Старая сказка про принцессу (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

— В общем, здесь не скучно, — сказал Шелест и улыбнулся.

— О… — повторилась Томия. — А кто ее заколдовал?

— Невеста Льена, — благодушно объяснил Ленц. — Точнее, она кольцо заколдовала на защиту и от воров. А эта овца мало того, что украла, так еще и ее милостью нас засунули в место, которое могло навредить. И она об этом знала, судя по тому, как колечко подействовало. В общем, действительно не скучно.

Томия хмыкнула. Подергала повод, заставив сомневающуюся лошадь зайти в помещение. Всучила повод Дамиру и решительно подошла к скулящей заколдованной овце. Защита, закольцованная на ментал, причем неизвестных воров и нападающих, ее всегда интересовала. В первую очередь потому, что в родном мире никто такое сотворить не мог, если не учитывать сказочных героев и злодеев.

На Льена девушка бросила всего один любопытный взгляд и вычеркнула его из списка перспективных для замужества магов. Связываться с его невестой станет только полная дура. Да и не так этот Льен хорош, чтобы за него развязывать войну.

Личико заколдованной Томию окончательно убедило в правильности такого решения. Выглядело это личико неприглядно, хотя ничего смертельного там не было.

— Похоже на аллергическую реакцию, — задумчиво сказала она. — На пчелиный укус, например. Ой, я, похоже, знаю, как оно происходит!

И от радости за себя любимую даже хлопнула в ладоши.

— Как? — мрачно спросила большая розовая тетка.

Томия величественно на нее посмотрела, поправила прическу и спокойно ответила:

— Понимаете, когда пчела кусает непривычного к ее укусам человека, у него опухает небольшой участок, просто из-за того, что тело сопротивляется яду. В теле есть такие частички, которые это делать умеют. Если кусает кого-то с аллергией, эти частички начинают неправильно себя вести, чересчур агрессивно и человек может даже умереть, просто из-за того, что они, пытаясь бороться с ядом, начнут убивать все тело. А тут, похоже, было задано, чтобы этими частичками управлял разум вора и покушенца. Сам заставлял их реагировать на несуществующую угрозу. И пока ваша овца сама не перестанет ощущать то, из-за чего такая реакция появилась, оно так и будет продолжаться.

— Какие глубокие познания, — восхитился Льен и наградил Томию странным взглядом. — И, думаю, нам с бедной обиженной сиротой о многом надо поговорить.

Бедная сирота передернула плечами и попыталась собраться с мыслями, чтобы придумать что-то более-менее подходящее для объяснений и оправданий.

И поняла, что надо уговаривать на объяснения подальше от тюрьмы, а то и города. Потому что очень нужно время. А Льен смотрел так, что было ясно: схватит за руку, отведет в дальнюю камеру и расспросит.

И Томии опять очень сильно понадобилась помощь судьбы. Манюсенькое такое чудо, способное отвлечь грозного мага от желания поговорить, и дать Томии время, чтобы смешать в правильных пропорциях правду и ложь, и накормить этой смесью магов так, чтобы они ее не прогнали, не стали подозревать в чем-то страшном, не…

— А-а-а-а! — заорали на улице, когда Томия невольно оглянусь, словно там за спиной стояла статуэтка судьбы, у которой следовало просить чудо.

— Конец света грядет! Конец света! — дополнили этот крик сразу несколько голосов.

А потом там стали бегать и что-то ломать.

— Весело тут у вас, — задумчиво сказал Ленц, поставил свою чашку прямо на пол и пошел смотреть на конец света.

Прямо сквозь проделанную Томией дыру.

Еще и лошадь по пути похлопал по крупу, из-за чего она лягнулась, а потом и вовсе прыгнула вбок, завалив шкаф и рассыпав хранящиеся там бумаги.

Остальные маги переглянулись и поспешили следом за Ленцем, даже Томия.

А потом они дружно пялились на небо, где летали вороны. Но не абы как, а странным строем. Точнее, надписью.

— Кто ее тронет, тот умрет, — с удивлением прочитал Льен. — Интересно, о ком это?

— Может об овце-медведице? — спросил Ленц.

— Тогда скорее о невесте, — сказал Шелест и отпил из чашки, которую не захотел оставлять на грязном полу.

— Конец света! — голосила какая-то тетка, пока зрители, ждущие утопления выжившей циркачки, разбегались в разные стороны.

