Лэйла-стероид - Артур Раин

Скал беззвучно рассмеялся. Он собрал все приборы, уложил их в дипломат и осторожно открыл дверь подсобки. В коридоре было тихо и безлюдно. Майор скользнул к черному ходу, выходившему в тихий дворик. Скал быстрым шагом пересек его и вышел на улицу, в конце которой стоял его автомобиль.

Он не видел фигуру главврача, стоявшего за большим зеркальным окном на втором этаже и внимательно смотревшим вниз. Как только майор скрылся с глаз, Эскулап, нахмурившись прошел в свой кабинет, не отвечая Алине Михайловне, что-то спросившей у него. Закрыв за собой дверь, главврач поднял трубку телефона прямой связи и через несколько секунд ожидания медленно произнес:

— Генерала Сомова, пожалуйста.

3

Из забытого:

— Агент Немезис! Хорошенько запомните это лицо. Сегодня в течение часа будете тренировать лицевые мускулы. Методика вам уже знакома. Однако на сей раз постарайтесь не халтурить. Сходство должно быть таким, чтобы мама этого парня не задумываясь назвала вас сынком. Смотрите мне в глаза. Лицо — это глина. Воля — это скульптор. Разум — это творец. Мне нужно лицо Рудольфа Майера. Начинайте творить.

Ничто так не радует, как появившийся вовремя поезд. И ничто так не раздражает, как мелодичный перезвон, вслед за которым из динамика, голосом специально отобранной женской особи с наиболее противным тембром вам сообщают, что предстоит провести в ожидании еще пару часов. Причем наиболее недовольны опозданием "железного коня" как раз таки те пассажиры, которые решили сесть в вагон впервые. В принципе, это понятно, поскольку люди, часто пользующиеся услугами поездов, знают, насколько это капризный вид транспорта. Они смирились, они подчинились вокзалу, который возвысился над ними бетонным символом своей, совершенно особой власти, никем не установленной, а потому незыблемой.

Виталий Рекрут, высокий светловолосый парень с грубовато-аристократическими чертами лица, предпочитал самолет и автомобиль. Железнодорожный вокзал нравился ему исключительно из-за удивительного запаха рельсов и шпал. Дух путешествий, дальних стран и почти забытой детской романтики особенно силен именно здесь. Подобные ощущения может навеять еще только море, но Рекрута укачивало даже на каруселях. Да и вообще он не любил воду.

Виталий проталкивался сквозь толпу и размышлял на тему собственной глупости. Вот в таких вот людных местах особенно велик риск получить нож в спину. Убийца моментально затеряется среди людей, а ты будешь лежать на земле, ощущая ледяной холод в ране, который будет расти с каждой секундой, распространяясь по всему телу. Потом он доберется до сердца и окутает его изморозью. Ты вдохнешь и не сможешь выдохнуть, тихо погружаясь в липкую темноту под испуганный шепот тех, кому в отличие от тебя сегодня повезло.

Виталий тряхнул головой, машинально проведя протезом по замшевому карману. Такие мрачные мысли появлялись у него примерно через неделю после завершения очередного задания. Дней шесть уходило на привычные философские рассуждения о перенаселении земли. На седьмой день Рекрут уходил в спортзал и доводил себя до изнеможения в ходе выработанного пару лет назад комплекса упражнений.

Земля всего лишь маленький шарик, на котором очень сложно удержаться. Множество людей старательно перебирает ногами, чтобы не слететь с этой водянистой сферы, пока хватает сил. Потом они падают и исчезают. Иногда им помогают упасть раньше срока. Сталкивают. Толкатели.

Рекрут избегал слова убийца или еще более опошленного слова киллер. Он предпочитал называть себя Толкателем или Механиком.

Длинно и протяжно загудел тепловоз. Лязгнули вагоны, и грязноватый, желто-синий состав пополз мимо. "Механик" лениво посмотрел на часы, неловко подцепив рукав согнутым пластиковым пальцем. Это был совершенно ненужный жест. Спешить Рекруту некуда. Если понадобится кого-то столкнуть с водяного шарика, его найдут. Так, 11 часов утра. Слишком рано, чтобы пить. Виталий еще раз взглянул на часы и отправился в небольшой бар, недавно открытый парочкой молодых энтузиастов в здании вокзала.

Если уж Рекрут начал нарушать неписаные правила своего ремесла, то нарушал их все. За столиком он расположился спиной к выходу, меланхолично попросив у мгновенно появившейся официантки кружку пива. И вот только после нескольких глотков холодного напитка и нескольких глотков прокуренного воздуха, Виталий Рекрут понял наконец причину своего гнусного состояния.

— Мне скучно, — сообщил он неизвестно кому, постукивая протезом по внутренней стороне стола. — Я просто подыхаю от скуки.

Две недели простоя, это немного. Его, так сказать, коллеги лишь радовались длительным перерывам в своей нелегкой деятельности, Рекрут же начинал беситься. Нельзя сказать, что ему нравилось убивать, вовсе нет, Виталий просто однажды установил для себя одну непреложную истину. В жизни нужно заниматься тем, что у тебя лучше всего получается. И вот вскоре после этого Рекрут понял: лучше всего он умеет толкаться.

Неожиданно, после второй кружки, слегка подобревший Виталий увидел на горизонте возможную надежду на спасение от смертельной скуки. Надежда была вдрызг пьяна и одета в задрипанное пальто, времен царя Гороха. В небритом морщинистом рту она держала давно потухший окурок и некрасиво приставала к посетителям, по-видимому, томимая алкашеской жаждой деятельности.

Отвращение правда несколько скрашивал тот факт, что надежда была все же мужского пола.

Привлечь внимание таких субъектов проще простого. Надо лишь пристально на них посмотреть, а потом, когда он это заметит, поспешно отвести взгляд. Именно это и проделал Рекрут, заказавший третью кружку пива. Сразу же после этого потрепанный жизнью мужик стукнулся тощим задом в никогда не стиранных брюках о пластмассовое сидение стула, стоявшего напротив Виталия.

С искренней добротой в глазах Рекрут посмотрел на долгожданного собеседника.

— Н-ну, — неожиданно сказал мужичок, — Чего т-ты на мене уставился?

После этого он задумчиво рыгнул в лицо Виталия.

— Жаль, — не менее задумчиво отозвался «механик», подталкивая к алкашу недопитую кружку с пивом, — жаль, что ты уже немолодой и хилый.

С радостным урчанием мужичок залил в себя остатки пива и лишь после этого отреагировал на замечание Рекрута.

— Эт-то еще п-почему?