Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Елена Звездная

— Строптивая. Как пантера. Укрощение пантеры — изысканное удовольствие.

И на его роже мелькнула нехорошая такая ухмылка. В следующую секунду я поняла — маньяк!

А потом Нрого сказал:

— Я хочу ее.

Как будто в этом тут хоть у кого-то оставались сомнения! Я уже точно не сомневалась, но страшно стало, даже отступила на шаг. Нрого отреагировал еще более кривой усмешкой.

— Я требую ночь! — продолжил урод.

Испуганно смотрю на папандра, искренне надеясь, что отче скажет «нет». Но в черных глазах хассара Айгора промелькнуло что-то очень похожее на месть.

— Она твоя, — ответил отец, и я поняла, в чем будет состоять мое наказание. — На всю ночь.

Действительно очень жестоко!

В полном ауте смотрю на предка. Потом на Нрого. Под взглядом папика чувствую себя ничтожеством, под голодным взглядом Нрого — куском мяса.

— Идем! — приказал отец.

Я пошла за ним, по дуге огибая маньяка. С каждым шагом казалось, что мое платье сейчас сгорит прямо на мне. И я уже проклинала и свою идею вырядиться в красное, и выходку на площади, и высоту каблука, и тот факт, что при каждом движении ткань чуть сверкала, что привлекало еще больше внимания. Так и шла, проклиная папика, платье, планету.

Тройной абзац, в общем!

Как дошла до входа во дворец, помнила плохо. Все время хотелось прикрыть руками место, на котором сидят, или шаг ускорить. Но папашка шел неторопливо, как назло, и мне пришлось идти так же. На входе на меня уставились оба охранника — уже просто передернуло от такого повышенного внимания.

Когда мы, наконец, вошли во дворец, отец пошел не в пример быстрее. Да он почти летел по проходам, а мне приходилось бежать следом, даже разглядеть интерьер времени не было. А потом папа остановился. Я тоже. И вдруг пол затрясся. Основательно так. Дробный стук послышался. А затем стекла потряс вопль:

— Папа!

Я нервно сглотнула. В следующую секунду в конце коридора появился серо-бежевый бегемотик, который вприпрыжку мчался в нашу сторону! В бегемотике имелось явно больше ста кг веса, а также я наблюдала жиденькие пшеничные волосы, серые невыразительные глаза и восторг! Огромный такой восторг. Смотрю на папашку — куда делся суровый воин? На морде лица счастливая улыбка, глаза и те улыбаются, руки раскинуты в готовности обнимать.

Далее бегемотик ускорился, совершая забег до собственно воина. Подобравшись на подходящее расстояние, бегемотик совершил прыжок, явно в стремлении свалить отче с ног. Отче устоял и даже подхватил бегемотище на лету, обнял, радостно закружил.

— Папка! — вопил бегемотик, он же, судя по всему, моя сестра.

— Адди, — суровый воин сверкал от нахлынувших чувств. — Адди, маленькая, соскучилась?

М-м-маленькая?!

— Сильно-сильно. — Бегемотик обнимал папашку пухлыми ручками. — А папа привез подарки?

— Ага, — не сдержалась я, — стопку подгузников и пустышку!

Трепетное воссоединение семьи было нарушено. Великий воин медленно отпустил дочь, стремительно развернулся ко мне. Мило улыбаюсь папочке, слишком хорошо понимая, — он уже отомстил, хуже вряд ли будет.

— Так что там за ночь была обещана Нрого? — ехидно спросила я.

Отец не ответил. Снова подхватил бегемотика, махнул мне рукой, приказав оставаться на месте, и утопал в радости, не оборачиваясь, унося свой центнер счастья в неизвестном направлении. Хорошо, что не обернулся, — кадет Киран МакВаррас в данный момент нарушала все кодексы допустимого, демонстрируя уходящей спине жест, позорящий офицера космофлота.

Скучать мне не пришлось. Спустя не более чем минуту в поле зрения появилось шесть женщин в невыразительных мешковатых серых одеяниях, которые вежливо предложили следовать за ними. Наплевав на чувство достоинства, я сняла туфли и, придерживая платье, потопала за женщинами. Меня привели на четвертый этаж и оставили в номере, состоящем из двух комнат. То, что комнаты мои, было ясно с первого же взгляда на сваленные тут же мои вещи. Обстановочка оказалась крайне скромненькая — белые стены, каменный потолок, выбеленный деревянный пол. Причем именно деревянный, даже лаком не покрытый — просто отшлифованное светлое дерево. Окна, двери — из древесины такого же цвета, хлопковые плотные занавеси грубого полотна, диван, обтянутый шкурой животного, небольшой и, кажется, не раскладной… Нет, я все понимаю, бывают и отсталые цивилизации, но я же видела корабль! И эти их летательные платформы. О мечах, трансформирующихся в браслеты, я вообще молчу, и тут это! Домик в деревне далекого прошлого!

В общем, у меня шок, опять. Спальня умилила — кровать и шкаф были ее единственной мебелью. Туалет порадовал хотя бы своим наличием, а вот ванная — величием. В ванной имелось все — и зеркало во всю стену, и в виде капли бассейн мне глубиной по пояс примерно, и душевая система. Система сушки отсутствовала напрочь. Стиральная машина также. О массажерах умолчим, были бы — я б сказала, а так и говорить не о чем.

А потом иристанские дамы ушли, оставив меня в одиночестве изучать временное жилище — было бы что изучать! И это, как я поняла, покои принцессы Иристана.

Я начала с приятного. Потопала к сумкам, отыскала бутылку шампанского, ловко открыла и, потягивая игристое, направилась осматривать апартаменты. В конце концов, принцесса я или как?! Будем праздновать.

— Эй, принцесса, — шепот едва не вынудил выронить бутылку.

Стремительно повернулась на голос и увидела нечто! На балконе, скрываясь за занавеской, обнаружился парнишка примерно моих лет, невысокий, худенький и ничего общего с местными грудами мышц не имеющий.

— Привет, — прошептал мне незваный гость. — Я Наска.

— Киран, — испуганно ответила я.

— Знаю, — белобрысый весело подмигнул, — я от шефа.

На мой танец веселья и радости парнишка смотрел с открытым ртом. Плевать! Я отпрыгалась с визгом «Ура», потом покричала «Да!» для закрепления радостного эффекта и только потом вспомнила, что как бы радоваться еще рано.

— Заходи, — махнула я союзнику.

Тот отрицательно покачал головой и поманил пальцем. Пришлось мне к нему топать.

— Ты чего на площади устроила? — вопросил парень. — Шустро тут новости разлетаются… — По-тихому обставить свое появление не могла?!

— Что за наезды? — воскликнула я. — Да ты хоть можешь представить, для чего меня приволокли на эту убогую планетку?

Наска хохотнул, но тут же примолк, прислушиваясь к звукам в доме. Я тоже прислушалась — где-то звучал восторженный визг. Парень закатил глаза, видимо разделяя мое мнение о центнере папашкиного счастья.