Новозеландский дождь (СИ) - Анна Имейджин

Он назвал Ларса моим парнем? Ого…

Ларс берет меня за руку, и мы выходим и садимся на лавочку около здания клиники, и только тогда заговариваем. На улице немного прохладно, но ярко светит осеннее солнце, а листья на деревьях уже чуть-чуть позолотились. Интересно, какая в Берлине зима?

-ты слышала, как он меня назвал? – смеется Ларс.

-да, а что? – спрашиваю я. – разве это не так? Привет, кстати.

Ларсен улыбается и нежно целует меня.

-привет. Ники, я надеюсь, что теперь только так и будет. Ты слышала, что он сказал? Мы победим. Мы сможем.

-хотелось бы надеяться, - говорю я, и прижимаюсь к Ларсу. – знаешь, Ларс, меня так пугает наше будущее…

-почему?

-мама уже сказала тебе свое решение? – спрашиваю я.

-какое? Насчет университета?

-да. Ты же говорил с ней?

-да. Нет, она сказала, что решит, когда мы будем в Лос-Анджелесе… - отвечает Ларсен.

-вот, - вздыхаю я. – поэтому… Если мне придется вернуться домой, в Новую Зеландию…

-давай не будем думать о грустном, Ники? – просит Ларс, беря меня за руку.даже если она откажется, скоро тебе исполнится восемнадцать лет, и ты сможешь сама решать, что тебе делать.

-с моей-то мамой? Не думаю…

-о, а вот и она! – перебивает Ларс.

Я смотрю на двери клиники, и вижу мою маму, выходящую с моей дорожной сумкой. Все… пора.

-что он сказал еще? – спрашивает Ларсен.

-ничего особенного, Ларс, дорогой, - улыбается мама. – все хорошо. Просто оформлял документы для Уэстпарка. Они у Ники в боковом кармане, - мама протягивает мне сумку, Ларсен перехватывает ее.

-позвольте, я, - улыбается он.

Мы с мамой улыбаемся тоже. Похоже, все и правда хорошо.

-ну, тогда все, - говорит мама, - я вылетаю в десять. Ларсен, меня встретит Сэм, да? – спрашивает она.

Ого, когда это они с ним познакомились? Похоже, я многое упустила, пока лежала в клинике еще до дня рождения Ларса.

-да, миссис Маклемур. Если что, звоните, когда прилетите. У вас есть мой номер, - говорит Ларс. – ну что, Ники, пойдем?

-да, сейчас. Пока, мам, - я крепко обнимаю маму. – все будет хорошо.

-пока, Ники. Надеюсь, вы с Ларсом не натворите глупостей.

Мы с ним перекидываемся взглядами и смеемся.

-что вы, конечно нет, миссис Маклемур. Хотя, смотря, что вы имеете в виду – если мне не удастся уложить Ники спать до полночи, не ругайте ее!

Мы все смеемся, а потом мама уходит. Ларсен берет меня за руку, и мы проходим к специально заказанной машине. Мы едем в небольшой ресторан и восхитительно перекусываем там – несмотря на мои протесты, что я не хочу есть, Ларсен заказывает мне кучу дорогих блюд, приготовленных из даров моря, - никогда не пробовала их раньше, - и отправляемся в аэропорт – вылет запланирован на час дня. Мы полетим через Атлантический океан! Здорово будет увидеть его еще раз.

Аэропорт, досмотр, трап…

И вот мы уже сидим в самолете.

-знаешь, Ларс, я все еще не могу поверить, что все это происходит на самом деле… кажется, я снова чувствую, что я счастлива! – восклицаю я от переизбытка чувств.

Жизнь снова становится сказкой.

Ларсен улыбается.

-я тоже, Ники. Кстати, интересно, что же все-таки твоя мама имела в виду под глупостями? – смеется он.

-ну… если ту думаешь о том же, о чем и я… - я краснею и смеюсь, вспоминая нашу ночь.

Ох…

-то тогда мы с тобой их уже натворили, - смеется Ларс и целует меня.

-можно и еще раз сглупить… - краснея еще сильнее, тихо произношу я.

Ларсен смеется.

-главное не стать совсем глупыми!

Оставшееся дневное время полета я провожу с наушниками и плеером, любуясь облаками за окном, Ларс – за ноутбуком, работая над очередным треком. И я снова невольно любуюсь моим любимым. Все-таки, он такой прекрасный… люблю его.

А когда за иллюминаторами становится темно, и стюардесса приносит нам одеяла и подушки, Ларс улыбаясь, двигается и говорит:

-ложись, Ники. Надеюсь, тебе будет удобно, - он пододвигается так, что я могу лечь на два места, свое и его.

Ларсен кладет мою подушку себе на колени, я ложусь, он прикрывает меня одеялом, и гладит по спине. Я прижимаюсь к нему, и уютно устроившись, засыпаю в его объятьях. Это и есть любовь…

Когда Ларс будит меня, за бортом по-прежнему темно, но я встаю – и вижу внизу огни. Лос-Анджелес. Мы прилетели. Ну, здравствуй, город-обманка!

Стюардесса просит сдать одеяла и подушки, Ларс встает, чтобы отдать их, и только тогда я замечаю, что…

-ты не спал? – спрашиваю я.

