Англия и остальной мир. Взгляд с Бейкер-стрит (сборник) - Артур Дойл

Данное объяснение Уоллеса является характерным примером работы современного ума и современного знания, выхватывающих лучом своего прожектора событие, остававшееся прежде в тени.

Есть много других менее значительных пунктов, которые, по-видимому, приводят историю Христа и апостолов в очень тесное соприкосновение с современными психическими исследованиями и являются большой поддержкой точности значительной части повествования «Нового Завета». Самым впечатляющим эпизодом, на мой взгляд, являются действия Христа, когда ему был задан вопрос, требовавший незамедлительного решения, а именно об участи женщины, уличенной в прелюбодеянии. Что же он сделал? То, чего меньше всего можно было ожидать или придумать в подобном случае: прежде, чем ответить, он наклонился и что-то написал пальцем на песке. Второй раз уже он делает это, когда ему задают коварный вопрос. Может ли кто из теологов дать объяснение такому действию? Я дерзну выдвинуть утверждение, что среди многих форм медиумизма, коими Христос владел в самой высшей форме, естественно, было и автоматическое письмо, через каковое, призывая подотчетные ему великие силы, он получал требуемый ответ. Охотно допуская, что природа Христа была сверхъестественна в том смысле, что по своим качествам он стоял выше и за пределами обычного человечества, можно все же задаться вопросом, насколько эти силы всегда вмещались в его человеческом теле и сколь часто он обращался к духовным ресурсам за своими телесными пределами. Если бы он говорил единственно из своего человеческого тела, он, несомненно, оказался бы подвержен ошибкам, как и все мы, ведь рассказывается же, как он спрашивал самаритянку о ее муже, на что она ответила, что у нее никогда не было мужа. В случае же с женщиной, застигнутой в прелюбодеянии, можно объяснить его действие, лишь предположив, что он мгновенно открыл канал к надчеловеческому знанию и мудрости, что и дало сразу решение в пользу милосердия и терпимости.

Интересно проследить, какое впечатление эти явления или рассказы о них производили на тогдашних правоверных иудеев. Большая часть из них откровенно не верила в них, в противном случае они не преминули бы стать последователями Христа или, по меньшей мере, относились бы к такому чудотворцу с уважением и восхищением. Нетрудно представить, как они качали бородатыми головами, как заявляли, что с такими вещами им сталкиваться не приходилось, и, может статься, указывали на какого-то местного фокусника, который не очень честно заработал несколько динариев, подражая тем же явлениям. Были, правда, и другие, которые не могли отрицать, потому что либо видели сами, либо встречались с теми, кто видел. Такие резко заявляли, что все шло от дьявола, лишая тем Христа одного из самых сильных доводов, основанных на здравом смысле – качестве, в котором у него не было равных. Те же два класса оппонентов – скептики и дьяволоборцы – противостоят сегодня и нам.

Воистину ничто не ново под луной, и все возвращается на круги своя…

Быть может, сказанного достаточно, дабы показать читателю, что возможно выдвинуть такой взгляд на жизнь Христа, который будет строго согласовываться с самым современным психическим знанием и который, вместо того чтобы упразднить христианство, лишь продемонстрирует поразительную точность некоторых дошедших до нас деталей и подтвердит новейший вывод, гласящий, что те самые чудеса, которые были камнем преткновения для многих честных, серьезных умов, в конце концов могут предложить какие-то весьма неоспоримые и убедительные доводы в пользу истинности всего новозаветного повествования. И эта ли линия мысли заслуживает огульных осуждений и анафем, сыпящихся на нее теми, кто претендуют говорить от имени религии? В то же время, хотя мы приносим поддержку «Новому Завету», было бы неправильно, если бы те или другие замечания этого рода цитировались как утверждение в поддержку его буквальной точности. Из идеи о его буквальной точности в прошлом произошло много зла. В самом деле, было бы хорошо, хотя это и недостижимо, если б оказалась предпринята по-настоящему честная, сделанная с открытым умом попытка выполоть из этой записи очевидные подлоги и вставки, ее искажающие и снижающие ценность тех частей, которые действительно стоят выше подозрений.

