Achtung! Manager in der Luft! (СИ) - Найтов Комбат

Глава 19. Тихвин! бога мать!

Ну, а тут «подоспел» Тихвин, сданный без боя. 16-го октября, перед самой остановкой первого наступления на Москву, генерал фон Бот двумя пехотными дивизиями форсировал в двух местах реку Волхов в районе автомобильного моста через него в Грузино, четко в стыке двух армий: 4-й и 52-й, и создал там плацдарм для наступления. Сами понимаете, что все внимание тогда уделялось Москве: «Враг под Ленинградом остановлен, измотан и обескровлен, не отдадим Москву»! Поначалу целью немецкого наступления была железная дорога на Москву, вдоль которой они и пытались наступать, в общем направлении на Калинин, затем добавились Кириши, так как одна из советских армий, 54-я, несмотря ни на что, продолжала атаковать Синявино, угрожая разорвать кольцо окружения. Большинство танков в составе 8-й и 12-й танковых дивизий немцев были легкими чешскими танками Pz38 чешского и немецкого производства. Использовались как разведывательные. Но шороху навели много! На этом участке фронта, с нашей стороны, с 29-го октября, действовала полнокровная 60-я танковая дивизия, переброшенная из Еврейской автономной области, и до этого участия в боях не принимавшая. Прибыла она в Тихвин, выгрузилась, не с колес, имела пять дней на выгрузку, и двое суток наступала на Будогощь, совместно с 4-й стрелковой дивизией.[1] Прибыла свежая 92-я стрелковая дивизия, вместе с которой части 60-й дошли до Петровского, вдоль узкоколейки на Будогощь. Они практически выполнили поставленную задачу: они находились в 12-ти километрах от Будогощи, когда немцы вошли Тихвин и отрезали им снабжение. Сманеврировать силами и средствами обе дивизии не смогли. Для справки: в своем составе на 01.11.41 дивизия имела: 13 БТ-7, 139 Т-26, 25 химических (огнемётных) Т-26, 2 Т-37, 31 бронеавтомобиля различных модификаций и 6 044 человек личного состава, включая: управление дивизии, 120-й и 121-й танковые полки, 60-й мотострелковый и 60-й гаубичный артиллерийский полки, 60-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 60-е разведывательный, отдельный батальон связи, автотранспортный, ремонтно-восстановительный, понтонный, медицинско-санитарный батальоны (6 штук), 60-я рота регулирования, 60-й полевой автохлебозавод, 267-я полевая почтовая станция, имелась даже 150-я полевая касса Госбанка. Но неплохо задуманная операция: обойти немцев и отрезать их от Будогощи, провалилась. И Мерецков, и куча других начальников, исступленно писали, что 60-я почти не имела танков, что экипажи не были подготовлены к действиям в лесисто-болотистой местности, ну правильно, они только по тайге ездить умели, а там — автострады, как в Европе. Там без танка вступить некуда, до сих пор!

Днем 8-го ноября к нам в Кузовлево прилетел Рудаков. Мы уже 18 суток жили на «четыре дома»: основная база в Астафьево, и три полевых аэродрома примерно в одном месте: Бабаево, Колодино и Кузовлево. Чтобы не мешать друг другу и на взлете, и на посадке, три эскадрильи использовали разные. Еще одна эскадрилья находилась в воздухе на сопровождении. Мы, как раз, передали транспортников 4-й эскадрилье, и она повела их в сторону Москвы. Но Рудаков передал шифрограмму: транспортникам следовать через Череповец на Куйбышев, а четвертой от Кадуя возвращаться в Бабаево. Новости не радовали: Рудаков прилетел, получив указание срочно прибыть на место и ждать дальнейших указаний, в полной готовности свернуть позиции. Операция «Воздушный мост» временно приостановлена. По прилету командир собрал всех комэсков в штабе. Под него был использован опустевший дом на окраине села. Оно небольшое: 8 дворов всего, все единоличники. Этот дом и двор были самыми большими в селе, но он пустовал, а скотину разобрали соседи. Хозяин не вернулся с Финской, вдова с двумя малолетками уехала к родителям, обещав скоро вернуться, и не вернулась. Дабы не подвергать никого опасности, здесь, за селом располагалась радиостанция и РЛС. Ну и, чуть не долетая нас, находилось два достаточно крупных аэродрома: Подборовье и Зеленое Село. За нас налеты отражали они. Их много и у них — зенитки. Нам категорически запрещалось принимать участие в отражении попыток немцев нас прижать к земле. Не раскрывать себя и своего места.