-да так, немного, - отвечает он, протягивая девушке в форме вещи. – подремал чуть-чуть. Не хотел мешать тебе, Ники, - улыбается он.

-спасибо, - улыбаюсь и я. – ты точно в порядке?

-да, Ники, все хорошо, - спокойно отвечает Ларс, и я улыбаюсь.

И вот уже, вскоре мы сходим по трапу на твердый мраморный пол аэропорта Лос-Анджелеса… мы забираем наши вещи, заказываем такси и молча едем домой к Ларсену.

Вот Ники и снова у меня дома, - думаю я, когда мы переступаем порог, и я включаю свет.

-как ты, Ники? – спрашиваю я. – устала?

-немного. А ты устал? Ты же не спал… - волнуется она.

-нет, что ты, все в порядке, - я улыбаюсь и забираю у Ники вещи. – я отнесу их в твою комнату, хорошо?

Отнеся вещи, я спускаюсь назад к Ники, и мы отправляемся на кухню в поисках чего-нибудь поесть. Я делаю себе кофе – спать после долгого перелета, почему-то не хочется, а значит, надо помочь самому себе поддержать себя. Ники ест пиццу, которая лежит в холодильнике уже почти неделю.

-не боишься отравиться? – усмехаюсь я.

-нет, - смеется Ники. – Ларс, налей мне сока, пожалуйста.

Я выполняю ее просьбу. Да… в прошлый раз, когда мы тут вместе ели, все было иначе, все было проникнуто духом разлуки, а сейчас… сейчас же все совершенно наоборот. Я более чем уверен, что теперь все будет хорошо.

-все, Ларс, я поела, я схожу быстро в душ, ладно? – говорит Ники.

-давай, а я пока приберусь.

Убирая грязную посуду, я невольно задумываюсь, а ведь мы с Ники даже целуемся совсем редко. Не говоря уже о сексе, который у нас был всего один раз… Хотя, это скорее потому, что… что Ники такая маленькая, хрупкая, и наивная. Глядя на нее, хочется одного – прижать ее к себе и защищать ото всех и всего… она не такая как Мелани или Мириам – она не та кукла, которую хочется тупо трахать. Такие, как они – не люди, а так, приложение к парню, обеспечивающее физическое удовлетворение.

Они – не то, что моя Ники.

-Ларс, а ведь какие-то из моих документов у тебя? – спрашивает Ники, выйдя из ванной.

Она в одном только халатике Мириам.

-кстати, ничего, что я взяла?

Я чувствую волнение.

-нет, все нормально. Да, в сумке, где ноутбук, можешь пойти пока, поискать, а я в душ, - говорю я и иду в ванную.

Опять… мы с Ники… одни… у меня дома…

Меня охватывает странное чувство, похожее на дежа вю. И все-таки, тогда, в апреле, мы были намного счастливее… мы еще не знали, что все так плохо, мы верили в лучшее…

Когда я возвращаюсь, я нахожу Ники сидящей в полутьме, - горит один только светильник у кровати, - она сидит на моей кровати, уютно укутавшись в мягкое одеяло.

-не нашла? – улыбаюсь я.

-да черт с ними, с этими документами… - говорит Ники. – на меня что-то опять тоска накатила.

Я улыбаюсь и сажусь рядом.

-почему, Ники?

-не знаю…

-Ники, не грусти, - я приобнимаю ее. – все будет хорошо, ты же сама так говорила…

-а теперь я не знаю, - отвечает она. – мне кажется, что все это неправильно… но, пойми меня правильно, Ларс… прости меня за повтор, мне все равно, что подумают люди. Я знаю тебя в реальности уже почти год, и я понимаю, что я люблю тебя… ты мне нужен. На самом деле, ты еще прекраснее, чем казался, когда я была просто фанаткой. Я люблю тебя, Ларсен, - говорит Ники, глядя мне прямо в глаза.

Я зачарованно смотрю в глаза Ники.

-я тебя понимаю.

-что?

-я тоже люблю тебя, - шепчу я.

Ники поднимает глаза и улыбается.

-правда?

-конечно, - шепотом отвечаю я, начиная целовать.

Чувства захлестывают меня.

-Ларс…

-Ники… ты мне тоже очень дорога… Ники, я тебя люблю! – вдруг громко восклицаю я, обнимаю ее и целую.

Ники прижата к стене, и она отвечает на мои поцелуи, крепко прижимает меня к себе. Пояс на ее халате расходится, она улыбается и отстраняется.

-наверное, это лишнее… - говорит она, и ее рука тянется к поясу, но я перехватываю ее.

-займемся глупостями? – улыбаюсь я.

-конечно, - смеется Ники.

-позволь, я сам?

Остаток моей фразы тонет в поцелуе, и мы падаем, сминая одеяло и сбрасывая подушки на пол. Объятья, поцелуи, ласки, нежность… и весь мир перестает существовать. Остается только она.

Я просыпаюсь утром от ощущения того, что в меня кто-то вцепился. Открываю глаза и улыбаюсь. Ларсен. Он такой милый, когда спит. Его глаза закрыты, и выглядит он весьма умиротворенно, но что-то в нем все равно высказывает его тревогу.