Великие загадки истории - Юрий Пернатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неизвестно, что осталось бы от комнаты, если бы не прибыли лица, ответственные за пополнение музеев рейха, — Граф Солмс-Лаубах и капитан Поенсген, которые обратились к командованию с просьбой выделить людей для охраны комнаты от своих же солдат и офицеров. Зондеркоманда разобрала интерьер огромного зала, упаковала все самое ценное в 27 ящиков и на грузовиках отправила на станцию Северная, откуда груз вывезли по железной дороге в Кенигсберг.
И вот здесь возникает сакраментальный вопрос. Все-таки интересно, почему с 22 июня 1941 г. до вступления врага в Царское Село 17 сентября 1941 г., т. е. почти за три месяца, нашим специалистам не удалось разобрать Янтарную комнату, в то время как немцы умудрились сделать это всего за 36 часов силами семи солдат простого строительного батальона 553-го полка вермахта? Как могли вывезти в Кенигсберг уникальное произведение искусства, которое ни воссоздать, ни воспроизвести невозможно - это было доказано еще на рубеже XX в. мастерами Питерской гранильной фабрики?..
Можно, конечно, задавать и другие подобные вопросы, обвиняя власти в том, что они не обеспечили эвакуацию бесценных сокровищ культуры. Да только риторика здесь делу не поможет. Разумеется, был целый ряд обстоятельств, с которыми нельзя не считаться при определении причин того, почему Янтарная комната осталась в Екатерининском дворце.
Прежде всего надо вспомнить, что советская военная доктрина в конце 30-х — начале 40-х годов в своей основе была наступательной, поэтому планы эвакуации стояли на самом последнем месте. Их не имели даже государственные архивы, что явилось одной из причин утраты многих ценных документов. В аналогичном положении оказались, очевидно, и учреждения культуры, да к тому же комната находилась в критическом состоянии. Тем не менее, если хронология событий с июля до сентября соответствует действительности, то у работников музеев Пушкина имелись возможности вывезти в Ленинград если не Янтарную комнату, то многие другие собранные в них ценности. Стихийно кое-что эвакуировать удалось, но многое, как можно увидеть из дальнейшего, оказалось в руках верхушки германского командования.
К предвоенной истории Янтарной комнаты можно отнести и невероятную, совсем уж засекреченную версию. Якобы после подписания пакта Риббентропа — Молотова Сталин принял решение подарить Германии копию Царскосельского шедевра. Ее изготовление было поручено А. Барановскому, который в 1912 — 1917 годах работал реставратором в Екатерининском дворце, в том числе и в Янтарной комнате. В мае 1941 г. работа по копированию комнаты, в результате которой А. Барановский с учениками создал две копии — пробную и основную, была завершена.
2 июня подлинная Янтарная комната была разобрана, а ее место заняла копия в пробном варианте. Окончательный экземпляр работы А. Барановского был скрупулезно сфотографирован и перемещен в специально подготовленный тайник в сухом и теплом подвале дворца. Панели подлинника легли на столы мастерской Барановского в Камероновой галерее, а в помещении, предназначенном для комнаты, были смонтированы ученические панели. Таким образом, 2 июня в Царском Селе находились три Янтарные комнаты. Двое учеников А. Барановского участвовали в сопровождении подлинника, вывезенного из Пушкина 6 июля 1941 г. Копия Янтарной комнаты в таком случае осталась в подвале дворца.
Один из учеников Барановского А. Воробьев позже сообщал, что он лично присутствовал при замуровывании копии комнаты. В его рассказе, в частности, упоминается некий тоннель, соединявший Екатерининский и Александровский дворцы, где-то там до сих пор и хранится копия Янтарной комнаты, а немцам досталась ее пробная, ученическая модель. Впрочем, документальных свидетельств, подтверждающих такое развитие событий, до сих пор не обнаружено. Зато возникает вопрос: если Воробьев присутствовал при замуровывании копии комнаты, знал место ее укрытия, что же помешало ему стать героем, обнаружившим шедевр?
Трудно ответить и на такой вопрос: почему государство, зная место укрытия копии Барановского, не извлекло ее вскоре после изгнания немцев из Пушкина, а через много лет приняло решение о воссоздании шедевра? Значит, либо копии А. Барановского никогда не было, либо в Москве знали, что немцы место укрытия копии раскрыли и вывезли ее за пределы Советского Союза.
Так или иначе, Янтарная комната отправилась туда, где она один раз уже бывала — в Кенигсберг, город, в котором открывалась уже совсем другая, гораздо более драматическая страница ее судьбы.
