандовал всадникам разворачиваться, чтобы отправляться в обратный путь. У перелеска их встретил начальник гарнизона.
— Невероятно! — воскликнул он. — Результат превзошёл ожидания. Теперь степняки несколько недель не появятся. — Затем, развернувшись к своим подчинённым, добавил: — Вот, вот что значит, не вестись на провокацию! Учитесь.
Обратный путь прошёл без происшествий. Честно говоря, все, в том числе и командиры, пребывали в уверенности, что спугнули степняков бас Петровича и прожигающий взгляд Большого Змея, а вовсе не вид вооружённых воинов на драконах.
Молорик выходку Смелого запомнил. После того, как их расседлали и отправили в стойла, он всё-таки тяпнул молодого нахала за хвост. После чего, с чувством выполненного долга, первым прошёл в ворота драконюшни.
Запрета на рассказы о проведённой операции не было, и вскоре весь лагерь оказался в курсе того, куда уезжал второй ритон. Как водится, событие обросло слухами и вымыслом. Так, шеф повар вещал собравшимся вокруг него кухонницам, как бравые всадники разогнали несметные полчища диких орков. И как степняки падали без чувств от грозного голоса эльфийского воина. Девушки охали, восторгались и безоговорочно верили в то, что события происходили именно так.
Перед обедом отряд выстроили на плацу, и легат от имени командования Восточного гарнизона и себя лично вынес благодарность второму ритону.
А после ужина легат на том же плацу тот же ритон уже отчитывал, лихорадочно обдумывая, какое бы наказание помягче назначить. Ведь, как ни крути в первую, половину дня всадники проявили себя героями. А вот во второй…
Началось с того, что незадолго до ужина командующий собрал на совещание командиров и магов координаторов, а воины получили свободное время. Второй ритон направлялся в беседку, чтобы переделать очередную песню. Всем очень понравились слова, которые решено было не изменять: «А помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела».
На дорожке они столкнулись с пехотинцами третьего ритона, которые, по старой памяти принялись цепляться к Теренсу и Ирвану. Не учли пехотинцы одного, эти два воина уже влились в ряды всадников, за несколько дней став своими в доску. После того, как один из насмешников толкнул Теренса так, что толстячок чуть не упал, раздался крик: «Наших бьют!», и второй ритон кинулся в драку.
Пехотинцев не спасло даже численное преимущество. Прошло не так много времени, как они, побитые, вывалянные в пыли, побрели в сторону госпиталя.
— Ну что? Готовимся по полигону бегать, — произнёс Перт.
— За правое дело и пострадать не грех, — заявил Петрович, который и дал сигнал к битве своим криком.
Опыт, полученный в школе, техникуме, армии убедил Петровича, бывают ситуации, когда ни уговорами, ни убеждениями ничего не добиться. Будь ты хоть трижды на стороне добра, крепкие кулаки порой тоже не помешают.
Глава двадцать третья. Смотр песни и строя
Отработать два часа в столовой на месте кухонниц — такое наказание придумал легат. По мнению командующего: достаточно унизительное для мужчин воинов и физически особо не выматывающее. Пехотинцы третьего ритона тоже получили наказание с формулировкой: потерпели позорное поражение, хотя превосходили численностью противника.
Комритам Тарону и Сарсу легат поручил составить график отработки, чтобы наказанные сменяли друг друга. Получалось шесть смен по пять воинов: два от всадников и три от пехотинцев.
Кухонницам, получившим неожиданный выходной, легат подписал увольнительные, порекомендовав, провести время вне лагеря.
Командующий справедливо подозревал, что девушки, если останутся в столовой, ринутся на помощь всадникам второго ритона, умудрившимся за короткое время стать любимцами почти всего лагеря. И никакие приказы не помогут.
После того, как легат озвучил свои распоряжения, он распустил отряд, скомандовав: «Вольно, разойдись!» После чего отправился к себе, в домик неподалёку от штаба, с довольным видом.
Следующий день начался с бурного веселья. Отряд оценил вид мощных гоблинов и тролля в белоснежных фартуках и косынках, повязанных по типу земной банданы. Серый, которому выпало отбывать повинность на кухне первым, научил так носить головной убор Перта, доставшегося ему в напарники, а трое пехотинцев этот способ быстренько переняли.
Когда новоявленные «кухонницы» принялись собирать освободившуюся посуду на подносы, отовсюду посыпались реплики с предложениями помочь. Пехотинец из пятого ритона, явно набравшийся ехидства от своего комрита, перефразировал слова Петровича:
— Вам нельзя тяжести таскать, вам же ещё детей делать!
Ржали все, даже те, кому на отработку тоже предстояло идти. Серый и Перт, поначалу растерявшиеся, принялись отшучиваться в ответ. Их напарники пехотинцы тщётно пытались сохранить невозмутимый вид, но то и дело срывались на смешки.
Командиры наблюдали за остальными из-за
