Обещание - Ольга Романовская

Ветер крепчал. Мимо с молниеносной быстротой пронеслась ветка, чуть не задев голову Ирада.

— Что же это такое? Что за напасть? — хныкала принцесса.

— Ничего особенного, Ваше высочество, обычная буря, — ответил Ирад.

Буря. Она сама видит, что это ураган, сказал бы лучше, когда он кончится.

— Здесь никогда не бывал Вербис, а Беарис ненавидит этот край, — пронеслось у неё в голове. — Или и меня заодно.

Ветер усиливался, помощи ждать было неоткуда. Состояние принцессы было близко к истерике. Может, своими воплями она пыталась отпугнуть Костлявую? Если так, её усилия были бесполезны — свист воздушных потоков заглушил бы и более громкие крики.

— О, боги, помогите! Мы умрём в этой пустыне и не доедем до Ари, не увидим быструю Нериш и водопады Дикса. А я так хочу всё это увидеть! Я не хочу умирать, это неправильно, несправедливо!

Маркуса тоже волновала мысль о смерти посреди пустыни, но, в отличие от Стеллы, он предпочитал держать проявления своих чувств при себе.

Никто их не найдёт, никто не похоронит…

— Это Маргулай! — вдруг осенило принца. — Он где-то рядом и управляет бурей. Нужно его найти.

— Вот ты и попробуй! — отрезала принцесса, всеми силами пытаясь сохранить равновесие. — Ищи, если хочешь, черную кошку в темной комнате. С воздухом воевать бесполезно, мы всё равно умрём.

— Я знаю, что нужно делать, — вмешался Ирад. — Нужно попасть в центр бури.

— Счастливо пути! — пробурчал принц; от минутного оптимизма не осталось и следа.

Проводник дал шпоры лошади; бедное животное с трудом сделало несколько шагов, но вынуждено было отступить, покорившись силе ветра.

— Сьерра манерна! — крикнул Ирад.

И случилось чудо: среди песчаной бури образовался коридор, где не было ветра. Проводник въехал в него, спешился, сделал несколько шагов и остановился. Маркус последовал за ним; спокойствие проводника магнетически действовало на него.

Ветер дико завыл, засвистел, словно разбойник с большой дороги.

Стелла закрыла глаза, ей было страшно, очень-очень страшно, как ребёнку, впервые оказавшемуся одному в доме во время ночной грозы. Перед её мысленным взором явилась Алура во всём своём великолепии. "Ты будешь жить", — сказала она и исчезла. Принцесса открыла глаза. Но тут же снова закрыла: проклятый песок норовил лишить её зрения.

Её посетило новое видение. Она почувствовала чьё-то дыхание возле своей руки. Это был Даур.

— Неужели пришло время умирать? — ужаснулась Стелла. Произнести это вслух она боялась.

— Нет, — ответил священный пёс. — Мне велено передать, что вы доедете до Ари. Ваши страницы в Книге судеб еще не перелистаны.

— Но тогда как… — Девушка решилась открыть рот, но задать вопрос было уже некому: Даур исчез, будто его и не было, будто он и его слова были порождением страха и свиста ветра.

Буря утихла, о ней напоминали лишь волны взбудораженного песка, поднятого на поверхность мощным воздушным потоком.

Постепенно песок уступал место колючему кустарнику и бурой траве. Приближались Черпены.

— Дорога выведет вас к горам. Она прямая, заплутать невозможно, — напутствовал их Ирад. — Пустыни Мор и Черпен я не знаю, поэтому ничем не могу быть вам полезен. Счастливого пути, Ваше высочество!

Они не успели даже толком попрощаться: проводник поспешил скрыться за ближайшей грядой бугров.

— Я так и думала, что он бросит нас посреди дороги, — усмехнулась Стелла. — Нечего сказать, хорошие подданные! А он вообще странный тип. Неплохо было бы покопаться в его прошлом, ведь он, насколько я поняла, знаком с магией. Как ты думаешь, Маркус?

Маркус промолчал: он устал и ему было не до ее разглагольствований на отвлеченные темы.

— Почему именно меня выбрали боги? — бросив поводья, размышляла девушка. — Неужели никто не сможет справиться с Маргулаем кроме меня? Для этого, к примеру, подошёл Маркус.

— Он иностранец, — возразило подсознание.

— Зато он юноша, убийцам колдунов положено быть юношами.

— Тебе же сказали, что им нужна девушка. Что ты канючишь, ты сама вызвалась.

— Да, это я сама, — согласилась она. — Я сама навязалась. Хотела показать удаль, храбрость, доказать, что ничем не хуже книжных героев. Решила, что со всем прекрасно справлюсь, почему-то окажусь лучше других. Все другие дураки, а я умная… Помахала пару лет мечом с учителем и решила, что справиться с любым взрослым мужчиной. Ну не идиотка ли? В одиночку — против колдуна. Старла права, тебе нужна нянька, Стелла Акмелур. У тебя опилки вместо мозгов.

Принцесса взяла в руки талисман, висевший у неё на шее. Что это — издевка богов? Циничная насмешка над глупой смертной. Им не жалко послать ее хоть в самое пекло, люди — это расходный материал, они их просто не замечают. Убьют ее — найдут другую, не убьют — она решит их крохотную проблему. А талисман — это пустышка, обычный камешек, который дали только для того, чтобы она уверовала, что будто кто-то из них собирается ей помочь. Девушке захотелось сорвать цепочку, бросить на песок и закопать — всё равно от амулета никакого толка.

— К чему этот камушек? — подумалось ей. — Даже если он настоящий, божественные талисманы приносят только несчастья!

Стелла была в ярости: все они, эти великие и могущественные боги, обещали ей помощь, а теперь, когда она чуть не погибла, её только ободрили, сообщили, что они останутся живы. Живы! Благодаря кому? Ираду, проводнику из захудалого городишки!

— Боги, возьмите назад свой амулет, мне он не нужен!

Принцесса сорвала с шеи цепочку и бросила на песок. Затоптать, затоптать его, втоптать глубоко-глубоко в землю, эту мёртвую землю, чтобы навсегда забыть о нём! Прямо сейчас, не медля, пока кто-нибудь из бессмертных циничных философов снова не запудрил ей мозги.

Она подняла Лайнес на дыбы; лошадь изо всех сил ударила копытами по талисману. Странно, но с ним ничего не случилось. Ни единой трещинки, ни единой царапинки.

— Это еще что за новости? Белены объелась? Вот, значит, как ты ценишь подарки… Какое неуважение к дарителю! К твоему сведению, с волшебными камнями так не поступают, это тебе не какая-нибудь безделушка! — раздался недовольный голос за её спиной.

Принцесса обернулась, но никого не увидела.

— Подними и надень сейчас же, — продолжал голос.

Стелла не послушалась; ей надоели приказы, которые она не желала исполнять. Они и пальцем ради неё не пошевелили, значит, она им ничем не обязана.

— Стелла Акмелур, я не люблю повторять дважды! Ты будешь носить его независимого от того, хочешь ты этого или нет. Этого хочу я — и для тебя этого достаточно.