— Нет, зараза! — не соглашался с ней кто-то. — Ее кто-то тронул, теперь мы все заразимся и умрем!

Орали эти женщины так, что даже дочка городского головы забыла о своих проблемах и пошла смотреть на причину воплей. И кто-то ее рассмотрел, хотя выглядывала она осторожно, из-за спины Дамира. После этого вопить стали громче и убегать быстрее.

— А ничего, хороший такой городок, нескучный, — глубокомысленно сказал Ленц, которого какая-то надпись воронами не сильно удивила. Поющие ежи были гораздо интереснее.

— Думаю, нам нужно срочно отсюда уезжать, — заявил Льен, когда заколдованная дева, обидевшись, ушла и дальше страдать в свой угол.

— Почему? — удивилась Томия.

— Потому что эти вороны явно выходка какого-то студентуса с ненормальным чувством юмора. А в нашей компании таких аж трое. А может и четверо.

Он как-то странно посмотрел на девушку, вернулся в тюрьму, вытащил оттуда лошадь, выбросил вещи студентусов и коротко велел:

— Ходу!

А Ванечка, удивленно наблюдавший за тем, как в городке все больше людей начинает бегать и голосить, едва эту компанию не упустил. И если бы не возмущенно заржавшая лошадь, пришлось бы ему опять их выслеживать с помощью ежей. А так, спустился с дерева и пошел следом, на ходу разминая плечи и выбросив из головы все еще летающих дрессированных ворон.

Интерлюдия 2. Птицелов

Интерлюдия 2

Птицелов.

Птиц нужно ловить правильно. Даже мелких, пестрых и бесполезных. А то упорхнут и ищи их потом. Это правило Лост Вилькэ выучил еще в далеком детстве. Точнее, его в него вбил отец, промышлявший ловлей и продажей певчих птиц.

Другое правило — что этих птичек следует выбирать правильно, он понял самостоятельно, после того, как трое суток гонялся вместе с отцом за зеленоперкой по болотам. Одной конкретной зеленоперкой, которая, словно дразнясь, звенела колокольчиком и все время ускользала. И, казалось бы, вокруг куча других похожих птичек. А на самом деле таким вот мягким колокольчиком звенела только одна, самая ценная. Зеленоперок ведь не за их зеленые перья покупают, а за умение петь.

И возможно, Лост бы всю жизнь так и занимался ловлей мелких пичуг с красивыми голосами, если бы в нем один из покупателей не увидел силу и не взял в ученики.

От учителя он узнал целую кучу других правил. Но два главных, о том, как нужно выбирать и ловить птичек, Лост не забыл. Тем более, обретя силу, можно было заняться охотой гораздо интереснее и прибыльнее.

Главное, правильно выбрать птичку. Чтобы и пела хорошо, и глазам была приятна, и эти самые глаза не выклевала. Лост такую долго искал. А когда, наконец, нашел, упускать свой шанс не собирался. Рискнул всем, потратил накопленное и отправился на охоту.

А дурная птица мало того, что в какие-то непонятные болота в неизвестном мире влезла, так потом, когда за ее ловлю взялись всерьез, начала порхать, как та давняя зеленоперка. Появится, прощебечет что-то и пропадет. Вот чего ей у той травницы не сиделось? Зачем дурацкая свадьба понадобилась? Мечи еще забрала, дура, когда мужчина, готовый ее защищать, почти их извлек. Что такое нежное и беспомощное создание собирается с мечами делать? Только другим мешает. И тащила наверняка при помощи амулетов, которыми обеспечила семья. Без семьи она вообще беспомощная дура.

— Птичка, — почти выплюнул. — Глупая птичка. Сожрут и костей не останется, а она порхает и звенит, внимание привлекает, дура.

Тяжко вздохнув о глупости молоденьких девиц, не понимающих, что им следует сидеть на месте и ждать спасителя, Лост поправил сумку и смело вошел в город, в уверенности, что на этот раз глупую птичку точно поймает. А потом вернется с ней к ее отцу и получит свой приз — достойное место в настоящем птичьем доме. Ну, и эту глупую зеленоперку в придачу, хотя на данный момент завидная невеста очень Лоста раздражала. Дура же, даже не соображающая, что надо сидеть тихо и ждать помощи, а не бежать в болото.