Хроники везения и невезения - Анна Георгиевна Овчинникова

– Вот это да-а! – поразился Роберт. – Сколько же их у тебя?

– Триста пятьдесят три, – гордо ответил Януарий. – Есть совершенно уникальные экземпляры… Но ты в этом ничего не понимаешь и времени у нас мало, поэтому – к делу!

Он прошел между экземплярами своей коллекции, выхватил из воздуха один браслет и вернулся с ним к Роберту.

– Вот она, копия «драксуса». Можешь отличить от своего?

– Нет, – признался Роберт, внимательно сравнивая свой браслет с тем, который вертел перед его носом Януарий.

– Именно. Я носил его два года, но он в отличном состоянии. Как и настоящий «драксус», не боится ни воды, ни ударов, ни высоких или низких температур. Тут есть даже аптечный модуль…

– Аптечный модуль? – быстро переспросил Роберт.

– Ну да. Пока у меня не появились гены ящерицы, я, бывало, чем-нибудь болел, а мы с отцом часто попадали в такие места, где врач был в лучшем случае в соседней планетной системе. Отец выбрал реплику «драксуса» потому, что ее аптечный модуль заправлен снадобьями против сотни болезней. Но не надейся, что тебе это поможет, если попадешь в зубы к pterosaurus kertisia!

– Не попаду, – заверил Роберт, теребя шнурки Охранника, спрятанного под рубашкой.

– Слушай, а зачем тебе надо удирать из поместья? – Януарий вдруг словно очнулся и, тряхнув разрисованной головой, подозрительно прищурился на Роберта. – Лезть в дикие места, не умея регенерироваться, даже для тебя слишком глупо.

– Тебе-то что? – ощетинился Роберт.

– То, мой юный друг, что, если тебе откусят руку или ногу и выяснится, что я подменил твой браслет, Гарольд Сингер отыщет меня даже в черной дыре. С твоим папулей шутки плохи.

– Не выяснится. Я ничего никому не скажу, честное слово!

– Если тебя как следует прижмут…

– Раздумал меняться? – самым небрежным тоном спросил Роберт, хотя сердце его гулко бухало и во рту пересохло. – Ладно, тогда я пойду.

Януарий перевел взгляд с одного браслета на другой – и опустил плечи, сдаваясь.

– Пошли в комнату с подарками. Если кто-нибудь тебя вызовет, скажем, что ты выбираешь себе еще одну цацку. Отец не будет возражать.

* * *

В комнате подарков Януарий уселся на огромного мягкого медведя («Никакого уважения», – проворчал медведь), а Роберт опустился рядом на корточки и затаил дыхание.

Януарий взял два браслета и пробежал длинными пальцами сперва по одному из них, потом – по другому. Над каждым браслетом поднялся тонкий красный луч.

– Сейчас пойдет обмен информацией, – сказал он, соединив лучи под острым углом. – Не дыши в ухо специалисту.

Роберт поспешно отодвинулся, сел на пол напротив «специалиста» и стал завороженно наблюдать, как лучи сделались толще, как слились в один, как внутри обоих браслетов забегали зеленые огоньки…

– Вызов. Тетя. Вызов, – запищал и завибрировал браслет в левой руке Януария. – Тетя. Вызов. Тетя!

– Только не сейчас, – сквозь зубы простонал Януарий.

– Вызов. Тетя! Вызов! Тетя! Вызов!!!

Браслет затрясся так, будто готов был взорваться, его негромкий писк перешел в пронзительный вопль.

Роберт в ужасе схватился за уши.

– Вы-ы-ы-ызов!!!!

Луч исчез.

– Держи! – Януарий кинул Роберту реплику «драксуса», и тот в дикой спешке надел браслет на руку.

Он попал пальцем в крутящийся объемный глаз только с третьего раза – и между ним и Януарием возникла тетя Люсильда, разъяренная, как тигрожуть.

– Почему ты так долго не отвечал?! – взвизгнула она, забыв, что никогда больше ничего не скажет «этому эгоисту».

– Мы слегка заигрались с Робертом, простите, – улыбаясь отцовской зубастой улыбкой, сказал Януарий.

Тетя Люсильда перевела взгляд на него, потом огляделась по сторонам.

– Понимаете, мы скоро улетаем, – Януарий обнял медведя за шею («Какая фамильярность», – пожаловался тот). – И кто знает, когда снова увидимся! Кстати, отец хотел с вами попрощаться, он вас нашел?

С лица тети Люсильды как будто осыпалась сковывавшая его корка льда.

– Конечно, мальчики, играйте, не буду вам мешать…

Она исчезла, и Роберт попытался встать, но тут же плюхнулся обратно – он отсидел ноги, и его слегка трясло.

– Чуть все не испортила, – проворчал Януарий, влюбленно вертя в руках настоящий «драксус». – Ладно, с контактами в твоем новом браслете все в порядке, теперь разберемся с «маячком».

– С каким «маячком»?

– Дитя-а! – противным голосом протянул Януарий. – Неужели ты думаешь, что твоя семья полагается только на свои вызовы? В «драксусе» стоит «маячок», а в унибраслетах твоих родственников наверняка есть отслеживающие модули, которые в любой миг покажут, где ты сейчас болтаешься. И вот представь: ты отзываешься из своей спальни, а твой папуля на голографическом плане видит, что козявка, обозначенная «Роберт», уползла за границу парка… Дошло?

Роберта затрясло сильнее.

– Зачем же тогда меня вызывать?! – крикнул он, с ужасом чувствуя, как к глазам подступают слезы.

– Дрессировка песика, друг мой. Песик должен знать, что за ним следят, тогда он не будет шалить. Эй, хватит хлюпать! Гению-лизардмэну обмануть систему слежения легче, чем переодеться.

– Убери этот «маячок» к нитубу из моего нового браслета! – крикнул Роберт.

– Чтобы вся твоя родня ринулась выяснять, почему козявка «Роберт» исчезла с их планов?

Роберт и сам понял, что сморозил чушь.

– Не-ет, я просто скоординирую «маячок» с программой-обманкой, – сказал Януарий, надев на запястье настоящий «драксус» и снова взяв его реплику, – тогда на всех планах рыжая козявка будет там, где ей положено.

– Это где? – проведя кулаком по глазам, спросил Роберт.

– Там, откуда ты будешь отзываться, олух! Ты отзываешься из бассейна – козявка на плане маячит в бассейне. Еще можно будет включить автоматический переход по панорамам, чтобы браслет сам решал, где тебе лучше «оказаться» в данный момент, – Януарий с фанатичным блеском в глазах быстро перебирал почти невидимые сенсорные кнопки. – Ведь если ты сперва отзовешься из своей спальни, а через пять минут – с края парка, даже твой тупой кузен озадачится: как ты перенесся туда так быстро? До старта еще есть время, я как раз успею все наладить!

Глава 16

Курс лечения

Весь день Роберт лихорадочно пополнял галерею панорам, и к пяти часам вечера в ней было три десятка сюжетов на тему «я в парке», столько же сюжетов «я в своих комнатах» и несколько сюжетов «я в мыслелете». Панорам на фоне замка он не делал – кто знает, каким Виндзор окажется в следующий раз? – и избегал мест, где болтались гости. Как объяснить отцу, почему на голограмме рядом с его сыном маячит человек, уже покинувший Везуху или, наоборот, как раз беседующий с отцом?

Но гостей в Виндзоре осталось не