Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Продолжайте демонстрировать искреннюю верность и преданность нашему делу — и всё будет о-кей!» Тимми не придумал ничего лучше дежурных советов: «Послушайте, пупсики! Вы должны проявить терпение и понимание душ великих виртуозов и гениев вообще, и душу Ад-Малека при всей его жёсткости, в частности. Семейные и клановые традиции вкупе с воспитанием никогда не позволяли ему излишней слабости и милосердия в отношении тех, кого он воспринимает чем-то типа своих слуг…» — «Слуг?» — ошеломлённо прошептал Гай, выпучив глаза на Тимми. А тот невозмутимо кивнул: «Да-да, детка!

Именно слуг, от которых он ждёт неукоснительного послушания, но которые не обнаружили достаточной преданности и старательности в этом качестве». Галь попытался ему возразить: «Тим, что ты говоришь! Когда ты нас с ними знакомил, мы как-то не рассчитывали, что нам планируют такую будущность! Ведь фактически ты продал нас в рабство, пусть даже и великим виртуозам и кумирам эранийских далетариев».

Какая же поднялась в нём горечь, какое его охватило изумление, когда Тим, решительно завершая разговор, просто и ясно заявил: «Ничего не поделаешь, лапуль!

Мы все зависим и от Тармитсена с его огромными деньгами, которые он вложил в наш проект угишотрия, и от его друга Ад-Малека Аль-Тарейфы. Шугге искренне и нежно его любит, покровительствует ему — его он и будет поддерживать, что бы ни случилось, чего бы тот ни сотворил, в чём бы его ни обвинили. То же относится ко всему его клану. Тармитсен всегда найдёт им оправдание. Так что держи ухо востро, мой мальчик! Ну, неужели ты бы предпочёл, чтобы я, твой друг Тимми, который столько для тебя сделал, или Мезимотес, столько вложивший в карьеру твоего отца, пострадали из-за ваших капризов и непонимания ранимой души Ад-Малека? И серьёзно пострадали? Скажи прямо — да или нет?» — «Н-н-нет… Но я не хочу, чтобы он так обращался с нами и с девочками, чтобы так нас мучил! Разве же ты этого хочешь?

Мы не заслужили! Мы им так преданы… и вам всем!» — «А где обещанная Ад-Малеку твоя сестричка? Он ждёт от тебя именно такого выражения преданности! А где её друзья Дороны?» — неожиданно прищурился Тим. Галь с Гаем переглянулись и виновато потупились, бормоча: «Ну, на всё нужно время…». Они даже боялись заикнуться, что ничего никогда не обещали. Ад-Малек однажды в шутку обмолвился, что хотел бы познакомиться поближе с их сестрой, они на эту шутку ответили смущёнными ухмылками — и это было сочтено обещанием? Да, Тим несколько раз при Ад-Малеке намекал, что самый лучший способ оторвать Ширли от Доронов — это познакомить её с такими гигантами, каковыми давно зарекомендовали себя мужчины клана Аль-Тарейфа. Способы обнаружения и поимки сестры и её соблазнителей и растлителей ребята обсуждали постоянно. Но всё это был, как им казалось, ни к чему не обязывающий трёп…

Тим вздёрнул подбородок и важно заявил: «Во-от! То-то и оно! Хватит нажираться пивом, оно затуманивает взор, резко снижает реакцию! Так ты сестричку-антистримершу не поймаешь!.. У меня, между прочим, свои к тебе претензии. Мне нужна твоя мама, очень нужна! Понял, лапочка?» — «Так поговори с нею! Раз она тебе так нужна!» — вспыхнул Галь. — «Вот ещё! Я не собираюсь перед нею унижаться…» — «Тогда зачем она тебе?» — «А это уж потом поймёшь… — скрипнул Тим зубами, и близнецы изумлённо на него уставились. — Э-э-э… короче… Запомни это. И пока твоя мама сама ко мне не придёт и не скажет, что согласна, больше ко мне со своими жалобами не подходи! Зачем я вами так много занимался с ваших самых нежных лет, зачем вас в секции водил, на дорогие подарки чуть не целое состояние выбросил?

Чтобы вы, взрослые здоровые мужики, ко мне со слёзными жалобами приходили?

Извольте терпеть боль от Ад-Малека! Боль от друга лучше ласк антистримеров! Тем более — заслуженная боль! Пока твоя сестрица не будет поймана, а вся антистримерская семейка Дорон не будет изолирована от общества. Ясно?» Близнецам ничего не оставалось, как ответить своему старому другу: «Яс-с-сно…» После неудачи с Тимми Галь решил, что ничего не остаётся, как искать защиты у Кобы Арпадофеля. Арпадофель подозрительно глянул на тех, которых ещё совсем недавно приблизил к себе и держал при себе на самых важных церемониях. Он ещё раз смерил их сверлящим взглядом левого глаза, белого прожектора, как бы считывая их лица себе на память, и вдруг фанфарически взвизгнул: «Что, яблочки, яблоньку вспомнили? А может, гены мамашиной фиолетовой семейки взыграли у наших прославленных близнецов Блох? Против Аль-Тарейфы выступать?! Клеветой заниматься?!

Не паз-з-з-волю-у-у!!!» — и по лицу Арпадофеля начало разливаться ярко-свекольное зарево, а уж признаком чего были эти краски на лике Главного Фарфаролога, знала вся Арцена. И близнецам не оставалось ничего другого, как ретироваться в ближайшие кустики… Правда, добежать не успели…

Поездки в «Хипазоне» с виртуозами силонокулла и сидящими за их спинами запуганными, задёрганными, забитыми, молчаливыми подругами происходили почти каждый день. Близнецы надеялись, что постоянное прочёсывание «Цедефошрии» меж витками и вдоль витков позволит обнаружить Ширли и её фиолетовых спутников.

Поездки сопровождались обильными трапезами, которые подавались исключительно виртуозам. В вагоне висел густой и едкий дым кальяна. Непременный звуковой фон этих поездок — агрессивные силонокулл-пассажи, с ботлофоном, вступающим в самый неожиданный момент, рассыпающим трели словно бы оглушительно грохочущих по булыжнику и падающих непрерывным потоком с опрокинутого грузовика бутылок… И зачем-то ежедневные «уроки» игры на силонофоне. Ад-Малек не спускал ни малейших ошибок (или того, что он считал таковыми): «Опять не получилось, Галь? Что ты себе думаешь! А если Коба с Тимми организуют ещё один Турнир? Ты что, хочешь, чтобы антистримеры Гилад и Ронен победу одержали?» — «Разве у них есть хоть малейший шанс?» — жалким испуганным голосом лепетал Галь, а Гай молча глядел на брата, и внутри у него всё трепетало. Галь продолжал, заикаясь: «В нашей Большой Акустической Ракушке, где вся аппаратура настроена на силонофоны и ботлофоны!

Тимми уже доработал фелиофон, и теперь чёртов шофар, даже мультишофар — нам не страшны! Не беспокойтесь, сахиб!» — «А я беспокоюсь! Ведь это ваш Тимми — не наш!» — многозначительно пробасил Аль-Тарейфа, как бы ненароком, отработанным, умелым движением прихватывая своими гибкими крепкими пальцами ухо Гая. — «Наш — значит и ваш!» — заскулил Галь. — «Я так не думаю, пока не удостоверюсь! Вот и ты не можешь сыграть даже простенький винтовой пассажик. У тебя виртуральный слой металла не сплошной, а какой-то пористый и слишком тонкий на слух! Откуда я знаю, может, ты специально! Что же это будет, когда ты начнёшь не классический, а сложный взбрыньк отрабатывать?! А?!!.. Вредительство?!!.. Вот что, хабуб!