История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– Слышишь, тебе сегодня сказочно повезло! – шепнул минотавру монах через полчаса марша к лагерю орков.

– Чем это? – понуро спросил гигант, безуспешно пытаясь порвать путы на руках.

– А ты подумай, каких-нибудь тридцать минут назад у тебя были все шансы стать похожим на рогатого ежика.

– Заткнись, человечишка! – не оценил шутку Каввель, сразу утратив подобие уважения, которое монах успел приобрести в его глазах.

– Все заткнитесь, – окрикнул их на всеобщем главный орк, который при первом знакомстве представился Аггрхом на удивительно чистом всеобщем. – Рабам положено молчать.

Тауросу остановился и топнул копытом.

– Я не раб, – с вызовом ответил минотавр.

– Вождь разберется, раб ты или на фарш пойдешь, – заявил вожак, сдвигая черные косматые брови над переносицей.

Потом перевел на орочий, и все конвоиры весело заржали, выражая согласие со сказанным.

– Подавитесь, – буркнул раздосадованный пленник.

– Жить хочешь? – ласково поинтересовался орочий командир, буравя рогатого колючим взглядом глубоко посаженных карих глаз. – Я о таких, как ты, читал, но вживую никогда не видел. Любопытно, правду ли сказывают в книгах, что лучше вас нет на свете воинов и особенно кулачных бойцов.

Крепкая зеленая ладонь неуловимым движением рванулась к торчащей из ножен рукояти, а в следующий момент меч замер у горла минотавра.

– Хочу, – сглотнул тот, подивившись такой молниеносности.

Каввель подумал, что копыта и рога все еще при нем. Только убегать и бросать боевых товарищей недостойно воина, а без оружия и в связанном виде противопоставить такой ораве орков нечего. Это не люди, которых тауросу бы легко раскидал.

– Тогда иди, – сказал зеленокожий, с кривой усмешкой пряча клинок обратно и погладил толстую мускулистую шею пальцем. – Познакомлю тебя с Костоломом.

Его испещренная шрамами физиономия осталась угрюмой, но уголки глаз едва заметно улыбались. Орк словно придумал какой-то хитрый план и теперь был очень доволен собой, но не хотел этого показывать остальным.

***

Вождь милостиво принял Аггрха, наградив его жареной бараньей ногой и тарелкой кукурузной каши со своего стола, несмотря на появление с докладом о пойманных нарушителях прямо посреди обеда.

– Давай их сюда, – потребовал он, не переставая поглощать еще дымящееся жаркое.

Аггрх кивнул и крикнул своему отряду, чтобы пленников втолкнули внутрь. Связанных компаньонов поодиночке пропихнули за занавесь из шкур, служившую дверью, и силой поставили перед вождем на колени.

Гарб осмотрелся: пещера как пещера. На стенах звериные шкуры, ближе к центру пара добротных деревянных столов и с десяток крепко сколоченных из обработанных досок стульев. Это для избранных. Орки рангом пониже сидят на простых лавках из досок, накрытых грязными кусками материи, и ближе к стенам. У них и столы пониже, но тоже деревянные.

Шкуры наверняка закрывают проходы в другие помещения. Куча воинов со зверским аппетитом уплетает кашу, а женщин поблизости не видать. Значит, где-то неподалеку есть кухня, где обедает женская часть племени. С десяток сгорбленных гоблинов возят на тележке большой чан с варевом и раскладывают его содержимое по мискам. Бедняги боятся поднять глаза, но особо их никто не обижает. В центре подобие трона, на котором восседает массивный мордатый орчище с невероятно мускулистыми руками. Похоже, вождь.

– Ну, что тут у нас? – с сильным акцентом поинтересовался на всеобщем здоровенный орк у вновь прибывших.

– Мы прибыли с миром… – успел сказать Гарб на орочьем, прежде чем его перебили.

– Стихни! – грозно осадил шамана вождь.

Затем он указал на гоблина и сказал:

– Ты похож на шаман. Это хорошо, наш колдун нужен помощник.

Гарб низко поклонился, вызвав у орков презрительные усмешки. «Стыдно перед компаньонами, зато живой», – подумал гоблин. Рука вождя продолжила движение. Монах впился глазами в вытянутый в его сторону волосатый указательный палец. Лицо человека ничего не выражало, но поза выдавала напряжение.

– Ты мясо, – неожиданно заявил вождь.

