Академия Межмирья, или Пари на любовь (СИ) - Ирина Лукьянец

— В идеале, да. Но с ними могли справиться единицы после первых хозяев, а убить внутреннюю сущность проще, чем постоянно с ней договариваться.

— Твари, — резюмировала я.

— «Не хозяев, а друзей. Первыми всегда были друзья, способные завоевать наше уважение».

— А ты бы поставила своих родных под удар, зная, что твой дом в любой момент может им навредить?

— Арт, ты параноик, да? Вот скажи мне на милость, зачем дому который любит и уважает своих домочадцев причинять им вред? Замки ведь не кровожадные монстры. Этот например, — я кивнула на ближайшую стену, — тихо терпит все издевательства и то, что его уже чёртову тучу времени не кормили и вообще привязали к этому миру, хотя он тут быть не хочет.

— Откуда ты все это знаешь? — насторожился демон.

— Я с ним разговаривала.

— И он ответил?!

— Скажу даже больше, он первый ко мне потянулся и я ему не откажу.

— Вот что в тебе такого, что он выбрал тебя, неспособную ему помочь, а не кого-то из нас? — Арт подпёр голову рукой, пытаясь найти ответ на собственный вопрос внимательно меня рассматривая.

— Я не живу вашими предрассудками и принимаю всех такими, какими они предстают предо мной, без багажа общественного мнения, — сделала предположение я.

— Она девушка. Мягкая и отзывчивая, хотя и с колючками, — выдвинул свою версию Тар.

— Ну вот кактусом меня ещё не называли, — я демонстративно надула губки, а потом не выдержала и рассмеялась. Как же мне всё-таки легко с этой четвёркой.

— Ты невыносима, — почти простонал Тар.

— Нет, невыносимой я была до похудания, а если вспомнить как часто вы таскаете меня на плече, то вообще переносная, — рассмеялась я, а братья меня поддержали. Все кроме Тара.

Уже вернувшись в свою комнату я поняла, насколько устала. Ноги передвигались едва-едва. Руки отказывались слушаться, а спина затекла. Ещё раз осмотрев себя, я поняла, что без душа я не усну. Кожа просто зудела от толстого слоя пыли. Зарну в отличии от меня было глубоко наплевать на свой внешний вид и он с очень довольным видом растянулся на мягком ковре.

— Грязнуля, — бросила ему через плечо я и пошла мыться в третий раз за сегодня.

Теперь облака между нами,С тобой не поговорить,Ты знаешь, как больно, мама,Одной по земле ходить.Как хочется мне до ознобаПрижаться к рукам твоим,Тебе рассказать о взрослой,О первой моей любви.

Слова песни лились как вода, а я через них выпускала свои эмоции. Так хотелось поговорить с мамой о том, что со мной происходит. Поделиться своими сомнениями о Таре, рассказать о Зарне. Чтобы она почесала бутончики Цветика. Провести её по коридорам старинного замка и посидеть с ней в огромном парке, что раскинулся вокруг академии.

Ты знаешь, мама, он какой,Он не такой, как все, он не такой, другой,Надёжный, ласковый, родной,Он только мой, он мой.А я за ним, как за стеной,Ты знаешь, он, он такой смешной,А я до слёз наговорилась с тишиной,Ты хоть во сне побудь ещё со мной. [1]

Слова из песни слепой певицы срывались с моих губ, а когда песня закончилась, я немного призадумалась. Ещё никогда в жизни я так много не пела, как за последнюю неделю. Стихи совершенно незнакомых мне людей помогали справиться со шквалом эмоций, что ежедневно бурлили во мне, грозя взорваться как вулкан. С каждой минутой, я становилась все меньше похожа на себя и все больше, на кого-то другого, совершенно незнакомого мне человека. Да и человека ли вовсе?

Скорее всего нет. Я стала поддаваться инстинктам, не имея возможности себя остановить, проконтролировать. Меня невыносимо тянет к такому сильному, красивому Тару и где-то в глубине души я готова ему подчинятся. И что ещё хуже, я хочу этого. Я хочу, чтобы он решил все мои проблемы за меня, чтобы защитил и не позволил никому надо мной издеваться. Чтобы больше не было нужно все решать самой, быть сильной, доказывать всем кому не лень, что я не просто инкубатор, а личность. Но больше всего я боюсь, что когда придёт время вернуться в собственный мир, я уже не буду собой.

— Так! Нита, хватит раскисать! — решила подбодрить себя я. Тем более, что с умным человеком и поговорить приятно. — Сейчас марш спать и решаем проблемы по мере их поступления. Как говорила бессмертная Скарлетт — не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра.