Церковь и спиритизм

В полной мере признавая прекрасные плоды каждой веры, которые могут служить лишь доказательством врожденной доброты цивилизованного человечества, нам приходится сказать, что христианство, вне всякого сомнения, потерпело жестокую неудачу и распалось и что этот распад стал явлен каждому после ужасной катастрофой, которая случилась с миром. Может ли самый оптимистичный апологет утверждать, будто это удовлетворительные плоды религии, столько столетий безраздельно господствовавшей в Европе? Кто из ее воспитанников оказался хуже – прусские лютеране, баварские католики или народы, взращенные в традициях православия? И если у нас, в Западной части Европы, дела обстоят чуть лучше, то не заслуга ли это в большей степени нашей более старой и высокой цивилизации, равно как и более свободного политического устроения, удержавших нас от всех жестокостей, эксцессов и безнравственностей, которые ввергли мир назад в темные века? Недостаточно сказать, что они случились вопреки христианству и что поэтому христианство не подлежит осуждению. Правда, что учение Христа не подлежит осуждению, ибо при передаче оно часто искажалось. Но христианство взяло под контроль нравственную жизнь Европы и должно было стать движущей силой, которой надлежало обеспечить, чтобы моральные устои не рассыпались на куски при первом же натяжении. Ибо с этих позиций следует судить христианство, и приговор может быть только один: оно потерпело неудачу Оно не было активной контролирующей силой над умами людей. А почему? Такое могло случиться только потому что в нем не хватало чего-то существенного, чего-то важного. Люди не принимают его всерьез. Люди не верят в него. Во множестве случаев его служба сводилась к словоизлияниям, а как раз значение слов в наше время в серьезной степени ослабло.

Мужчины, в отличие от женщин, как в высших, так и в низших классах общества, в большинстве случаев перестали проявлять живой интерес к религии. Церкви утратили власть над народом – и утратили ее очень быстро. Маленькие внутренние кружки, созывы, комитеты, ассамблеи еще собираются, обсуждают и принимают решения все более узкого характера. Но народ идет своим путем, и религия мертва везде, где ее могут заместить интеллектуальная культура и хороший вкус. Но беда в том, что когда религия мертва, активизируется материализм, а о том, что он может произвести, мы можем судить на примере довоенной Германии.

Сейчас, стало быть, религиозным корпорациям не время обескураживать своих слепых приверженцев; вместо этого нужно серьезно рассмотреть, хотя бы ради самосохранения, как они могут приблизиться к общему уровню человеческой мысли, оказавшейся теперь так высоко над ними? Я утверждаю, что Церкви могут добиться большего, чем только достичь уровня – они могут вести за собой. Но для этого Церковь должна, с одной стороны, иметь твердую решимость отрезать от своего тела все отмершие ткани, безобразящие его и служащие только обузой. Она должна устранить все, что в ней противоречит разуму, и приспособиться к требованиям человеческого ума, который отвергает, и совершенно прав, отвергая многое из того, что она ему предлагает. В конце концов, она должна собрать свежие силы, вобрав в себя всю новую правду и всю новую энергию, которые в избытке предоставляются новой волной вдохновения, ниспосланной в мир Богом и которую человечество, обманутое и смущенное мнимой мудростью, принимает с таким упрямым и настойчивым неверием. Когда Церковь совершит все это, она обнаружит не только то, что она ведет мир с очевидным правом на лидерство, но и то, что после долгих блужданий она вернулась наконец к своему Учителю, учение которого она так долго искажала.

Психическая сила во всем многообразии своих проявлений встречается именно в бедных кварталах, но это определенно было ее главной особенностью еще с самого начала: рыбаками, плотниками, погонщиками верблюдов – вот кем были пророки во времена античности. В настоящее же время самые высшие психические дары в Англии встречаются среди рудокопов, разнорабочих, грузчиков, барочников и уборщиц. Колесо истории, таким образом, вертится, и все повторяется в нашей жизни.

Медиумическая способность вырабатывается и развивается упражнением. Можно почти сказать, что она «заразна». Это именно и имелось в виду в раннехристианской Церкви под «рукоположением». Оно означало передачу способности к «сотворению чудес». Мы теперь не можем делать это так быстро. Однако, если человек, будь он мужчина или женщина, принимает участие в спиритическом сеансе с желанием развить в себе эту способность и, в особенности, если сеанс этот происходит в присутствии настоящего медиума, то не исключена вероятность того, что силы проявят себя.