Самвел - Раффи

Для решения этого, вопроса следует прежде всего выяснить, что представляло собой в то время духовенство и какой вид имела духовная власть.

Когда Просветитель и Трдат вводили христианство в Армении, они главным образом старались уничтожать языческие памятники и вместо них создавать христианские. Капища были разрушены, храмы старых богов разорены и на их месте основаны христианские монастыри и храмы. Церкви были построены как в городах, так и в посадах и селах. В монастырях были организованы религиозные братства, а в церквах определилось белое духовенство. Были основаны школы для подготовки церковнослужителей из детей жрецов и из остальных сословий.

Требовалось обеспечить духовное сословие.

Новопосвященный царь в своем беспредельном христианском усердии не пожалел передать только что построенным монастырям и церквам в вечную собственность множество сел, посадов, усадебных мест и иное недвижимое имущество. К церковным учреждениям перешли и те имения капищ, какими владели они в языческие времена. Иначе говоря, когда языческие храмы стали христианскими, они сохранили за собой прежние владения.

Кроме того, Трдат издал всеобщий закон о том, чтобы в усадебных местах (в малых поселениях) церкви принадлежало «по четыре земли», а в посадах (в больших поселениях) «по семь земель». «Земля» являлась тем отвлеченным мерилом для участка, который отводился каждому дыму или отдельной крестьянской семье. Следовательно, если в каждом посаде давалось «по семь земель», это означало, что давалось такое количество земли, которое было достаточно для семи семейств.

Таким именно образом церковь стала самым богатым землевладельцем в государстве.

Разбогатели в земельном отношении и монастыри.

Для того, чтобы получить более ясное представление о том, какими имениями владели монастыри, достаточно в качестве примера взять хотя бы находившийся в области Тарон монастырь Глака или, иначе, Иннакнян, о богатствах которого его первый настоятель Зеноб Глак в своей истории дает весьма интересные сведения.

Зеноб Глак, один из замечательных сподвижников Просветителя, прибывший вместе с ним из Кесарии, по происхождению сириец, был очень энергичным монахом, описавшим жизнь Просветителя и историю названного выше монастыря.

Этот монастырь в языческие времена, когда он был еще кумирней, имел двенадцать больших посадов. Разрушив кумирню, Просветитель основал на ее месте монастырь и предоставил ему те же двенадцать посадов. Вот их названия с числом дымов и с указанием военной силы каждого:

1. Куарс, 3012 дымов, 1500 всадников, 2200 пеших.

2. Тум, 900 дымов, 400 всадников.

3. Хорни (родина Мовсеса Хоренаци), 1906 дымов, 700 всадников, 1008 пеших.

4. Парех, 1680 дымов, 1030 всадников, 400 пеших.

5. Келк, 600 дымов, 800 всадников, 600 пеших.

6. Базум, 3200 дымов, 1040 всадников, 840 пеших стрелков, 680 копьеносцев, 280 пращников.

7. Мелти, 2080 дымов, 800 всадников. 1030 пеших.

Жаль, что Зеноб упоминает из двенадцати посадов только семь, а из остальных пяти упоминает только название Муша, да и то без числа дымов. Но слова историка, что «это большие посады, как записано в книге князей Мамиконян», заставляют думать, что остальные пять посадов как по своим размерам, так и по количеству населения были если не больше, то во всяком случае не меньше остальных семи, тем более, что среди них был Муш, о котором имеются сведения, как об одном из многолюдных городов Тарона. Так или иначе, имея на руках данные относительно вышеназванных семи посадов, нетрудно определить приблизительное число жителей остальных пяти.

Семь посадов в общем имели 14378 дымов. Если эту сумму разделить на 7, то на каждый посад выпадает 2054 дыма. Если остальным пяти посадам придать по 2054 дыма, то все вместе они будут иметь 10270 дымов. Следовательно, все двенадцать посадов будут иметь 24648 дымов.

В патриархальной обстановке тех времен каждая семья, или дым, могла состоять из 20–30 членов, но, если считать, что в каждой семье было только по пяти душ, можно вывести общую цифру населения всех двенадцати посадов, а именно — 123240 душ.

Любопытно, какова была военная сила этих монастырских посадов. Руководствуясь тем же способом исчисления, найдем общую цифру. Семь посадов вместе имели 13308 пехоты и конницы. Каждый посад имел 1901 воина. По этому расчету остальные пять посадов имели 9505 воинов. Таким образом, общее число воинов двенадцати посадов равнялось 22813.