Михель задохнулся от возмущения и даже не нашел, что ответить, а орк уже указывал на прямого как палка минотавра.

– Ты воин!

– Я воин, – гордо подтвердил Каввель.

– Я не спрашивать, я говорить, – ухмыльнулся вождь. – Меня звать Хугарач Костолом. Хочешь биться в мой армия?

– Не... – начал минотавр, но был прерван предостерегающим шипением Гарба.

– Соглашайся! – еле слышно сказал тот.

Каввель скосил глаза на гоблина и неохотно кивнул.

– Я согласен, Хугарач, если ты освободишь моих друзей.

Вождь нахмурился и сорвался на крик.

– Да кто ты такой? Ставить мне в мой пещера условия? Не хотеть – мы тебя съесть! Увести! – обратился он к караульным.

Минотавр протестующе вскочил на ноги и, прежде чем его коснулся кто-то из стражников, громко крикнул:

– Победи меня в честном бою, если ты тоже воин!

– Ты сметь бросать мне вызов? – поразился Хугарач. – На глазах весь племя? Ты наглый, ты надо сажать на кол.

Присутствующие в обеденной зале воины неодобрительно зашумели. Вождь заметил их возмущение и смягчил позицию:

– Надо бы, но я сегодня есть хороший мясо, поэтому добрый. Будешь биться со мной, хорошо. Только завали сперва мой меньший брат.

Каввель оглушительно заржал, заставив вождя осознать двусмысленность сказанного. Аггрх тоже прыснул в кулак, остальные либо не поняли разговора на всеобщем, либо благоразумно сдержались.

– Ну, давай сюда своего брата, хотя я бы предпочел завалить твою сестру, – подмигнул Хугарачу минотавр. Грубоватая шутка вызвала взрыв хохота у орков, которым Аггрх не постеснялся перевести сказанное.

Щеки вождя сменили оттенок и стали ближе к цвету сосновой хвои, заставив орочье воинство скрючиться от смеха на каменном полу пещеры.

– Ты плохой для мой сестра! – заорал Костолом. – Бутлур!

На зов из смежной пещеры высунулась недовольная харя огромных размеров. Гарб прикинул, что если исходить из размеров головы, то тело должно было бы с трудом пролезать в проход между помещениями. Расчет оказался верным – туша Бутлура еле протиснулась в общую пещеру, сорвав при этом занавесь. Казалось, брат вождя даже не заметил такую мелочь.

– Ну, чего надо? – спросил он на орочьем.

– Видишь этого с рогами? – ответил ему на родном языке Хугарач. – Можешь с ним поиграть.

– Не хочу я играть с ним, я хочу играть с тобой! – совсем по-детски заканючил Бутлур.

Вождь на этот раз побледнел и сообщил брату, что обязательно с ним поиграет, когда тот поиграет с рогатым. Бутлур нехотя повернулся к Каввелю и угрожающе зарычал, подняв верхнюю губу и обнажив ряд сточенных желтых зубов. Минотавр фыркнул в ответ.

– Бой голыми руки в центр пещера! – радостно объявил Костолом. – Победитель должен стоять на ноги, проигравший должен лежать и не вставать. Этому развяжите руки!

***

Орки моментально очистили пространство, просто раскидав мебель по углам, а сами встали у стен, образовав круг. Руки Каввеля освободили от веревок и вытолкнули в середину. Тауросу потер затекшие запястья и поморщился. Минотавр осмотрелся, оценивая обстановку, и поймал взгляд Аггрха. Орк почему-то довольно щурил глаза, отчего сеточка морщин собиралась над переносицей.

Толпа расступилась, пропуская Бутлура внутрь. Его появление встретили восторженным ревом. Орки скандировали имя своего чемпиона, а брат вождя стоял и блаженно улыбался, купаясь в лучах славы. Наконец после звука громкого удара коровьей кости по медному тазу, явно заменявшему гонг, он повернулся к минотавру и заорал на своем языке:

– Я Бутлур Сокрушитель, я порву тебя на части, твое тело сожрут дикие собаки, я вырву твой язык и выдавлю глаза!

Общий смысл Каввель уловил, хотя по-орочьи не понимал. В качестве ответа он показал противнику оттопыренный средний палец – жест, понятный без слов. По толпе прокатилась волна восторга от предвкушения шикарной драки, и Сокрушитель ринулся в бой.