До безумия - Стефани Лоуренс

Впрочем, все было не так уж и плохо. Прикосновение сильных, нежных пальцев виконта доставляло ей ни с чем не сравнимое наслаждение, ей казалось, что ее грудь наливается и тяжелеет. Исходившее от его ладоней тепло согревало ее, и в его надежных объятиях Феба чувствовала себя в полной безопасности.

Деверелл начал поигрывать с ее тугими, налившимися кровью сосками, и Феба застонала от удовольствия. Теперь в ней трепетала каждая жилка, нервы были напряжены до предела; она испытывала восторг, близкий к экстазу. И все равно она хотела большего…

Деверелл отлично знал это: он начал пощипывать ее соски, и по телу Фебы пробежала сладкая дрожь; глухой стон вырвался из ее груди. Ей хотелось большего напора и страсти, но он продолжал медленно и осторожно ласкать ее.

Виконт поступал так, как считал нужным, и не обращал внимания на желания партнерши, все ее усилия спровоцировать его, заставить действовать более дерзко не давали результата. Тем не менее Феба считала, что добилась своей цели: она отвлекла Деверелла от расследования, от назойливого стремления проникнуть в ее тайну.

Пусть уж лучше он раскрывает секреты ее тела и не мешает ей заниматься спасением попавших в беду девушек.

Однако несмотря на искушение представить себя романтической героиней, жертвующей своей добродетелью ради блага других людей, Феба не хотела обманывать себя. Ей доставляли удовольствие ласки Деверелла, и она действительно была не прочь вступить с ним в интимные отношения. Ни о каком самоотречении не могло быть речи; он был единственным мужчиной, к которому она испытывала физическое влечение. Если ей удастся обуздать призраки прошлого, они вместе вкусят то наслаждение, которое прежде считалось для нее запретным.

Виконт был опытным и изобретательным любовником, он мог преподать ей науку страсти нежной, которую она и не надеялась постичь когда-либо в своей жизни, поэтому ей ничего не стоило принять решение и попытаться соблазнить его. Правда, Феба не очень понимала, что ждет ее во время занятий с ее искушенным наставником. Она провоцировала Деверелла, заставляя его быстрее идти по пути, ведущему к соитию, но все же вынуждена была признать, что ей не удалось перехватить у него инициативу. Виконт продолжал контролировать свои действия, не желая танцевать под ее дудку, и она по-прежнему ощущала его власть над собой.

Она сама бросилась к нему в объятия и теперь не могла освободиться из них, да и не хотела этого. Виконт был готов дать ей то, чего она от него ждала, но за это он должен был заплатить большую цену.

Джослину стоило неимоверных усилий сдерживать себя, медленно, но верно продвигаясь по пути страсти; ему приходилось контролировать не только себя, но и свою подругу, которая слишком торопила его.

В то же время предвкушение близости сводило Фебу с ума. Ее возбуждение нарастало, разыгравшееся воображение горячило кровь. «Соблазнять надо разум, это наиболее верный способ обольщения», – вспомнила она слова Деверелла; только теперь она постигла их истинный смысл.

Наконец виконт убрал ладони с ее груди и снова пылко поцеловал, а когда он прервал поцелуй и отступил на шаг от нее, Феба вздохнула, смирившись с тем, что очередной урок подошел к концу.

– Мы должны продвигаться по этому пути медленно, не так ли? – Хотя Деверелл не отрывал взгляда от Фебы, в его голосе звучали стальные нотки. Это был приказ, наставление строгого учителя, и Феба, кивнув, повернулась, а затем направилась к двери.

На следующий день вечером Деверелл вместе с Одри отправился в дом леди Джойнвилл, которая устраивала светский раут; он знал, что сюда должна приехать Феба, и с нетерпением ждал встречи с ней.

Поздоровавшись в вестибюле с лордом и леди Джойнвилл, виконт предложил тетушке взять его под руку и пройти с ним в просторный бальный зал, где уже собирались гости; он надеялся, что Одри не помешает ему осуществить его планы.

Виконт не сомневался, что Монтегю потребуется несколько дней для того, чтобы выйти на след людей, которым мисс Маллесон выплачивала деньги: это был усердный человек, старательно выполнявший все поручения своих клиентов, за что они высоко ценили его.

К сожалению, Грейнджеру не удалось узнать что-либо новое о Фебе, хотя он внимательно следил за домом Эдит, оставаясь на своем посту до глубокой ночи.

Переступив порог бального зала, Деверелл сразу же увидели Эдит, сидевшую у стены в окружении других матрон. Заметив его, Эдит помахала рукой, подзывая к себе, и виконт повел тетушку к пожилым леди.

Одри шла торжественным шагом, перо на ее тюрбане колыхалось в такт ее движениям, щекоча ухо племянника.

Поздоровавшись с Одри, Эдит с улыбкой обратилась к Девереллу.

– Моя племянница где-то здесь, – сообщила она. – На ней платье цвета фуксии, поэтому вы легко отыщете ее.

Виконт кивнул, недоумевая, что такое цвет фуксии. Он мог бы спросить об этом Одри, но та уже с головой ушла в разговор подруг, перемывавших косточки своим знакомым.

Учтиво поклонившись, Деверелл отошел от пожилых дам и стал прогуливаться по залу, ища глазами мисс Маллесон.

Вскоре он выяснил, что Одри называла цветом фуксии яркий оттенок лилового: в наряде именно этого цвета мисс Маллесон стояла среди молодых леди и джентльменов, беззаботно болтая с ними.

Ярко-лиловый цвет прекрасно гармонировал с ее темно-рыжими волосами и подчеркивал безупречную белизну обнаженных плеч и верхней части груди. В этом платье с глубоким вырезом, корсаж которого был украшен крохотными жемчужинами, Феба притягивала к себе взоры всех мужчин, и они не могли оставаться равнодушными к ее красоте.

Вспомнив вчерашний вечер и проявленный Фебой напор, виконт настороженно взглянул на ее собеседника, которого она о чем-то оживленно расспрашивала. В его душе шевельнулась ревность. Наметанным взглядом бывшего разведчика он попытался оценить обстановку и понять намерения обоих.

В этот момент мисс Маллесон как будто утратила интерес к джентльмену, с которым разговаривала, и, повернув голову, увидела Деверелла. Их взгляды встретились, и она улыбнулась.

Деверелл, заметив выражение теплоты и нежности в глазах красавицы, слегка удивился. Несомненно, она была рада видеть его.

Он хотел подойти к ней, но тут Феба, извинившись перед своими знакомыми за то, что вынуждена покинуть их, сама направилась к нему.

Музыканты заиграли вальс, и он, взяв партнершу за руку, увлек ее на середину зала.

– В следующий раз постарайтесь вести себя более сдержанно и не бросайтесь ко мне сломя голову, – шепнул он, когда они закружились в вальсе.

Феба удивленно взглянула на него:

– Что значит «сломя голову»?