Опущенный занавес
«Достояние немецкой нации», как именовали нацисты Янтарную комнату, хранилось в Кенигсберге почти до конца Второй мировой войны. В 1944 г. советские войска вступили в Восточную Пруссию. Союзники бомбили немецкие города, в том числе Кенигсберг, и немцы спешили вывезти и спрятать награбленное. Та же участь постигла и Янтарную комнату, ее снова демонтировали, упаковали в ящики и опустили в глубокие подвалы королевского замка. Но место оказалось ненадежным: 28 августа во время массированных налетов английской авиации замок, где хранилось бесценное собрание, был почти полностью сожжен.
2 сентября директор Прусского музея изобразительных искусств и хранитель кенигсбергского янтаря доктор Альфред Роде докладывал в Берлин тайному советнику Циммерману: «Несмотря на полное разрушение Кенигсбергского замка, «комната» осталась неповрежденной, кроме шести цокольных пластин...»
Альфред Роде был не только крупнейшим знатоком музейных редкостей, но и ближайшим помощником гауляйтера Восточной Пруссии Эриха Коха, который в 1941 г. руководил отправкой
Янтарной комнаты в Кенигсберг. Пользуясь покровительством Гитлера, он тогда оставил «янтарные стены из России» в своей кенигсбергской резиденции в личном владении.
После взятия Кенигсберга Роде передал советской стороне часть похищенных предметов искусства. Комиссией по вывозу ценностей руководил профессор Александр Яковлевич Брюсов, искусствовед и историк, брат известного поэта Валерия Брюсова. Так случилось, что, будучи в основном специалистом по живописи, он ничего о Янтарной комнате не слышал, да и сами члены комиссии не знали, что ее перевезли в Кенигсберг. Роде, правда, в беседе с Брюсовым мельком упомянул о двух бункерах в кварталах старого города, где спрятаны сокровища мирового значения. Выяснив, что на самом деле картин там нет, Брюсов к «сокровищам» охладел.
Однако через несколько дней, спохватившись, он посылает военного представителя комиссии к Альфреду Роде. По пути офицер погибает, а еще через день (все это происходит в декабре 1944 г.) Альфред Роде сам бесследно исчезает вместе с женой. Соседи, правда, сообщили, что видели катафалк с двумя гробами, отъехавший от дома Роде. Имелось, как говорили, и свидетельство врача о скоропостижной смерти супругов от «кровавой дизентерии», но ни врача, выдавшего свидетельство, ни истории болезни в больнице не обнаружено. Затем прошел слух, что Альфред и Эльза Роде якобы были похоронены на кладбище Святой Луизы, но когда по указанию следователя отдела «Смерш» вскрыли еще свежую могилу, она оказалась пуста.
Это первые из длинной цепочки загадочных смертей. Следующая случилась в том же Кенигсберге. Майор Иван Курица спешил на мотоцикле на важную встречу со свидетелем отправки культурных ценностей из Кенигсберга в Веймар. Проволокой, натянутой поперек дороги, ему срезало голову. Сам свидетель был найден у себя дома задушенным...
Другой немец, в прошлом крупный чиновник министерства внутренних дел ГДР подполковник Пауль Энке, был уже не любителем, а профессионалом, по долгу службы занимавшимся поиском Янтарной комнаты. Ему удалось получить свидетельские показания, что «какое-то большое янтарное произведение» приказано было надежно спрятать. Упоминался и соляной рудник, предназначенный для груза, «привезенного на многочисленных военных грузовиках». Там были и деревянные ящики с надписью «Кенигсберг». По словам полковника, возглавлявшего спецотдел в министерстве госбезопасности в Тюрингии, на розыски комнаты было потрачено 6 млн марок. После долгих лет поисков Пауль Энке странным образом умер в Берлине после чашечки кофе.
А теперь о другом человеке, связанном с тайной пропавшего шедевра. Это упоминавшийся выше гауляйтер Восточной Пруссии, комиссар Третьего рейха по Украине, опергруппенфюрер СА и СС, ветеран нацистской партии Эрих Кох. Преступник избежал Нюрнбергского процесса, но его все-таки судили в Варшаве и в марте 1959 г. приговорили к смертной казни. Однако приговор так и не привели в исполнение. В тюрьме Коха неоднократно посещал подполковник Леонард Нувель, возглавлявший следственное отделение внутренних дел Олынтынского воеводства в Польше.