Царевна (не) удач - Натали Лансон

Вада засмеялась:

— Представляю, что ты скажешь о правителе демонов, который теперь ни за что не упустит единственную оставшуюся сирену из виду. Если надо, Зизран Маро твою популяцию самолично…

— Воу-воу! Не надо обо мне говорить так, будто я — курочка Ряба. Нести золотые яйца, тем более в живородящем подтексте вашего намёка, я не собираюсь!

— Об этом и речь. Нужно дождаться твоего совершеннолетия и, немедля ни секунды, подписать договор с академией имени Гора. Время есть… и насколько я поняла, только ты и я в курсе о твоём происхождении?

— Ещё отец…

— Он думает, что ты на Земле. Если король не предпринял никаких мер по твоему поиску, значит, Михаэль не рассказал Кристолу о твоём существовании. Пусть Тиа была любимой Кристола, но он прежде всего один из правителей целого мира! А ты, на минуточку, неучтённая единица, поддерживающая Сорур и его магические источники. Думаю, даже то, что ты — дочь его возлюбленной, не изменит его поступка — вернуть тебя обратно в Нижний мир. — На секунду в глазах троллихи отразилось сомнение.

— Что?

— Да так… просто.

— Говорите?

— Это к делу не относится. Надо о другом сейчас думать. Так вот, — ловко сменила женщина тему, — Михаэль сейчас в замке Банно. Наводит порядок и готовит племянницу к её миссии.

— Походу к источнику?

— Именно. Насколько я поняла, это главное условие, которое Ор'азу необходимо выполнить, прежде чем он вернётся обратно.

— Откуда вы… — заметив боль, которая отразилась в глазах Вады, моргнула. — Вы виделись с моим отцом? Давно?!

— Где-то с полгода назад, — троллиха поморщилась. — На одном из балов его Величества. Как я уже говорила, мы с твоей мамой были подругами… когда Тианну пригласили ко двору Оралима, она была вольна взять с собой компаньонку. Ею стала я. Сложно сказать, на каком этапе мы с твоей мамой перестали откровенничать друг с другом, но я отдалилась от Тии, едва заметила, что мужчина, который нравится мне, покорён ею. Согласна, гадко, но я больше не сочувствовала бедной одалиске… — Вада поникла. — А Михаэль — нет. Он — молодец, что уговорил Тию сбежать… а я — дура, что осталась в неведении здесь, в чужом для меня мире.

— Вы были влюблены в моего отца, — прошептала я, наконец, связывая ниточку к ниточке. — Бразильский продакш может звонить в Болливуд и рыдать вместе с ним в голос от зависти!

— Не понимаю, о чём ты, — сама чуть ли не рыдала троллиха.

Истерически фыркнув, погладила женщину по спине.

«И после этого некоторые до сих пор утверждают, что Земля плоская? Да тут Вселенная по орбиталям гонит!!!»

Иронию прогнал рационализм.

— Вада, а можно с вами на «ты»?

— Можно. Странное время для своего вопроса ты выбрала.

— Так уж бывает. Но я вот о чём хотела спросить: если отец сказал, что мама мертва — его словам можно верить? Не получится ли так, что Тиа — жива?

«Ага… и Виталиной теперь зовётся?» — Насколько я смогла понять, у сирен материнские инстинкты часто выходят покурить, поэтому хотелось уже понять — жива моя мама или нет!

— Нет. Твоего отца проверяли через артефакт правды. Там не солгать.

— Тогда почему он о своей дочери не…

— Вопросы тоже нужно уметь задавать правильные.

— И то верно.

— Да и амулет сирены Михаэль не смог бы тебе подарить, если бы Тиа была жива… прости…

Неожиданно накатила грусть. Я не знала материнской любви, в принципе, но то знание, что эта любовь отсутствовала по причине смерти настоящей матери, вносило свои коррективы. Теперь представления и фантазии наполняли моё сердце жалостью и печалью, и стало невообразимо тоскливо.

— Что ж… — теперь уже Вада погладила меня по спине, притягивая к своему плечу.

Первые капельки побежали по щекам.

«Нельзя! Нельзя себя жалеть!»

— Раз уж сама судьба вернула тебя обратно, несмотря на желание твоей матери уйти и оставить свой народ, будем бороться за своё собственное удобство. Прочь слёзы. Постарайся пять дней не отсвечивать… я пока для тебя подготовлю договор. Ректор мне должен. Навру ему, что контракт с Академией имени Гора мне нужен для какой-нибудь другой девушки. В конце концов, блат не чужд ни одному миру!

— Спасибо.

— Ты сама-то понимаешь, что обучение длится только пять лет?

— К чему спрашиваете?

— Кажется, мы договорились перейти на «ты».

— И всё-таки?

— Император Зизран будет ждать твоего выпуска с маниакальным нетерпением. Держись от демонов подальше…

— А они здесь есть?

— Есть, но я указать на них не имею права. На мне клятва. Как подданная Нижнего мира, я не могу изобличать своих земляков в Оралиме. Стандартный УК Херона. Пусть сейчас политика Оралимского государства изменилась по отношению к полукровкам, но наши законы в разрезе характера этого пункта остались неизменны.

— Потрясающе, — буркнула недовольно.

— Ага. Так я это о чём — не вздумай забеременеть без брачного тату и раньше выпуска, иначе контракт с академией по природе своей будет расторгнут. Тут декреты никто не выписывает.

Мне как-то не по себе стало.

— Не собираюсь я беременеть. Это вообще в мои планы на ближайшие десять лет не входит. Как и брак.

— Ты маханула с десятью-то годами… Самое главное — влюбиться самой… и в течение пяти лет. Венчание в любом храме и никто к тебе не будет приставать со списком кандидатов в мужья. Там уж никто не сможет тобой помыкать.

«Не было печали!»

— Почему? Аааа… поэтому маме не смогли запретить уехать и быть приживалкой наследного принца? Из-за того, что она влюбилась?

— Выбор пары у сирен — процесс весьма долгий и сложный, но не оставляющий вариантов, раз уж это случилось! Некоторые считают, что носительницы крови Толксинои — девушки с ледяным сердцем, но это не так. Всё дело в проклятье первой сирены. Сложно ответить на этот вопрос, но думаю, что суть в этих наблюдениях есть. Ладно… я тебя, по-моему, нашпиговала информацией. Даже сама в некоторых моментах сомневаться начала.

— Хорошо, что у меня этих сомнений нет, — мрачно подвела черту, поднимаясь с широкого стула, на котором сидела вместе с Вадой. — Не знаю, что там себе надумает ваш правитель Херона, но плясать под его дудку я не собираюсь именно потому, что ты сказала. Если сирены обязаны влюбиться для того, чтобы иметь детей, то вообще не вижу проблемы! Буду познавать этот мир в своё удовольствие. А прессинг… на каждое повеление самодура есть жёсткое — «Иди на х**!»

Троллиха сначала выпучила глаза,