Острее змеиного зуба (Острее, чем зуб змеи) - Саймон Грин

Он котротко улыбнулся. — Это настоящий ключ. Просто невидимый. Потрогай.

И он положил что-то не видимое для меня в мою ладонь. Оно было холодным и металлическим.

— Ок, — сказал я. — От всего этого у меня мурашки по телу. Если дверь такая же невидимая, как и ключ, как же мы ее найдем?

— Для меня она невидимой не является, — беззаботно ответил Уокер, забирая у меня ключ. — Я служу Властям, поэтому могу видеть все, что мне нужно.

— Занавес, — сказал я, и он снова коротко улыбнулся.

Он вставил ключ в видимую только ему замочную скважину, и часть стены перед нами исчезла. Я так напряженно всматривался, что глаза заболели глаза. Уокер вошел в открывшуюся перед нами комнату с легким оттенком самодовольства, я вздохнул и последовал за ним. Понятно, что для проведения встреч Властям требуется специальное помещение, куда нет доступа даже прочим членам самого эксклюзивного джентльменского Клуба Темной Стороны.

— Власти не встречаются с кем попало, — пробормотал Уокер. — Можешь гордиться.

— Уже горжусь. Правда-правда. Даже не представляешь, как.

Уокер заметно вздрогнул. — Вообще-то, я знаю, что добром это не кончится.

Стена за нами закрылась, и в комнате как будто настроили резкость. Ее защищала чрезвычайно могущественная магия. Я чувствовал ее, словно по моей коже ползут ожившие электрические разряды. Сама комната напоминала клише, самую суть частных аппартаментов джентльменского Клуба. Огромные, наверняка- очень удобные кресла, роскошная мебель и великолепные декорации, затмевающие загорелых, рыхлых — несмотря на личных тренеров, разодетых мужчин, развалившихся в креслах с бокалами и сигарами в руках. Я разглядывал их, десять могущественных людей, единственную власть на Темной Стороне. Вы не знаете их имен. Вы никогда не встречали их лиц в глянцевых изданиях. Они выше этого. У каждого был небрежно-высокомерный вид людей, получающих все, что они хотят, когда они этого захотят. Почему-то я сразу понял, что мы не договоримся.

Уокер представил меня Властям, отошел в сторону и встал, прислонившись к обоям кисти Уильяма Морриса (Уильям Моррис, William Morris— англ. поэт и художник (1834–1896), сложив руки на груди, словно показывая, что он сделал все, что было в его силах. А может, он просто не хотел оказаться на линии огня, когда все неизбежно полетит ко всем чертям. И хотя у него у самого, наверняка, накопилось множество вопросов к своим заочным хозяевам, он, похоже, предпочитал уступить лидерство мне. По крайней мере, сейчас.

— Итак, — наконец, начал я, — все вы — серые, безликие люди, бизнесмены, действующие исключительно за кулисами. Почему-то я всегда считал, что вы будете… больше. Поговорим, Власти. Расскажите мне то, что мне нужно. Пока еще не слишком поздно.

— Я — Харпер, и я говорю от имени всех, — произнес ближний ко мне. Его лицо было слишком старым для угольно-черных волос, а жилет туго обтягивал выпирающее пузо. Он был покрыт сигарным пеплом, который даже не потрудился смахнуть с себя. Вероятно, у него, в его собственном мире, для этих целей был кто-то приставлен. Он холодно уставился на меня своими глубоко посаженными поросячьими глазками. — Наши предки сколотили состояния, работая на Темной Стороне еще во времена ее оккупации римлянами. Наши семьи насчитывают поколения, основанные на этих состояниях. Весь бизнес здесь, так или иначе, принадлежит нам. Здесь не происходит ничего, в чем мы не принимали бы участия. Темная Сторона принадлежит нам.

— Ненадолго, — сказал я. — Если Лилит добьется своего. И она готовит не просто корпоративное поглощение, нет — она планирует убить всех нас. Или это до сих пор не проникло в ваши толстые черепа?

Мой голос, должно быть, был немного резким, но это выяснилось, когда телохранители Властей решили объявить себя. Они появились внезапно, по одному с каждой стороны комнаты, и я настороженно их изучил их. Две, общих чертах, человекообразные, огромные и подавляющие фигуры, одна — из чистого света, другая — из чистой тьмы. Определить, что неприятнее для глаз, было затруднительно. Это были скорее явления, а не физические формы, и я чувствовал, исходящую от них силу. Это было как стоять перед очагом, когда кто-то неожиданно открыл дверь.

— Им довелось быть ангелами, — в голосе Харпера было больше, чем просто намек на самодовольство. — Сверху и Снизу. Теперь они работают на нас.

