Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей

Потом помогла добраться до дома. Её юркая "Мазда" рыбкой промчалась между неторопливо ползущих машин и остановилась возле дома Норобу. Я сердечно поблагодарил её за помощь. Вот видел, что она ждала поцелуя, но… Я не хотел портить наши дружеские отношения сексом. Поэтому сыграл роль мальчика-колокольчика и несмело пожал руку.

А вот Аяка сначала взяла деньги за небольшую работу, а теперь отказывается и от них и от работы. Испугалась, бедняжка.

Мы разговаривали на складе продуктов, подальше от посторонних глаз и ушей. Голову кружили ароматы имбиря, укропа и дыни. Я всё не сдавался и пытался уговорить официантку подсыпать порошок Нагаи в чай Макото. Сам одноклассник с прической ежика Соника должен появиться через полчаса. Я даже смылся с последнего урока ради этого!

— Извини, Такаги-сан, но я не буду этого делать. Это не в правилах кафе…

— Аяка, о каких правилах кафе ты говоришь? Тебе всего и нужно, что высыпать его в чай. Он растворится и всё. Никто на тебя не подумает.

— А вдруг вы надумали отравить господина Макото? Нам труп не нужен.

— Да? А где? Где он вам нужен? — не выдержал я. — Извини, вырвалось… Аяка, мы уже битый час разговариваем и ничего не выходит. Ты же сначала взяла деньги, что сейчас-то случилось?

— Мне… У меня мама болеет, я взяла на лекарства, а потом… Я решила, что лучше сама заработаю и отдам лекарю, чем вот так вот.

— Да ничего же не будет! Это всего лишь безобидная шутка! Господин Макото будет жив и здоров…

— Но зачем тогда ему это подсыпать?

— Чтобы он обосрался… Чего смотришь? Ну да, шутки у нас такие. Дурачимся мы так…

— Тогда господин Макото подумает, что он отравился в нашем кафе и больше не придет…

— Аяка-тян, может тебе денег больше надо? — с надеждой спросил я. — Тогда точно маме на лекарства хватит, да и тебе на косметику останется. На вкусняшки всякие…

— Нет, Такаги-сан, не надо мне денег, не надо… — она сунула мне в руку свернутый рулончик и закрыла лицо руками.

Вот и как тут быть?

И так подходил и этак, но с той поры, как скинула смс-ку с отказом и до настоящего времени я был сама дипломатичность и обаяние. Похоже, что этот способ не работает. А время уходит…

Что же делать?

Взглянул на Аяку, девушка чуть старше меня нынешнего, личико гладкое, волосы густые, как грива орегонского коня. Да и телом не подкачала, всё на месте, всё при ней. Малиновая униформа не скрывает, а скорее подчеркивает достоинства. Стоит, прижавшись с стене и прячет лицо в ладонях.

А что если…

Я пошел на крайнюю меру. Навис над девушкой и ударил ладонью в стену. Преградил ей пути к отступлению — сделал кабэ-дон. Это сейчас так называют искусный способ признания. Почему-то местные девушки в восторге от такого действия. Вроде как мужчина показывает свою власть над ними.

Аяка вздрогнула, попыталась упереться в руку, но как-то вяло, неубедительно. Моя рука пусть и всё ещё пухлая, но уже обросла мышцами. Так просто не отпустит девчонку.

— Такаги-сан, что вы делаете? — прошептала Аяка.

А что я делаю? Только добиваюсь своей цели, не больше и не меньше. Наклонился над девушкой, вдохнул запах её волос и тихим, но хрипловатым голосом пропел:

— Там где клён шумит над речной волной…

После этого коснулся кистей Аяки и отнял ладошки от лица, преодолевая слабое сопротивление. Она опустила глаза, а на щеках заиграл яркий румянец.

— Говорили мы о любви с тобой…

Я взял двумя пальцами за подбородок и поднял лицо к себе. Это тоже было модным и называлось аго-куи. Аяка всё также не поднимала глаз, но зато чуть приоткрыла губки. Я наклонился, легонько прикоснулся своими губами и почувствовал ответ.