Ночью мне снились кошмары и я никак не могла вырваться из этого липкого кошмара. Мне снилось, что в мою плоть вонзают крюки и привязывают к земле, а я всего лишь хотела домой. В какой-то момент все исчезло и мне стало тепло и уютно. Я почувствовала как меня обняли крепкие руки и прижали к горячему телу пахнущему травами и чем-то неуловимым с горьковатым запахом. Устроившись поудобней и вцепившись руками и ногами в этот оплот спокойствия я наконец-то провалилась в сон без сновидений.

На лекции я пришла полусонная и едва переставляя ноги. Все тело ломило, а глаза припухли, будто я плакала. Когда я попыталась заговорить с Зарном и цветиком, то изо рта вылетало только воронье карканье. В общем вид у меня был не очень и настроение тоже. Лу демонстративно дулась с другого конца аудитории, а Андрэ среди студентов не было. Пропуская слова профессора мимо ушей я медленно погружалась в сон, пока не уснула прямо на парте, откуда меня из забрал Лаур. Окинув меня внимательным взглядом он отнёс меня обратно в комнату и приказным тоном отправил спать.

К вечеру мне стало только хуже. Поднялась температура, казалось, что суставы выворачивают, а голова раскалывалась на малюсенькие кусочки. Казалось, что с каждой минутой мне становится все хуже и хуже и я просто разваливаюсь на части. Погружаясь и выныривая из липкого и болезненного забытья я плакала, кричала и снова ускользала в мир непроглядной тьмы и боли.

— Я не могу с ней ничего сделать. Она совершено не поддаётся моей магии, — далёкий, почти не слышный голос фиала.

— Да на кой дрых мне тогда такой целитель! Пошёл вон, пока я не убил тебя на месте! — Тар просто рычал, совершенно не скрывая собственных эмоций.

— Тар, не надо, — сипло прохрипела я, надеясь, что он меня услышит.

Услышал. Горячие пальцы впились в мою прохладную ладонь, сжимая казалось так крепко, что скоро кости затрещат.

— Чокнутый магистр… — только и успела сказать я, снова проваливаясь в пропасть обморока, не приносящего облегчения.

Следующее пробуждение было менее гадким. Голова не раскалывалась, а тело всего лишь ныло, а не взрывалось вспышками боли.

— А что вы от меня хотите? Это тело — эксперимент! Нестабильный опыт по скрещиванию более семи почти несовместимых рас! И держится все это на моей магии, а не просто так!

— Вылечи её, или я тебя по стенке размажу, — рычал Тар.

— Убьёшь меня и она умрёт через пару дней, — почти безразлично проговорил кто-то.

— Поверь, ты расскажешь мне все и даже научишь поддерживать её жизнь перед собственной смертью, — от льда в голосе моего заботливого демона я немного передёрнулась.

— Да успокойтесь вы молодой человек. Я угробил на неё более трёх веков и уничтожать единственный выживший экземпляр, ещё и принявший душу не намерен.

— Тогда очень советую действовать быстрее, терпение у меня не железное.

Прохладная волна окутала тело принося облегчение. Боль отступала, а разум медленно прояснялся. Я сделала небольшой вдох и закашлялась от тошнотворного запаха.

— Вот и все. Раз в три дня она должна приходить ко мне на подпитку, а я буду следить за её показателями, — довольно промурлыкал чокнутый магистр.

В следующий раз я проснулась уже у себя в постели. Тело ещё ныло, но вполне терпимо. Очень медленно поднявшись на локтях, я осмотрелась. Тар дремал в одном из кресел, что он притащил из другой комнаты, а братья устроились чуть поодаль на диванах. Эдакое сонное царство. На Цветика, что стоял в небольшом горшке над моей кроватью было больно смотреть. Пожухшие бутончики, завявшие листья. Даже синее пламя, что обычно окружало моего питомца заметно уменьшилось, являя собой всего несколько искорок.

— Бедный, — я коснулась его кончиками пальцев, стараясь передать ему частичку силы.

— И не думай даже, — устало проворчал Тар, медленно потягиваясь как огромный кот. — Ты ещё недостаточно восстановилась, чтобы магичить.

— Чувствую я себя вполне неплохо, а ему это нужно, — отрезала я.

— Нита. Это всего лишь цветок. Издохнет этот, создашь ещё один.

— Тогда чего ты так волнуешься обо мне? Издохну я, найдёшь другую, — язвительно парировала я.