Неправильная любовница - Любовь Попова

— А разве я не шлюха? Разве не трахать ты меня сюда приезжаешь? Ты запер меня здесь и никуда не выпускаешь, приезжаешь исполнять свои самые грязные фантазии, не позволяешь забеременеть, но при этом хочешь, чтобы я была живой?

— Как ты не понимаешь, что боюсь потерять тебя… Мой отец…

— Отправь мня за город. Полно маленький городков, где меня никто искать не станет. Никто, понимаешь. А ты будешь приезжать, когда захочешь.

— Это опасно.

— Ты просто боишься, что я сбегу, что уйду от тебя и брошу в мире лжи и лицемерия.

— А это не так? Один раз ты уже пыталась.

— Потому что ты запер меня! Ты не даешь мне свободы, я тут как пленница! В чем разница, кто запрет меня. Ты или твой отец?!

— Со мной ты останешься жива, Алина.

— Я устала от такой жизни! Отпусти меня! Найди себе другую игрушку!

— Но я не хочу другую! Я хочу тебя! — ору ей в лицо, наклоняюсь и обрушиваю всю силу сегодняшнего напряжения на ее мягкие губы. Она отчаянно сопротивляется. Орет.

— Но я не хочу! Я больше не хочу! Иди жену свою трахай! У вас идеальная жизнь, а я никто…

— Она ничего не значит, Алин! Просто обязанность, каких сотни, — дергаю ее на себя, закидываю на плечо и несу на диван, где перекидываю Алину через подлокотник. Снимаю ремень и стягиваю за спиной две руки.

Задираю домашнее платье, обнаруживая, что белье уже мокрое.

— Малыш, ты уже такая мокрая, для меня мокрая??

— Это просто секс, просто чертов секс.

— Это все, что у меня для тебя есть, это все, что я могу дать.

— Мне нужно больше… — стонет она, когда пальцами тереблю влажные складки. Хнычет. — Я больше не хочу быть твоей шлюшкой. Не хочу!

— Придется, ты сама ко мне пришла. Сама села в ту чертову машину! — ору, дергаю ширинку, выпуская член, тут же направляю его между розовых створок.

— Отпусти, пожалуйста, я больше не… — она не успевает сказать. Выпускает струю воздуха, когда заполняю ее одним четким движением до самого края, шлепая по половым губам. — Черт, как я тебя ненавижу.

— Мне тоже с тобой очень хорошо, малыш, — слизываю капельки пота с шеи, снимаю через голову платье, принимаясь растягивать ее с каждым движением, она жмурится от кайфа, который алкоголем растекается по венам. Это другой секс. Черт, это настоящий секс. Самый лучший.

Глава 30

Алина

Глупая. Глупая. Ну какая же я все-таки глупая. Почему не могу играть роль, которую себе назначила. Почему не могу сыграть ее до конца.

Почему стоит Андрею ко мне прикоснуться, таю как снег по весне, и не могу сопротивляться. Ни поцелуям. Ни откровенным касаниям. Но если во время прелюдии мой мозг еще пытается общаться с телом и контролировать его, то стоит Андрею раздвинуть мои ноги, ворваться в меня и скользить внутри. В этот момент звон в ушах и пульсация в висках затмевает даже очень громкий голос разума.

Я просто растворяюсь в ощущениях, подчиняюсь и не могу даже сделать лишнее движение без его команды. Словно он подчиняет мое сознание, становится полноправным хозяином моего тела. Мне так хорошо, когда он во мне. Так хорошо, что горло сводит криками, а низ живота щекочет от непередаваемых чувств.

Он сзади. Продолжает толкаться, скользить внутри меня. Удерживает в самом унизительном положении обжигая кожу ягодиц ударами ладони.

И от каждой я повизгиваю как шлюшка. И мне должно быть противно, рано или поздно мне должно стать противно, но чем грубее он, тем сильнее я схожу с ума от восторга, от того, как тело реагирует. Руки за спиной, он стягивает их пальцами, кусает кожу на спине, а я кричу, потому что ничего лучше не испытывала. Потому что хочется больше, сильнее, грубее.

— Ну давай! Скажи, что это просто секс. — шлепает он меня особенно сильно, а я думаю, что потом буду любоваться синяком, его отметкой.

— Просто… Секс.

— Сука, тебе же нравится. Нравится, когда я делаю именно так. — он бьет еще сильнее. Расцепляет руки, но собирает в кулак волосы. — Отвечай!

Но я молчу, мне удается только простонать его имя на каждый новый толчок. И кажется его член прорвал матку, так он глубоко ощущается в этой позиции. Я царапаю его руки, но даже не смею сопротивляться его грубости, потому что мне нравится. Нравится.

— Скажи, что нравится… Скажи же Алина… — наклоняется ниже, дыханием обжигает.

— Нравится… Потому что это ты, потому что люблю, — уже вою ему в рот и смотрю в безумные глаза и тянусь вперед. Он поддается и мы целуемся. На каждый сильный толчок движением языка. На каждый толчок горячее: «Люблю». — Люблю. Люблю. И ненавижу.

Он оставляет меня. Выходит. Отходит. И я знаю, как ему нравится мною любоваться в таком вот положении. С покрасневшими ягодицами, с покрасневшими от поцелуев губами.

Он водит ладонью по члену, а я уже не соображаю… Рот слюной наполняется, и я облизываю. Губы.

Он подходит ближе, переворачивает меня, подвигает на диван. Теперь я лежу на спине, а ноги согнуты в коленях и стоят на подлокотнике, как у гинеколога.

— Ноги шире расставь, — требует он, подползает ближе, так что теперь его член у меня над лицом покачивается. Он шлепает по щеке, скалится, дрожит от нетерпения. Рукой сжимает щеки.

— Открой ротик, сладкая, покажи как сильно хочешь мой член.

Я подчиняюсь, обхватываю крупную головку губами и наблюдаю за тем, как Андрей смотрит мне между ног. Водит пальцами по телу, цепляет соски. Касается живота, скользких от влаги створок и снова тянется к шее. Сжимает, требуя.

— Глубже соси.

Он сам толкается бедрами, трахая рот, снова наглаживая мое тело.

— Какая же ты сладкая, — тянется он вперед, входя в горло еще глубже, а губами вдруг касаясь промежности. Я дергаюсь, но он руками сжимает мои бедра и принимается меня вылизывать в том же ритме, в каком я скольжу губами по члену.

Господи, как же я это люблю. Его поцелуи там, словно признание в любви, он так старается, так лихо толкает меня в омут блаженства, и я реву с твердым кляпом во рту, создавая дикие вибрации его мощного тела.

Нос заполняет его запах, окончательно растворяя меня в пространстве адреналина и похоти. Я закрываю глаза и кончаю, чувствуя как горло сжимается. Андрей отрывается от меня и воет, заполняя меня своей спермой.

Андрей еще немного