Венецианец Марко Поло - Генри Харт

Подобрав из своих вещей все, что не забрали разбойники, заново составив караван, неустрашимые венецианцы вновь двинулись к своей цели — к Персидскому заливу, к Ормузу. Здесь они собирались погрузиться на корабль и отплыть в Китай — Ормуз являлся тогда конечным пунктом морской торговли между Дальним Востоком и Персией. Переход длился семь суток. Сначала дорога шла по крутому спуску с Иранского плоскогорья — горной тропе, где бесчинствовало (и бесчинствует) множество разбойников. Потом, ближе к Ормузу, открылась прекрасная, хорошо орошенная долина — здесь росли финиковая пальма, гранаты, апельсины и прочие фрукты, летали бесчисленные стаи птиц.

Во времена Поло Ормуз находился на материке. Позднее, в результате набегов враждебных племен, он был разрушен, и «жители перенесли свой город на остров в пяти милях от материка». Так писал Одорико из Порденоне[53], побывавший в Ормузе в 1321 году. Это был древний город — здесь, чтобы дать отдых матросам, возвращаясь из похода в Индию (327–325 гг. до нашей эры), останавливал свой флот полководец Александра Македонского Неарх. Когда век Марко Поло давно уже минул, Ормуз захватили (1507) португальцы — во главе их стоял создатель Португальской восточной империи Аффонсу Албукерки. С открытием нового морского пути в Индию Ормуз быстро утратил свое былое значение и захирел.

Ормуз, где наши венецианцы предполагали сесть на корабль и плыть в Китай, им не очень понравился. Жара казалась нестерпимой, местность была нездоровая. Если в Ормузе умирал иноземный купец, владетель города забирал себе все его имущество. Здешнее вино, изготовляемое из фиников и пряностей, было приятно на вкус, но так слабило непривычного к нему человека, что пить его было невозможно. «Нашей пищи тут не едят; народ тут от пшеничного хлеба и мяса хворает; чтобы не болеть, едят они финики да соленую рыбу тунец; еще едят они лук». Ибн-Баттута[54], посетивший город около 1325 года, рассказывает, что у жителей Ормуза есть поговорка: «рыба да финики — царская еда». Но Марко и его спутники нашли такую диету однообразной и мало полезной.

О жителях Ормуза Марко говорит, что они черны, почитают Магомета. Горячие ветры, пишет он, там невыносимы; когда дует такой ветер, жители заходят в воду, погружаясь в нее по горло, и пережидают, когда ветер стихнет. Марко повествует далее, что в то время пока он находился в Ормузе, сюда подступило войско властителя Кермана в количестве 6500 человек: властитель Кермана хотел получить с Ормуза дань. На это войско, ставшее лагерем неподалеку от Ормуза, налетел самум, и все воины задохнулись. В связи с этим Марко сообщает любопытный факт, позднее подтвержденный другими путешественниками, что трупы людей, умерших такой смертью, столь быстро разлагаются, что их почти невозможно перенести и похоронить.

Веселый итальянец был немало удивлен обычаем ормузских вдов оплакивать своих мужей; он отмечает, что вдовы в течение четырех лет ежедневно собирают родственников и громко плачут и причитают. Кроме того, вдовы нанимают себе в помощь и профессиональных плакальщиц.

Марко Поло, возможно, не стал бы так пространно описывать все неприятности, с которыми он столкнулся в Ормузе, если бы здесь не рухнули планы его отца и дяди и они не потеряли бы понапрасну столь много времени. Их неожиданный поворот от морского порта внутрь континента и вызванный этим проигрыш во времени ясно показывает, что произошло нечто такое, что заставило венецианцев отказаться от путешествия в Китай морем. Вероятную причину всего этого можно усмотреть в пренебрежительном описании Марко тех кораблей, на которых шла торговля с Китаем по Индийскому океану.

«Суда у них плохие, и немало их погибает… плавать на таких судах опасно». Марко сообщает некоторые подробности о постройке этих судов. «Железа для выделки гвоздей у них нет, болты делают из дерева, суда сшивают веревками». Суда «сколочены не железными гвоздями, а сшиты веревками из коры индийских орехов. Кору эту они бьют до тех пор, пока она не сделается тонкою, как конский волос, и тогда вьют из нее веревки и ими сшивают суда; веревки эти прочны и от соленой воды не портятся». На корабле одна мачта, один парус, одно весло. Палуб на судне нет, груз кладут в судно и покрывают сверху кожами. Железных якорей на таких судах не было, так что в непогоду их относило к берегу и разбивало. «Бури в Индийском море часты, и много их гибнет». Такие сшитые ормузские суда описаны многими авторами античности и средневековья.

Очевидно, венецианцы пришли к выводу, что длительное плавание на таких ненадежных судах да еще с лошадьми, обычно погружаемыми поверх накрытых кожей товаров, чересчур рискованно — они повернули на северо-восток, вглубь страны, по направлению к Памиру.

Больше недели ехали они по пустынным местам, где вода зелена, как трава, и очень горька, добрались до Кобиана, а затем совершили многодневный переход через пустыню и прибыли в Тонокаин[55]. Жители этих стран Марко весьма понравились. Молодая кровь Марко бурлила, и здесь он делает свои заключения о женщинах — первые из многих. Тонокаинские женщины произвели на него, должно быть, очень сильное впечатление, ибо когда через двадцать пять лет, побывав уже во многих странах, повидав множество женщин и, без сомнения, пережив немало увлечений, он писал свою книгу, то все еще мог сказать, что мусульманские девушки в Тонокаине красивы сверх меры или, как гласит версия Рамузио, «по-моему, самые красивые в мире».

Вслед за тем Марко начинает рассказ о таинственном «Старце гор» и его секте убийц-асасинов. Поскольку надо полагать, что сам Поло не сталкивался с этой сектой — ей, кстати сказать, английский язык обязан словом assassin (убийца), — задерживаться на этом эпизоде мы не будем. Марко писал об асасинах, словно они уже тогда отошли в прошлое. Он жестоко заблуждался. После того как в 1256 году Хулагу разрушил крепость асасинов, они разбежались по окрестным горам и с тех пор жили, соблюдая всяческие предосторожности. Их номинальным руководителем ныне является Ага-хан, он окончил Оксфордский университет и возглавляет лигу панисламистов.

Много дней венецианцы ехали по знойным пустыням и плодородным равнинам и оказались в городе Сапургане (Шибаргане), где, к удовольствию Марко, в изобилии водилась дичь и была превосходная охота. Из Сапургана караван направился к Балху, в северном Афганистане. Балх — один из старейших городов Азии, некогда столица Бактрианы. Хотя город сдался монгольскому завоевателю Чингис-хану без сопротивления, завоеватель продал в рабство всю молодежь, а остальное население города перебил с неимоверной жестокостью. Балх был сметен с лица земли. Венецианцы увидели перед собой печальные развалины, хотя кое-кто из обитателей города, уцелевших от татарского меча, уже возвращался, поселяясь на старом месте.