При наличии столь огромной военной силы у этого монастыря не приходится удивляться тому кровопролитию, которое произошло в результате сопротивления языческого капища войскам Трдата, пришедшим вместе с Просветителем разрушить древнюю кумирню.

Отсюда ясно, что монастырь Глака представлял собою могучее духовное нахарарство как по обширности своих владений, так и по количеству военной силы, но именно духовное нахарарство.

Начиная со времен Просветителя и Трдата монастыри и церкви овладели значительной долей земель и населения Армении.

Однако энергичные преемники Просветителя стали добиваться еще большего увеличения числа церковных владений соответственно растущему числу монастырей и храмов.

Среди преемников Просветителя первое место в церковном строительстве занимает Нерсес Великий. По свидетельству современного ему историка, число основанных им монастырей доходит до 2040. Эту цифру, пожалуй, можно считать чрезмерной. Но в этой чрезмерности заключается та несомненная истина, что Нерсес основал действительно большое количество монастырей, умножив же их, он вместе с тем умножил число монашествующих братий. В его дни число одних только епископов доходило до 1020, не считая церковников низшего сана.

Основанные им монастыри служили различным целям. Это были разного рода епископства, дома для клириков, братства и женские монастыри, разбросанные по всем уголкам армянской земли. И в каждом из них проживало значительное количество оторванных от мира монахов, наслаждавшихся обильными благами монастырей.

Но великое дело этого крупного пастыря, блиставшего своим человеколюбием, любившего свой народ, как друг, состоит, не в этом. Он создал множество благотворительных учреждений, где находили заботу и приют всякого рода горемыки и неимущие. Будет не лишним вспомнить о некоторых из этих учреждений.

Прежде всего, дома, для нищих, где кормились бедные и неимущие. Больницы, в которых лечили больных. Дома для прокаженных, где заботились о таких больных, которые по обычаю страны считались нечистыми и изгонялись из селений, чтобы не заражать других. Эти несчастные жили в пустынях или у больших дорог. Приюты, в которых получали питание старики и люди нетрудоспособные. Приюты для сирот, где кормили сирот и беспризорных детей. Вдовьи дома, где заботились о старушках-вдовах. Гостиницы или странноприимные дома, где находили приют странники, путешественники и прохожие. Постоялые дворы, устроенные у дорог, у горных проходов и вообще в таких местах, где было безлюдно, чтобы путешественники могли найти там пристанище.

Каково было число этих учреждений — неизвестно. Но известно, что они существовали не в одной какой-либо провинции или области, а были разбросаны по всей Армении.

В то время не было нищих, которые бы докучали на улицах попрошайничеством; не существовало гулящих бродяг, которых бы голод вынуждал покушаться на чужое имущество. Каждый был доволен, каждый питался от общественного стола. «Во время Нерсеса, — пишет Фавстос Бузанд, — во всех частях Армении совершенно не было видно, чтобы бедные занимались попрошайничеством, но там, в домах призрения, обслуживались их нужды, и они, удовлетворенные всем, ни в чем не нуждались».

То же самое пишет иерей Месроп: «Во времена Нерсеса никто в Армении не замечал, чтобы появлялись нищие или же нарушители порядка, закона, или же бродяги, которых до того было много в армянской стране. Всему этому положил конец Нерсес».

Великий благоустроитель Армении являл собою совершенный образец добродетели. Сам он прежде всех показывал примеры милосердия и сострадания и убеждал других делать то же самое по отношению к неимущим и нуждающимся братьям.

Фавстос Бузанд говорит:

«Сперва делал сам и затем всех обучал тому же. Приказывал, чтобы во всей Армении, в ее провинциях и разных местах строили дома для нищих, подбирали больных, прокаженных, расслабленных и всех болящих. Были созданы дома для прокаженных, больницы, и было назначено вспомоществование. Вдовам, сиротам и неимущим он давал приют и пищу в доме своем, и бедняки радовались вместе с ним. Стол его всегда был доступен, и трапезная целый день служила гостиницей для нищих и чужестранцев. Хотя он и создал во всех провинциях дома для бедных и выделил им средства, но двери его трапезной вследствие его исключительной любви к бедным всегда были открыты перед неимущими. Слепые, хромые, увечные, глухие, калеки, бедные и нуждающиеся, сидя с ним и в кругу его людей, получали пищу. Сам он своими руками обмывал их, умащал и залечивал раны. Самолично кормил их и свое имущество затрачивал на их нужды, и все странники, находясь под его покровительством, наслаждались покоем».