Рискнул и провел ладонью по девичьей груди, с придыханием пропев:

— Опустел тот клён, в поле бродит мгла…

Аяка чуть слышно простонала и дернулась, чтобы уйти, но куда там. Я уже сам начал раззадориваться. И даже чуть переделал песню:

— А любовь, как сон, в нашу жизнь вошла…

После этого моя свободная рука скользнула под юбку и заставила Аяку еле слышно простонать:

— Такаги-и-и, нас могут увидеть…

Внизу всё было горячо и влажно. Её грудь бурно вздымалась, когда она пыталась захватить больше воздуха. Я дышал в такт. Девичье тело было таким жарким, податливым, жаждущим ласки. Зеленые трусики слетели быстрее пожухлой листвы с осеннего деревца, обнажив самое сокровенное. Она сопротивлялась, но слабо, больше для проформы.

Я не мог удержаться. Правда, взглянул на часы — время поджимало. Поэтому не стал заниматься долгой прелюдией и показал Аяке любовное кунг-фу в стиле кролика. Довел её до оргазма и тут же кончил сам.

На всё про всё десять минут.

— Ах, как же хорошо-о-о, — прошептала Аяка, когда мы перестали содрогаться в пароксизме страсти.

— И это только аванс, крошка, вечером будет продолжение. Ты до какого часа работаешь?

— До восьми…

— Тогда потом я тебя встречу и мы продолжим… Но это если ты мне поможешь в одном маленьком розыгрыше. Ты же мне поможешь, Аяка-кун?

Она заколебалась, но стоило мне протянуть руку вниз и коснуться ТАМ, как сразу же девушка сползла по руке и закивала. Я поднял ей и вложил в руку пакетик. В разрез блузки лег рулончик с купюрами. Аяка чуть пошевелила плечиками, и рулончик проскользнул внутрь блузки. Я проводил его взглядом и сглотнул. После с трудом оторвал взгляд от гладкой кожи полушарий и проговорил:

— Вот и хорошо, тогда до вечера. А сейчас не пугайся, отнеси чай Макото и любуйся представлением. Это будет интересно.

Аяка прикрыла глаза и потянулась ко мне губами. Пришлось подарить ей полный ласки поцелуй. На миг мне показалось, что я целую не девушку-официантку из кафе Такашито, а Кацуми Утида. Это было всего лишь миг, а в следующую секунду видение пропало.

— Идем, Аяка-кун, а то я не выпущу тебя отсюда до вечера…

Официанточка вышла первой, проверила, что горизонт чист и провела меня через черный ход на улицу. Там я увернулся от жарких объятий и помчался к главному входу. Следовало занять козырное место, чтобы удобно наблюдать и при начале операции оказаться поблизости от "Соника".

В самом кафе вкусно пахло выпечкой и легким запахом имбиря. Я примостился за столиком, неподалеку от входа. За бамбуковой импровизированной стенкой меня почти не было видно, зато я сквозь щели мог видеть весь зал. Официантки скользили неслышимыми тенями, принося на подносах тарелки и пиалы. Народа было не сказать, чтобы много. Для обеденного времени даже мало — несколько пар и ещё человек пять вряд ли заполняли кафе наполовину.

— Что будете кушать, Такаги-сан? — с легким поклоном спросила Аяка.

— Мне, пожалуйста, удон с курицей, мисо и тэмпура. Сдается, что сегодня вечером мне понадобятся силы, — улыбнулся я в ответ.

Ага, делаем вид, что только что увиделись. Что же подхвачу игру.

— Я попрошу, чтобы для вас сделали поострее, — улыбнулась Аяка.

— Спасибо, Аяка-тян, — подмигнул я в ответ.

Девушка призывно облизала губы, я же оттопырил языком щеку, как будто засунул в рот банан. Аяка снова мило покраснела и опустила глаза. Так она и пошла в сторону кухни, чуть теребя подол юбки. Я же проводил взглядом девушку, вернее, её филейную часть.

Ух, вечером меня точно ждет приключение… Может быть, надо спросить у Норобу того самого сикигами, который будет биться за меня во второй раз на "Черном кумитэ"?

Я отвлекся от приятных мыслей, когда в кафе зашел Макото и его подруга. Подруга из соседнего класса, имени её я не знал, но знал, что она не из простого рода. Вроде бы её родители владеют сетью продуктовых магазинов и несколькими бутиками. Я дернул бровями, показывая Аяке на усевшуюся парочку. Она кивнула в ответ.

Эх, женщины… Как же немного порой вам надо…

Аяка с подносом в руках продефилировала к столику Макото. Она составила чайник, две чашки и сладости. Макото благосклонно кивнул. Я наблюдал за ним. Наблюдал за тем, как струйка из чайника плеснула в одну чашку, в другую…