Остров. Забытые заживо - Вячеслав Денисов

– Это ведь… Скажи, скажи мне сейчас!… Это – человека?!

Позади Левши раздался странный звук. Он был очень похож на треск под ногой сухой ветки. И вскоре он повторился левее от них. И в третий раз – еще левее. Звуки словно отрезали им дорогу к океану…

– Возьми меня за руку, Дженни… – прошептал Левша. – И что бы ни случилось – ты слышишь? – что бы ни случилось – не выпускай ее!…

Последние слова он произнес так громко, что от его голоса земля покачнулась под ногами женщины.

Она не помнила, как и куда они бежали. Дженни несколько раз падала, и когда грудь или спина ее касались мгновенно повлажневшей после захода солнца тРавы, ее стремительно несло дальше. Она ударялась о стволы деревьев, путалась в лианах, кажущихся ей жи- вЬ1ми, стучалась коленями о замысловато выступающие Из земли корни деревьев, и ее несло вниз бесконечно Долго…

Морской воздух ворвался в ее легкие, и она обрела способность дышать. Все случившееся ранее, как ей казалось, происходило на одном вдохе. Вскочив на ноги, она бросилась бежать в сторону мерцающего вдали костра. Он был размером со спичечную головку, и там, наверное, было спасение… Здесь спасения не было.

– Левша?!.

Он бежал позади нее. С искаженным от напряжения лицом, он крепко сжимал трость и бежал следом.

Мчаться навстречу огню по песку было невыносимо тяжело. Как в страшном сне, Дженни утопала в песке и отчаянно боролась сама с собой. Всхлипывая от беспомощности и падая, она молила Бога не оставить ее, и только когда Левша выволок ее за руку из леса и потянул к воде, она снова почувствовала себя Дженни…

Вывалившись из джунглей навстречу почти провалившемуся в океан солнцу, Левша запнулся и, падая, обернулся. Потом он услышал звук, напомнивший яростный всхрип гигантских размеров кота.

Океан, тающая полоска света, стройные, измазанные грязью ноги Дженни – все перевернулось перед его глазами, и он пришел в себя, когда падение его завершилось.

Вскочив на ноги, он нащупал на песке трость и заставил себя посмотреть туда, откуда донесся этот вскрик.

Ветвь кустарника качалась – ветвь, до которой дотронулся не он.

Развернувшись, он бросился за Дженни, и через несколько секунд оттащил ее с горячего черного песка к воде. В ушах его бил молот и раздавались влажные шлепки ног женщины. Своих шагов он не слышал…

– Он ранен, – сказал кто-то кому-то.

Пронзившая плечо боль.

Чей-то вскрик.

Страшно? Это – страшно?!

Левша почувствовал непреодолимое желание расхохотаться над этим «страшно». Да вы не знаете, что такое «страшно». И он расхохотался.

Он посмотрел на Донована, с любопытством археолога рассматривающего брошенный Левшой на песок предмет. Все, ошеломленные, глядели на это.

– Это челюсть, – заключил Донован. – Человеческая челюсть.

– Может, обезьянья? – строптиво засомневался Борис. – Здесь много обезьян, я видел. Правда, Николай? – спросил он у своего приятеля, расположившегося рядом с Ритой.

– Может, – сказал Донован. – Но тогда они в совершенстве овладели стоматологией и монтируют друг другу фарфоровые протезы.

– О, да! – с готовностью вызвался помочь молодой, стильно одетый человек, тот самый, кто был отмечен Макаровым как частый ходок в джунгли. Легкий, почти невесомый костюм из отливающего серебром материала, широкополая, почти невидимая – до того легкая – шляпа, сандалии, – все это стоило немалых де- нег, по мнению Макарова. В ухе молодого человека •Фасовалась сережка-гвоздик. – Как стоматолог в сво- ем далеком прошлом, я могу вам сказать, что местные обезьяны-стоматологи срубают немало деньжат на сво- их беззубых сородичах. Нижняя челюсть… – он нацепил на переносицу вынутые откуда-то очки и рассмотрел. – Нижняя челюсть обошлась гамадрилу в три с половиной – четыре тысячи долларов. Полагаю, что верхняя вышла чуть дороже.

И в этот момент позади Левши раздался хруст.

Он слишком хорошо помнил этот звук, чтобы отреагировать на него иначе. Судорожно зажав трость в руке, он вскочил на ноги.

Толпа перед ним мгновенно рассеялась.

– Пресвятая Богородица… – прошептал кто-то неподалеку от Макарова.

Сам Макаров почувствовал озноб.

На освещенном костром пространстве, в двадцати метрах от них со стороны джунглей, стоял Франческо. Его била мелкая дрожь, в одной руке он держал кейс, в другой крест. Он держал его, словно собирался святить дорогу перед собой. Было очевидно, что он поднял его не сейчас, давно…

Свет заменившей солнце луны был ли тому виной – но лицо итальянца было белым как молоко и прозрачным. Глаза не слушались Франческо – он хотел смотреть на людей, но не мог. Поэтому лихорадочно чертил взглядом фигуры, которые не имели ни начала, ни конца.

Наконец он сделал два неуверенных шага вперед и тихо сказал:

– Адриано…

Макаров подошел к нему и вынул из-за пояса его брюк пистолет.

– Адриано, – беспомощно повторил Франческо.

ГЛАВА XI

– Присмотрите за детьми и женщинами! – крикнул Макаров, обращаясь к человеку со шрамом, – черт, как его там, – наклоняясь и выхватывая из костра толстую, пылающую жаром палку.

Бросившись к костру, схватили импровизированные факелы доктор и малый в забавной широкополой шляпе.

– Они уже ушли… – прошептал Питер, поворачивая голову в сторону филиппинца.

И никто из людей не заметил, как филиппинец, крепко сомкнув челюсти и прищурив взгляд, вот уже несколько минут кряду смотрит на Питера.

Их взгляды встретились, и филиппинец что-то зашептал. И когда факелы ушедших в джунгли мужчин почти перестали быть видны, поднялся и приблизился к Питеру.

– Ты видишь это, да?

Не дождавшись ответа, он улыбнулся и сел на песок рядом с мальчиком.

– Ты видишь.

– Что он видит? – не выдержал Борис. – Зачем ты, дурак, привязался к ребенку? К тому же он не понимает тебя, он русский.

– Они уже ушли? – не обращая внимания на человека со шрамом, спросил филиппинец Питера.

И лениво поднял голову, когда черное небо над островом прострелила золотым мазком комета.

– Отстань от ребенка!

– Пока есть свет, мы в безопасности, – и Питер Кивнул.

– Питер, скажи, почему погнулось кольцо?

Все, кто был на пляже, тотчас развернулись в сторону океана. Там продолжал сидеть на песке Левша, и плечо его горело тремя длинными, сочащимися кровью полосами.

– Он ударил ее, – ответил Питер.

– Но почему это так важно для нас?… – морщась от боли и пытаясь подняться, спросил Левша.

– Я… пока не знаю…