Эскадрилья только вернулась с вылета, нас командиры не трогали, мы — спали, а под утро меня разбудил Хохлов.

— Поступило предложение немного заняться фоторазведкой. Мы и звено Андреева. Так что, приводи себя в порядок, побриться не забудь, и вперед.

— А почему шестеркой?

— Приказано не раскрываться, низкая облачность, ходить придется по головам, но найти командование 4-й армии, которое бросило войска и куда-то сбежало. Где-то там находится командарм-7. Тоже требуется найти и передать ему приказ. Ну, и определить масштаб того, что произошло. Сдан Тихвин.

— Сам-то спал?

— Было немного. Готов? Пошли завтракать.

После завтрака — в штаб, там невыспавшийся и очень недовольный Рудаков поставил задачу.

— Высоту облачности намерили 400–800 метров. Локатор до Тихвина не достает толком. В Пикалево возвышенность, все, что за ним — не может быть просмотрено на малых высотах. На связи только 7-я армия, но у них сведений от командующего нет. Старое командование отстранено, временно армию принял генерал-полковник Мерецков. Вот его и нужно найти. Предположительное место: вот в этом районе.

— Это же задание нам не по зубам! Оно — для У-2.

— Виктор, это ты мне говоришь? — ответил Рудаков. — Подтянули мы туда У-2, но их действия зависят от вас. Задача ясна? Ни пуха вам…

Мысленно мы всех послали к черту, а Хохлов сделал это вслух. Лететь тут совсем ничего, максимум 15 минут, а там убирай газ, выпускай щитки и нарезай круги, при условии того, что двое суток назад тот же Мерецков передал, что противник быстро продвигается в сторону Вологды. А наши аэродромы стоят у него на дороге. «От винта!». Идем тремя парами, но искать будем только мы, две пары снижать скорость не будут. Будут нарезать круги над нами. Все взяли ракеты, оружие почти бесполезное, но шугнуть и сигнал подать можно. Идем над железной и условно шоссейной дорогами. Насчитали восемь воинских составов, следующих от фронта, с живой силой, в том числе. Как в гражданскую войну, люди ехали даже на крышах. Ничего, в Ефимовской их развернут обратно. Два, правда, его уже проскочило, их будут тормозить в Подборовье. Подходим к Чудцам, там железную дорогу пересекает дважды шоссе, уходящее на юг. Как раз в ту сторону, куда нужно немцам. Но машины и беженцы — наши! Немцев нет. В Сельцах и Пикалево — наши. И тут появляются «черточки», чуть справа.

— Самвань! Четыре, пять справа на час, один — толстый, уходят вниз!

— Принял, атакую! — ответил Самсон Иваныч. — Похоже свои, «ишаки» и два ЛаГГа сопровождают «Лидку».

— Разворачивай их обратно, приказ Ставки! Не подчинится — сбивай! — раздался голос Рудакова.

— Может там уже танки? В Большом Дворе.

— Развернуть гадов! Как поняли?

— Принял, разворачиваю! — это опять Андреев. Бьет предупредительными, открыл фонарь и подал сигнал: «Вернуться на аэродром»! На связь ни одного было не вызвать, понятно, что специально отключили. А у нас «гвардейские значки» на бортах, так что, не перепутают! Такой полк всего один на всю страну! Подчинились.

Я сбросил вымпел в район СКП, с тем, что вовнутрь положил Рудаков. Танков на аэродроме не было, противника я еще не обнаружил. Но к обороне аэродрома никто не готовится, снимают зенитки, возле них стоят грузовики. Прошелся из «ШКАСов» предупредительным. И красную ракету, запрещающую действия. Радиостанцию они уже свернули! В общем — паника! «Немцы прорвались!» И резкий контраст! Паголда — это просто площадка подскока, там бойцы в окопах, орудия в капонирах, а немцы обнаружились в пяти километрах от них. Перед площадкой — шесть сгоревших танков и несколько бронетранспортеров. Они их атаковали, их немножечко пожгли, и они отошли. Обходят, но за Тихвинкой. Подходят к Астрачам. Доложился и отвернул. Нам севернее, к Сароже, там самолеты ВВС 7-й базируются. Даже вышли на связь.