Дом некромантов - Ники Пау Прето
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рен разинула рот. Большинство костоломов в столь юном возрасте еще не встречались с нежитью. Пока им не исполнялось тринадцать, они сидели в классе, корпели над книгами и мертвыми костями.
– Так вы жнец?
Они подошли к следующему мосту, и Мерси, поставив ногу на первый канат, остановилась.
– Честно говоря, я и сама не знаю, кто я теперь. Поначалу меня тренировали как жнеца, но я научилась драться, как и все остальные. И не только против нежити. На беженцев охотились бандиты. Случилась засада, и остальные решили, что я мертва, – женщина указала на шрам на своем лице, – поэтому… меня бросили. Они направились на запад. Уверена, большинство из них вернулись в Пролом, прямо на войну, но… Я больше никогда их не видела. После этого я какое-то время путешествовала с жителями Озерного города, предоставляя им такую защиту, какую только могла дать валькирия-самоучка. Но долг заставил меня вернуться. – Мерси обвела рукой затонувший город.
– Долг? – с любопытством спросил Хоук. – Перед затопленным городом? Или перед теми костоломами, что вас бросили?
Рен, не желая оскорблять Мерси, послала брату уничтожающий взгляд, но, похоже, слова Хоука женщину совсем не задели.
– Долг перед мертвыми, мальчик. Все мы однажды превратимся в призраков, и мне бы хотелось, чтобы рядом оказался костолом, который подарит мне вечный покой. Проявит ко мне милосердие.
Так, значит, это было не просто имя. А предназначение.
– Милосердие? – нахмурившись, повторил Хоук. – Но среди нежити только жестокие убийцы. Скорее всего, вы проявляете милосердие по отношению к живым?
В его тоне не слышалось осуждения, так что Рен заподозрила, что он и правда не понимал их новую знакомую.
– В этом определенно есть доля истины, – признала Мерси. – Живые тоже заслуживают мир. Но известно ли тебе, почему призраки становятся жестокими убийцами? Знаешь ли ты, почему они нас так мучают? – Хоук покачал головой. – Они пребывают в агонии. Безжалостные, бесконечные страдания заставляют их существовать в этом мире в той форме, которую они приобретают. Не живые, но и не мертвые. Вот почему они заслуживают милосердия, и вот почему я готова им его дать.
Хоук, опустив голову, обдумывал слова Мерси, пока не переключил свое внимание на небо. Он не призывал Когтя с того момента, как они наткнулись на птицу-ревенанта, но Рен догадывалась, что он думал именно о нем. Пусть его фамильяр вел себя как любая живая птица, но все же… он не летал, а скорее парил в своем странном воплощении. Он никогда не ел, не спал, не охотился и не вил гнезд. Он существовал лишь ради связи с Хоуком.
Мерси проследила за его взглядом, и хотя теперь в небе никого не было, она точно видела парящего над городом Когтя, когда пришла к ним на помощь.
– Призраки животных, может, и не так жестоки. А под твоим началом они ведут себя послушно. Но не заблуждайся, молодой некромант… Это не жизнь.
Ее замечание напоминало то, что Рен сказала о факелах в туннеле. Пусть Хоук и слышал подобное ранее, он все еще не мог это принять.
– Но… разве это не лучший вариант? Так они могут существовать вечно, недалеко от жизни. Не об этом ли мечтает вся нежить?
Мерси сочувствующе посмотрела на него.
– Кто сказал тебе такое?
– Старлинг.
– Кто-кто? – удивленно спросила Рен. Она-то ожидала, что ответом станет Равенна.
– Моя кормилица. Мама не могла меня выкормить, поэтому обратилась к ней. Еще один некромант.
– Еще один… – изумленно повторила Рен. – Так на Землях Пролома живут и другие некроманты?
Одиль говорила, что Равенна называла себя последним выжившим некромантом. Может, со стороны Рен было глупо принимать ее слова за чистую монету, а может, некоторые детали были искажены при пересказе. Должно быть, для Равенны имело значение только то, что она являлась последней представительницей рода Некрос… пока не родились Рен и Хоук.
Ее брат кивнул, хоть и выглядел при этом печальным.
– Их не так много, – начал Хоук. Мерси, похоже, не удивилась, что послужило ответом на вопрос о других некромантах, попадающихся ей на пути. – В основном они ведут кочевой образ жизни. Путешествуют по краям Земель Пролома и избегают населенных районов, потому что боятся гонений. Поскольку нежить их не беспокоит, они без труда пересекают Одержимые Земли. Только вот устроиться там непросто, ведь вокруг нет ничего, кроме руин. Мама и ее родители жили так же, пока… ну пока у них не возникли разногласия об истинном предназначении некромантов. О том, как им действительно стоит жить.
Хоук избегал взгляда Рен, так что она предположила, что он имел в виду то, как их мать искала потерянные некрополи и таившуюся в них силу. Поскольку однажды их цивилизация уже была погребена под землю, Рен не удивляло, что выжившие некроманты считали это место проклятым. Очевидно, у Равенны и ее семьи на этот счет имелось собственное мнение, поэтому они и стали причиной второго катаклизма под названием Пролом.
– Но даже несмотря на их разногласия, они меня приняли, – продолжил Хоук. – Сын Старлинг умер еще младенцем, так что она выкормила меня и заботилась, пока мне не исполнилось двенадцать. После этого мама явилась за мной посреди ночи. Она заверила, что все в порядке, что я смогу навещать их, когда захочу. Но солгала.
Внезапно желание ее брата предать их мать обрело больше смысла. Разумом, как и сердцем, он считал своей настоящей матерью Старлинг, а Равенна была лишь женщиной, которая оторвала его от семьи.
– Это предательство ты имел в виду?
– Она поклялась, что позволит мне увидеться с ними, – сердито сказал он. – Но когда я спросил, она запретила. Когда они пришли, чтобы навестить меня, она их выгнала… силой. С тех пор я не видел ни Старлинг, ни кого-либо из них.
Рен обдумывала услышанное. Равенна определенно имела причины проявить столь неоправданную жестокость. К тому же изолировать кого-то было самым легким способом держать его под контролем.
– Ну, твоя Старлинг, возможно, рассказала тебе то, чему ее саму научили, но нежить не хочет находиться рядом с живыми… они хотят быть ими. А это большая разница. Поскольку желаемого им не достичь, они предпочитают превратиться в ничто, – сказала Мерси.
– Откуда вы знаете? – уточнил Хоук.
– Поверь мне, однажды освободив дух и увидев облегчение, которое он испытывает, ты больше не захочешь делать то, чем занимаешься теперь.
Хоук выглядел
