Принцесса из одного места - Мария Александровна Ермакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что же это? – заинтересовался лекарь. – Полнокровие? Но насколько я помню почтенную графиню, она не относится к полным, краснолицым людям, которым обычно помогает кровопускание.
– Запор, – не моргнув глазом, сказала я. – Она ужасно мучается, бедняжка. Если бы я могла давать ей какое-нибудь сильнодействующее лекарство, проблема была бы решена. Конечно, сначала я не стану говорить ей о нем, но, когда эффект будет достигнут – все расскажу, и она, наконец, уверует в современную медицину!
– Хм-м… – протянул лекарь. Поднялся, подошел к аптечному шкафу у стены. – Слабительное… А насколько сильное?
– Крайне!
– А способ применения?
– Что-нибудь для растворения в жидкости. И желательно без побочных эффектов.
– Ваше Высочество, а вы знаете толк в современной медицине! – расплылся в улыбке старикан.
– Моя бабушка, Ее Величество вдовствующая королева Миневра, верит в нее, – улыбнулась я в ответ.
– Вот это, – лекарь поставил на стол передо мной пузырек с прозрачной жидкостью. – Пары капель хватит для ежедневного… облегчения ситуации.
– Сколько я вам должна?
– Ваше Высочество, ваше посещение – уже награда для меня.
Тем не менее, я положила на стол монету.
– Сохранение врачебной тайны от кого угодно, включая саму пациентку, дорогого стоит, – пояснила я.
Старик почтительно поклонился – на этот раз вполне устойчиво.
На том мы и расстались.
Возвращаясь домой, я размышляла о плане с кодовым названием «плюй-в-ухо», для которого было все готово. Количество в две капли для ежедневного использования означало, что недельная дозировка окажет нужный однократный эффект даже на неверийца. Теперь следовало дождаться удачного момента.
* * *
«Любимый папенька, желаю тебе сварения желудка на долгие лета! У меня все хорошо. Я много гуляю, ем ягоды с кустов и плоды с деревьев…»
Ее Величество вдовствующая королева подняла глаза от вязания и уточнила:
– Немытыми?
– Полагаю, да, – пожал плечами король Отис, – когда же ей мыть ягоды и фрукты, если она много гуляет?
– Парадокс – девочка приедет из Самыйсокса с прекрасным цветом лица и паразитами, – королева вернулась к вязанию. – Надо приказать лекарю подготовить свежую горькую настойку… А кстати, Оти, когда ты собираешься возвращать дочь?
– К моменту, как принц Стич прибудет в Тессу, она будет здесь. Кевинсу уже отданы необходимые приказания, а тебе известна его пунктуальность.
– Твой поверенный пунктуален, как сама смерть, – передернула плечами королева.
– Мама! – Отис укоризненно посмотрел на нее. – Эта страница его биографии давно перевернута. Кроме того, я не могу сказать, что он не был полезен Отечеству. Ты же прекрасно понимаешь, что при управлении государством, иногда приходится прибегать и к вынужденным мерам.
– Яд, кинжал, веревка, – хмыкнула Миневра, – о, да-да, сын, я все понимаю. Читай дальше!
«Сегодня мы охотились. Принц сообщил, что охоту больше любит за зрелищность, нежели за сам результат, и боится медведей. А надо сказать, что Его Светлость Ананакс запланировал как раз охоту на медведя, ибо на кого еще охотиться коронованному лицу, как не на медведя, кабана или оленя? Не на зайца же? Представляю, как радовался запланированный герцогом медведь, узнав об этой новости! Должно быть он, на всякий случай, пока Его Светлость не передумал, удалился в горы, радостно хохоча.
Рано утром мы собрались у герцогского замка. Одеяния свиты переливались всеми цветами радуги, думаю, ткани оттенков, которые обычно не носили в Самыйсоксе, были скуплены знатью не только здесь, но и по всей округе. Каждому хотелось выглядеть не хуже неверийских гостей. Особенно отличились молоденькие девушки. Если бы их наряды увидел редактор модного в Тессе журнала «Шпилька», он бы упал в обморок, а потом и вовсе сбежал из Кармодона, куда глаза глядят.
Я в своем мышасто-сером костюме для верховой езды казалась невзрачной птичкой среди расфуфыренных павлинов. Нет, верхом я не ехала – Его Светлость лично проследил за тем, чтобы мне подали открытую коляску, но гулять в лесу в любом случае удобнее в брючном костюме, чем в кринолине.
Кони ржали, собаки лаяли, и среди их лая выделялся басовитый голос «настоящего охотника», того самого любимого пса Ананакса, о котором я уже писала. Его «прекрасную суку» на охоту не взяли, поскольку в настоящее время она была сукой не просто прекрасной, но и кормящей.
Мы со смиссой чинно сидели в коляске, и если Кошка могла в любой момент выскочить, чтобы погнаться за бабочкой или шмелем, то я отчаянно завидовала всем, кто оказался в седле. Ей-богу, папенька, ты несправедлив ко мне! Ты же знаешь, как аккуратно я езжу!»
– Ты знаешь, Оти? – не отрываясь от вязания, спросила Миневра.
– О, конечно! – воскликнул король. – Взять хотя бы тот случай, когда она залезла на мою неоседланную лошадь и завопила ей на ухо: «Погнали!» До сих пор помню, как лошадь ловили все гвардейцы, свободные от дежурства, поварята с кухни, лакеи из дворца, и, собственно, я сам. А ведь ей было восемь лет!
– Лошади? – удивилась королева.
– Альвине! – рявкнул Его Величество.
– Ну, ты сам виноват, – пожала плечами Миневра. – Альви с трех лет просила тебя научить ее ездить верхом. Если бы ты это сделал, она, во-первых, знала бы, что нельзя залезать на неоседланную лошадь, а, во-вторых, что не стоит орать животному в ухо.
– После я так и сделал, – буркнул Отис. – Мама, не перебивай меня, когда я читаю.
– Ни в коем случае, милый!
«Принц Стич выглядел очень внушительно в зеленом с черным охотничьем камзоле, кожаных брюках и высоких сапогах. В руках у него был арбалет, который он не знал, куда деть, а на голове дурацкая шапочка с пером. Он сел в седло каурой лошадки и поехал рядом с моей коляской, развлекая разговором ни о чем то ли меня, то ли коляску, то ли смиссу. Мне было интереснее смотреть по сторонам, чем слушать – погода стояла прекрасная, утренняя свежесть блистала в каплях росы и птицы возносили хвалу солнцу, которое медленно карабкалось по горизонту…»
Отис замолчал и сердито засопел.
– Что такое? – королева положила вязание на колени.
– Я надеялся, принц будет ей интересен. Мне докладывали, что он красив, умен и за словом в карман не лезет. А она пишет – ей скучно его слушать!
– Есении тоже было