— Как низко могут пасть самые могучие, — сказал я, просто чтобы что-то сказать. Никогда не позволяйте противнику узнать, насколько сильное впечатление он на вас произвел. — Наверное, именно поэтому у них больше нет крыльев. И ореолов.

— Ты не можешь себе даже представить, как много мы потеряли, — сказало создание света голосом, похожим на треск льда.

— Но многое и приобрели, — сказало создание тьмы, и его голос был похож на пожар в сиротском приюте. — Мы здесь, потому что росли наши… аппетиты. Вкус к вещам, которые можно найти только в материальном мире. Наши новые хозяева… балуют нас.

— Нам здесь удобно, — сказал светлый. — К нашему вечному стыду.

— К нашему бесконечному удовлетворению, — добавил темный.

— Но зачем служить Властям? — спросил я. — Вы же понимаете, что они не достойны вас, даже настолько ослабевших.

— Мы должны кому-то служить, — ответил светлый.

— Это — в нашей природе, — сказал темный.

— Хватит, — сказал Харпер, и оба сразу же замолчали. Харпер уставился на меня, а я не отвел взгляд. Он чуть повысил голос, чтобы показать нас обоим, кто здесь главный. — Как правило, мы управляем Темной Стороной извне. Мы живем в обычном Лондоне, в нормальном мире. Мы здесь только потому, что Уокер вызвал нас от вашего имени. Что вам от нас нужно, Джон Тэйлор?

— Для начала — ответы, — я без трепета смотрел в его глаза. — Почему вы не послали войска в поддержку Уокера? Разве вам не известно, насколько здесь все плохо?

— Известно, — сказал Харпер. — Но где взять помощь, которая смогла бы выстоять против Лилит и ее последователей? Отдавать хорошие жизни взамен плохих, это не деловой подход.

Уокер впервые пошевелился. — Плохих? Это были мои люди!

Харпер даже не взглянул на него. — Не сейчас, Уокер. Я разговариваю.

— Если не сейчас, то когда? — спросил Уокер, и я раньше никогда не слышал, чтобы его голос был настолько холодым. — Сколько лет я и мои люди служили вам здесь, защищая ваши интересы на Темной Стороне? Так вы наградили нас за нашу службу — бросив на растерзание?

Харпер наконец на него посмотрел, но только, чтобы снисходительно улыбнуться. — Ничего личного, Уокер. Это только бизнес.

— Вы нервничаете, — неожиданно заявил я. — Все вы. Неудобство. Потливость. Вам не нравится здесь находиться, не так ли?

— Как вы заметили, Темная Сторона стала опасным местом, — Харпер глубого затянулся сигарой. — Перед тем, как Уокер связался с нами от вашего имени, мы готовились запечатать Темную Сторону, закрыть все входы и выходы, пока все эти… неприятности продолжаются.

— Вы бросаете нас? — переспросил я.

— Почему бы и нет? Вы интересны исключительно как бизнес. Дойная корова, из которой мы стараемся выжать каждый пенни. Нам известно о могущественных людях, приходящих в ваше маленькое шоу уродов, чтобы позволить себе удовольствия и развлечения, которых им больше нигде не найти, но нас… Нас заботит лишь прибыль, которую они нам приносят. Темная Сторона для нас — лишь товар, который мы используем. Правильно, Уокер?

— Не смотрите на меня, — ответ Уокера меня поразил. — Сейчас я смотрю на мир по-другому.

Я посмотрел на него. Было что-то в его голосе… но это подождет. И я повернулся обратно к Харперу.

— Если Темная Сторона падет перед Лилит, та же участь постигнет и весь остальной мир. Вы не сможете сдержать Могущество, подобное ее. Если она зажжет пожар, вам не найти места, достаточно удаленного и безопасного, где бы вы могли спрятаться.

— Поверим вам на слово, — сказал Харпер неохотно. Он уставился на свою сигару, как будто она его в чем-то обманула, а потом быстрыми злыми движениями раздавил ее в пепельнице. — Итак, кажется, у нас нет другого выбора, кроме как пойти на сделку с Лилит. Очень хорошо. Это мы можем. На это мы способны. В конце концов, именно этим мы и занимаемся. Поэтому мы согласились встретиться здесь с вами, Джон Тэйлор, сын Лилит. Вы будете нашим агентом, нашим представителем в этих переговорах. Поговорите с вашей матерью и пообещайте ей… все, что потребуется, чтобы достичь соглашения. Мы уже открыли ей наше присутствие и пригласили ее для разговора с нами.

Уокер выпрямился, оттолкнувшись от снены, на которую до этого опирался.

— Что? Почему бы вам сначала не проконсультироваться со мной? Вы понимаете, что вы сделали, чертовы дураки…

— Не сейчас, Уокер! — Харпер опять даже не смотрел на него.