Агент Звездного корпуса - Леонид Кудрявцев

Михаил потер лоб и погасил окурок в пепельнице, едва не обрушив громоздившиеся в ней небоскребы оставленных профессором окурков.

Итак, прошлое Земли. Может, оставленный Хакой ключ имел связь с ним? Может быть, Хака, выбрав в качестве ключа древесный лист, хотел напомнить Михаилу о каких-то событиях из истории Земли? Возможно, ему не приходило в голову, что он, коренной землянин, мог не помнить этих событий?

Но ведь не помнил же. Никаких ассоциаций этот древесный лист у него не вызывал. Решительно никаких.

Пошарив по карманам, Михаил вытащил несколько листов бумаги.

Ах, ну да, досье на рагнитов.

Вчера, прежде чем лечь спать, он его внимательно изучил и, кстати говоря, узнал довольно много интересного. Только, к сожалению, все эти сведения ему в данной ситуации помочь не могли.

«Нет, все-таки центурионы не зря едят свой хлеб, – подумал Брадо, поджигая листки и пристраивая их в одной из наименее заполненных пепельниц. – По крайней мере некоторые».

А вообще, он мог сидеть и решать загадку древесного листа хоть до скончания века. Пока не появятся новые факты, он не продвинется вперед ни на шаг. А новые факты не появятся, пока он не предпримет какие-то действия. Какие?

Ну, например, прежде всего он попытается узнать, что это за лист. Это поможет ему угадать, где Хака спрятал украденную у рагнитов вещь.

А спрятать он мог где угодно. Планета большая. Но Михаил должен найти эту вещицу максимум за два дня. А лучше – за один. Ситуация просто шикарная. Конфетка, да и только.

Брадо вытащил из контейнера унипистолет и сунул его в карман.

Вот так, пора переходить к более серьезному оружию. Тем более что еще раз попадаться в лапы центурионов он не собирался. Значит, в случае чего придется отстреливаться до последнего. Тут-то более мощное оружие и пригодится.

Лучемет он сунул на верхнюю полку шкафа, за кучу скопившейся там грязной одежды профессора. Похоже, в ближайшие два дня профессор сюда носа не сунет.

Вот теперь он, кажется, готов для того, чтобы сделать вылазку. Спрятав древесный лист в карман, Михаил положил контейнер в тайник, прикрутил на место металлическую пластину и задвинул шкаф на место.

«Мальбрук в поход собрался». Именно – собрался.

И куда же он первым делом направит свои стопы? Прежде всего ему надо найти специалиста по флоре чужих планет. Космофлориста. Того, кто сможет хоть что-то рассказать об этом листе. Возможно, это ему чем-то поможет. Вот только где же этого космофлориста найти?

Стоп, а профессор? Уж он-то должен знать, где отыскать такого специалиста, обязательно должен.

Михаил отправился в лабораторию.

Профессор все еще возился с установкой. Похожий на крысу зверек грыз прутья клетки. Может быть, они пришлись ему по вкусу, а может, зверьку просто жутко хотелось на свободу.

«Как и мне, – подумал Михаил. – Какого черта я всем этим занимаюсь? Для того чтобы вырваться на свободу, достаточно сегодня вечером отправиться к рагнитам, честно сказать им, что я не знаю, где находится украденная Хакой вещь, и улететь с первым же рейсовиком. Свобода… Нет уж, пусть такой свободой пользуется кто-то другой. Только не я».

Профессор снова кинул на него то ли рассеянный, то ли испуганный взгляд. Но Михаил на него не прореагировал. Сейчас у него было дело.

Остановившись рядом с профессором, он задал жутко идиотский вопрос:

– Ну, как дела? Профессор пробормотал:

– Да так, ничего.

Гм, каков вопрос, таков и ответ. Пора брать быка за рога.

– Мне нужен космофлорист.

– Что?

– Космофлорист.

– Я понимаю.

Профессор снял очки, протер стекла и снова водрузил их на нос. Вид у него был несколько вызывающий.

«Ну да, все правильно, он ничего не помнит, но чувствует, что когда-то каким-то образом я его унизил, – подумал Михаил. – А поскольку за это унижение надо отыграться… Сейчас он мне покажет. Сейчас он мне вдарит».

– Зачем вам космофлорист?

– А вам не все равно?

Михаил говорил намеренно грубовато. Он провоцировал профессора. Чем быстрее тот начнет скандалить, тем легче его будет привести в норму.

– Нет, мне не все равно, – холодно сказал профессор. – Конечно, у меня есть знакомый космофлорист. Но как всякий настоящий ученый, он не располагает лишним временем.

– Даже если я хочу задать ему несколько вопросов, имеющих для меня очень большое значение? Профессор фыркнул.

– Это вы так считаете. А я уверен, что ваши вопросы не такие уж важные. Скорее всего, чтобы решить их, совсем не нужно отрывать от работы известного специалиста. Вполне достаточно заглянуть… м-м-м… в космоэнциклопедию.

Михаил кивнул.

Конечно, он был прав. По крайней мере со своей колокольни. Вот только Михаилу было недостаточно знать, какому именно дереву принадлежит этот лист. Его интересовала и другая информация. И жутко не хотелось спорить.

Может, в самом деле, произнести одну-единственную, необходимую в такой ситуации, фразу? И тогда профессор выложит все, что знает, продиктует адрес космофлориста и даже объяснит, как удобнее проехать к его дому.

«Ну уж нет, – подумал Михаил. – Не стоит. Я должен справиться без всех этих штучек».

А профессор распалялся все больше. Он уже вышагивал по лаборатории, и говорил, говорил, говорил…

– …Конечно, вам, простым людям, кажется, что у нас много свободного и мало рабочего времени. Кроме того, вам кажется, что мы тратим свое рабочее время на совершенно бесполезные разговоры и еще более бесполезные раздумья. Может, вы считаете нас совершенно никчемными людьми. Не знаю. Имеет ли смысл то, что мы делаем? Наверное, имеет. Не будь тех, кто думает, вы до сих пор могли жить в пещерах и одеваться в шкуры. И благодарность ваша…

Михаил вздохнул.

«На сколько же его хватит? – прикинул он. – Минут на пять, десять. А если больше? Тогда придется принимать какие-то меры. В крайнем случае можно ему врезать. Не очень сильно, но вполне достаточно, чтобы привести в чувство. Да, наверное, так я и сделаю. В любом случае, так будет лучше, чем снова вводить его в транс».

Прошло десять минут. Профессор говорил и говорил.

«Ну, он сам напросился, – решил Михаил. – Придется все-таки врезать. На дискуссии нет времени».

Он уже хотел было приступить к делу, но тут профессор замолчал. Он плюхнулся в кресло и закрыл лицо руками.

Брадо поморщился.

Ну вот, следующий этап. Теперь можно действовать.

Он быстро оглядел лабораторные столы. На самом дальнем, между батареей пробирок и здоровенным томом в золотистом переплете, лежал, судя по виду, не первой свежести носовой платок.

Ничего, сойдет.

Получив платок, профессор вытер им глаза, высморкался и севшим, беспомощным голосом спросил: