Драконья луна - Габриэль К. Бирн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдём, – наконец нарушила молчание младшая принцесса.
Толи с болью в груди развернула сани. Они проведут остаток ночи с дорогими их сердцу людьми. Город мёртвых ждёт их.
Держитесь подальше от перевала.
Спар
Глава 12
Статуи предков становились всё больше. Казалось, сани приближаются к толпе людей, засмотревшихся на небо.
Толи остановила упряжку около первого ряда скульптур. Тут стояли те, кто покинул этот мир совсем недавно. Чем дальше вглубь уходили ряды, тем старше становились фигуры. Их было почти не узнать, так их потрепала непогода. Самые первые статуи превратились в обветренные глыбы, в которых трудно было угадать человеческие черты.
Руби зашипела.
Викс не сказал ни слова. Лицо мальчика оставалось спокойным, но в глазах отражалось смятение, царившее у него на душе. Он выбрался из саней и занял себя тем, что достал каменноствольное кострище, чтобы развести небольшой костёр.
Пока Петал готовила суп, Толи бродила среди статуй. Руби дремала у неё на плечах. Животик дракоши поднимался и опускался, приятно щекоча шею.
Статуи молча смотрели на неё со своих платформ. Некоторых Толи узнавала. Вот Роксана-охотница. Они погибла, когда, преследуя бизона, упала и расшибла голову об лёд. Рядом с ней Лазарь – старейший из резчиков, умерший в своей постели несколько зим тому назад.
Проходя по соседнему ряду, Толи вздрогнула и остановилась у статуи Микалии. Этой девочке было всего шесть лет, когда она заболела, и её не смогли вырвать из цепких лап лихорадки.
Где-то совсем рядом должна быть статуя спутника королевы. Толи глубоко вздохнула и продолжила путь. Она часто разговаривала со статуей отца в Приюте охотников там, в Галле. Но это другое. Некрополь был создан лишь для Наи, и все статуи здесь со временем потускнеют и исчезнут. При мысли о том, что отец стоит здесь, среди прочих, вся остальная жизнь стала казаться совершенно незначительной. В горле застрял ком.
Пусть лишь Ная видит его. Не надо искать статую отца. От такой встречи на душе станет только горше…
Толи двинулась вглубь. Теперь она ушла на пять лет назад.
Девочка не сразу поняла, что смотрит на маму Викса, пока не подошла почти вплотную к статуе Ромы. Теперь Толи почти доросла до неё, а раньше она казалась девочке очень высокой. Волосы женщины были распущены, и каждая прядь высечена с невероятным искусством. В руках она держала небольшой свёрток. Грудного младенца. Они покинули этот мир вместе.
Казалось, Белгар Валериан вложил в эту скульптуру часть своей души. Да так оно и было, наверное.
Толи в этом не сомневалась.
Широкое доброе лицо Ромы казалось абсолютно живым, таким, каким оно было раньше. Толи словно наяву слышала её мелодичный смех, когда она угощала детей жареными червями. И руки у неё даже в самый лютый мороз оставались тёплыми…
Толи вздрогнула, когда к ней подошёл Викс.
Он смёл с лица матери снег.
– О лучшей маме я не мог и мечтать, – прошептал он.
Толи стояла, не зная, что сказать. Капюшон вдруг стал легче, потому что Руби выбралась наружу. Она не вмешивалась. Толи посмотрела на друга. На лице мальчика отражалось столько разных чувств.
«Скажи же что-нибудь», – подумала Толи, отчаянно пытаясь подобрать нужные слова, чтобы подбодрить друга.
– У твоей мамы всегда получались отменные лакомства, – наконец прошептала она.
Губы мальчика дрогнули.
– Согласен. Лучшие.
Над ними плескалось сияние, накатывая волнами то на один край неба, то на другой. Руби, распушив перья, перелетала от статуи к статуе, вглядываясь в лица ледяных людей. Она напоминала огненную вспышку. Вспышку в царстве тусклых призрачных воспоминаний.
Когда стало невыносимо холодно, они вернулись к костру и съели суп, который оказался гораздо вкуснее, чем Толи ожидала. Руби ничего не ела, и в желудке у неё урчало намного громче, чем обычно. Дракоша нырнула в капюшон, свернулась там клубочком, низко пророкотав что-то. Дети сели ближе к угасающему костру.
Петал помолчала, а потом сказала:
– Когда я впервые услышала о море, то как раз помогала Раске нарезать грибы, чтобы засушить их. Она рассказывала древние легенды. В самых старых из них говорилось, что когда-то море покрывало почти всю Айру, – девочка перевела дыхание. – И знаете, я всегда думала, что это просто сказки, выдумки, пусть даже в предании тоже упоминается об этом. Раска говорит, что, если верить легендам, когда-то море простиралось до горы и оно никогда не оставалось таким же ровным и бесстрастным, как лёд. Оно всегда волновалось.
– Интересно из-за чего? – рассмеялся Викс.
– Нет, это значит, что оно всё время двигалось. Всё сразу. Оно было таким же чёрным, как небо, и никогда не замирало, – пояснила Петал и уставилась куда-то невидящим взором. – Море было именно таким, как ты описала, когда читала Предание. Оно могло подхватить тебя, и в нём можно было сгинуть бесследно. Я пыталась себе представить такое, но не получилось.
Викс поморщился.
– Раска говорит, что поверхность моря поднималась и опускалась, расходясь бесконечной рябью. – Петал подняла широко распахнутые глаза на сестру. – Толи, а что, если море всё ещё здесь, подо льдом? Вдруг оно наблюдает и ждёт?
– Не ждёт, – покачала головой Толи. – Этого просто не может быть.
– Но ведь в рыбацких лунках всегда есть вода.
– Это совсем другое.
– Ты уверена? А я вот нет. Как ты думаешь, что стало с теми людьми, которые рассказывали легенды столетия назад? Предками тех, кто сочинил предание? Некоторые остались в Галле, а остальные? Они погибли? Как они поступили, когда пришёл лёд?
– Разрази меня град, – выдохнул Викс. – Если подумать, ты дело говоришь.
Петал вытащила из кармана какой-то предмет и протянула Толи.
– Взгляни.
– Что это? – Толи протянула руку к её ладони.
– Раска в прошлом году подарила мне это на день рождения. Она назвала эту штуку памятью о море.
Толи ахнула, когда разглядела, что за блестящий предмет лежит у неё на ладони. Это была витая трубочка. Чем-то она напоминала луну и сверкала, как чешуйки Матери драконов, но при этом была ни на что не похожа. У широкого края открывалось большое отверстие, словно вход в ледяную пещеру.
– Я никогда такого не видела.
Викс тоже протянул руку, и Петал опустила вещичку ему на
