Чужое знание - Владимир Николаевич Васильев

- Ну, вот, - удовлетворенно констатировал тот. - Кворум собрался, как я с самого начала и подозревал. Приветствую вас, Пресветлый Гесер! Больше ждать некого. Рассказывай, Швед!

Для начала Швед вопросительно взглянул на шефа. Тот встретил его взгляд и на секунду прикрыл веки, что однозначно истолковывалось как одобрение и разрешение.

"Что ж, - подумал Швед, расслабляясь. - Теперь меня сложно обвинить в двурушничестве. Как же хорошо, что Завулон тут! Да и присутствие Гесера, пожалуй, больше в плюс, чем в минус. Авось как-нибудь договорятся и решат вопрос с Кондором и его треклятой книгой ко взаимной выгоде обоих Дозоров и Инквизиции".

- Спецэффекты и ужасы, прилагающиеся ко входу в сумеречный подъезд, я с вашего разрешения опущу. К делу они явно имеют мало отношения, а вас вряд ли удивят. Начну с того, что страж, прямо как вы сейчас, решил меня допросить. Точнее даже не допросить - от этого слова веет арестами, казематами и пытками - а задать мне несколько вопросов. Перед стражем я себя чувствовал скорее школьником на экзамене, чем арестантом на допросе.

На Шведа, как говорят, "нашло": он изъяснялся цветисто, образно, скорее по-книжному, а не как общаются друг с другом люди или Иные повседневно. В какой-то мере эта манера речи фиксировала его бесплодный внутренний протест пешки против козней тяжелых фигур.

- Дабы создать соответствующий эмоциональный настрой, страж сотворил иллюзию. Я внезапно оказался в школьном классе, перед своей учительницей. Я всегда считал ее лучшей в школе - и, представляете, вскоре после моего выпуска она стала заслуженным учителем УССР! Антоненко Анна Романовна.

- Что преподавала? - внезапно спросил Гесер.

- Украинский язык и литературу.

- Украинский язык? - Гесер скептически хмыкнул. - А он существует?

- Раз в Советском Союзе преподавали, значит, в то время существовал. В наши дни, как Светлым хорошо известно, вопрос признан спорным.

Швед не был расположен к лингвистическим диспутам. Ему хотелось поскорее закончить. И понять - что ждет его теперь, после инцидента со Светлыми у агентства "Рио" и после визита в сумеречный подъезд.

- Так вот, я сидел за партой, а страж в образе учительницы задавал вопросы. Странные. И, вроде бы, ни в малейшей степени не относящиеся к делу. Но судя по тому, что знаменитый вопрос о железнодорожной стрелке и привязанных к рельсам людях присутствовал, целью было выяснить как у меня с совестью, этикой и прочим человеколюбием.

- Совесть и человеколюбие у Темных? - снова вклинился Гесер. - Мартышкин труд.

- Не факт, что стражу требовалось все это в понимании Светлых, - парировал Швед. - Он просто пытался выяснить как с этим конкретно у меня. Ну... я так думаю.

- Сколько длилось это... собеседование? - поинтересовался Совиная Голова.

- Думаю, минут пятнадцать.

- И... что потом?

- А потом я очнулся. Вне сумрака, во дворе известного вам дома на Годлевского. Рядом - разумеется, совершенно случайно - дожидались два Инквизитора - вот эти бравые ребята, которые и доставили меня сюда. Это все.

Совиная Голова, в очередной раз вытаращив глаза, повернулся лицом сначала к Гесеру, потом к Завулону, а затем снова к Шведу. Он очень, очень напоминал при этом озирающуюся сову. Прозвище приклеилось к европейскому Инквизитору невероятно меткое.

- Ну, что, господа Дозорные? Удовлетворит ли нас сия сказочка?

- Почему сказочка? - небрежно заметил Завулон. - Я уверен, именно это он и помнит. Хотите, снимайте свежую память, я не возражаю.

- Снимем, - буркнул Гесер. - Непременно снимем. Но меня сейчас гораздо больше волнует результат... собеседования.

- А что тут думать? - вздохнул Совиная Голова неожиданно уныло. - Слепому видно - Книга его приняла.

"Во как! - впечатлился Швед. - Меня, оказывается, приняла Книга! Надо понимать - та самая, Пустая. И что теперь?"

- Ну, что? - со вздохом произнес Дункель и забарабанил пальцами по столу. - Как всегда, операция под тройным патронажем, с наблюдателями и взаимным контролем? От себя выдвигаю Хену, такой спектакль он тоже посетит с превеликим удовольствием.

- От нас Алексей Солодовник, - холодно проинформировал Гесер.

- В прошлый раз твой Солодовник не блистал, - заметил Дункель брезгливо.

- С тех пор он повзрослел, - парировал Гесер. - Как и основной наш... фигурант.

Швед с интересом глянул на Завулона. Поскольку предполагаемые события нельзя было квалифицировать как чистую миссию Дневного Дозора (в отличие от питерского инцидента две тысячи третьего), наблюдатель полагался и от Темных.

- Мой зам Юрий, - пожал плечами Завулон. - Для симметрии.

- Солодовник не первый мой зам и даже не второй! - не унимался Гесер.

- Ну, извини, у меня столько замов нет. Обхожусь двумя. Точнее даже полутора... ро...

Глава Темных запнулся.

- Тьфу! Хрен это произнесешь по-русски. В общем, обхожусь одним с половиной.

- Принято, - сообщил Совиная Голова, совершая сложный пасс и ловко перетасовывая Силу. Все необходимые документы будут подготовлены в кратчайшие сроки. По прибытии в Санкт-Петербург надлежит обозначиться и ждать официальной санкции Бюро. Я надавлю, тянуть с отмашкой не будут. Что еще?

Швед задумался - следует ли прояснить последствия недавней стычки со Светлыми, но перехватил жесткий взгляд Завулона и понял, что не стоит. Раз не вспомнили - авось и заслонится событиями посвежее. Числиться в розыске Шведу ни в малейшей степени не улыбалось. Оставалось надеяться что новая миссия под тройным патронажем вытеснит из повестки все досадные столкновения.

"Санкт-Петербург, - подумал Швед. - Опять Санкт-Петербург. Спираль ведет все туда же, только виток другой, теперь уровнем выше. Почему именно Питер - долго гадать не надо. Родовое гнездо Юсуповых именно там. Были у них, конечно, имения и в Москве, и много где еще, но все важное неизбежно сосредоточено в Питере. В Черной Пальмире".

Как встретит она Шведа двадцать лет спустя?

Скоро узнаем...

Глава 4

"Не судьба проехаться в новом двухэтажном вагоне", - подумал Швед и тяжко вздохнул.

Он уже знал почему: двухэтажные не вписываются по габаритам в тоннели перед самым Севастополем. Поэтому поезд "Севастополь - Санкт-Петербург" состоял из привычных немецких вагонов, с купе, отделанными коричневым пластиком. Швед любил их по-прежнему и не понимал - зачем в РЖД затеяли их обновлять. Кто-то из знакомых говорил, что влезть на верхнюю полку нового вагона тот еще квест: не столько трудно, сколько неудобно. Однако в текущей поездке эта проблема не стояла в принципе, поскольку ехал Швед в спальном вагоне, в СВ. Верхние полки отсутствовали.

Попутчик пока не объявился, хотя проехали уже и Симферополь, и Джанкой. Подъезжали к Керчи-южной.

Первые часы Швед вообще не выходил из купе. Сидел, бездумно