Первая чаша - Zarylene

слухи о тебе, будто бы ты святой и блаженный. Болтают о демонах, с которыми ты сталкивался. Моя семья напугана, и у нас нет мужчин, кто мог бы защитить нас. Я решила, что ты мог бы попытаться. Ты монах, чтишь Высших. И как сказано в писании: будь милостив к слабым! – процитировала женщина.

– Поэтому я и пришел к вам. Дело в том, что мы… я… намерен остаться здесь и найти убийцу, кем или чем бы он ни был… вопреки решению Иршаба.

– Зачем тебе это?

– Разве это не мой долг, как служителя Высших? – Орей вдруг поразился тому, как нормально и правильно говорит. Только сейчас он осознал это. Аллина при всей своей строгости совсем не пугала его и не вызывала дрожи и паники в отличие от мужчин. Догадка слегка сбивала с толку. Кого именно он боится?..

– Видно, правду о тебе судачат, – женщина покачала головой и дотронулась до виска. – Ты и впрямь… – она помолчала, подбирая слово, и сочувственно усмехнулась: – другой.

– Расскажите, что вам известно об убийствах, – монах решил не обращать внимания на эту странную характеристику.

– Не больше, чем остальным. Двое мужчин. Тела нагие и разодранные когтями. Сохраните Высшие их несчастные души! – Аллина поджала губы и отвела взгляд. Как женщине, ей был неприятен и этот разговор и ситуация, которую приходилось обсуждать.

– А когда произошло первое убийство?

– Кажется, около пяти недель назад. После двойного новолуния. Стало известно, что хоссы убили человека из семьи старосты, – сдержанно поведала глава рода Мас Рийя. – Когда мы узнали, что это был один из его сыновей, то… испугались.

– Этот Ганим, – Орей вспомнил имя. – Он… был хороший человек?

– Он был сыном старосты. Богатым, умел читать и писать. Его хотели отправить в город на службу к рисену. Но последнее не более чем слухи.

– Что-то ещё в это время происходило?

– О чём ты?

– Ну… – Орей и сам толком не знал, что могло ещё происходить у мирян, но предположил кое-что. – Может быть, в деревне? Вы часто тут спорите между собой…

Аллина усмехнулась.

– То, что ты сегодня видел в ратуше, это даже не спор. Спор – это когда мужчины хватаются за ножи.

– Понятно, – монах растерялся.

– Кажется, ничего особенного не происходило. Жизнь текла своим чередом, хвала Высшим. Хотя… да, кое-что случилось. За пару дней до первого убийства умерла одна старуха из семьи кузнеца. Жена Ильдара Мас Харуна, ей было почти девяносто лет, – припомнила Аллина, и у Орея внутри все похолодело. Он как наяву вспомнил ту жуткую ночь, после которой ему пришлось покинуть Обитель. Перед глазами промелькнуло искалеченное тьмой тело старого друга, кровавая пена, сочащаяся из его рта, сражение в библиотеке. Монах пошатнулся на месте.

– Эй, что с тобой? – Аллина заметила эту резкую перемену.

– Над ней читали молитвы? – прошептал он в ужасе, отгоняя от себя омерзительные образы.

– А как же иначе? – женщина ответила таким тоном, словно монах спросил сущую глупость. – Она была погребена по всем правилам. Можешь спросить у нашего священника.

– Я, безусловно, наведался бы к нему, если бы меня всё же сделали судьей, – Орей вздохнул и посмотрел направо, где над зарослями был заметен тёмный конус башни часовни.

– Так потребуй этого! – Аллина пожала плечами. – Оспорь решение Иршаба, как сделал Оттар. Мужчинам это дозволено!

– Даже чужакам?

– Ты можешь попытаться, – поддержала его женщина.

– Если бы я ещё мог говорить нормально на таких сборищах…

– Ты и правда видел демона? – голос женщины опустился до шепота. Орей кивнул.

– Тогда смело требуй Право Суда. Я поддержу тебя, если будет нужно. А теперь уходи, мне нужно успокоить невесток, – губы женщины дрогнули в слабой улыбке.

– Это ваши родственницы?

– Жены моих погибших сыновей. Хамира призвал рисен. Закир последовал за братом. Они с детства были очень дружны, – Аллина тяжело вздохнула, её глаза заблестели от слёз. – Мой муж умер несколько лет назад после тяжелой болезни. Так мы и остались без мужчин. Один мой внук выжил, но ему всего шесть лет. Он возглавит род, когда вырастет.

– Что ж, если что… если вам нужна помощь, то вы всегда можете положиться на меня… пока я здесь, – скромно промямлил Орей, теряя уверенность в себе.

– Спасибо. Теперь, пожалуйста, уходи. Если мне понадобится твоя помощь, я пришлю за тобой.

Монах развернулся и вышел из калитки на дорогу. Улица и пристань подозрительно резко опустели. Орей настороженно осмотрелся, но, решив, что ничего страшного не происходит, направился обратно в дом Арслана. Вечер можно скоротать за Теорией измерений. Поискать там что-нибудь, хоть какие-то упоминания про неупокоенных.

Неподалеку от ратуши стоял знакомый Орею стражник – тот, что был старшим. Его монах видел ночью, когда убили Хасана, и на похоронах.

Стражник вышел на середину улицы и преградил Орею путь.

– Люди слышали крики, – без приветствия начал он. – Что ты натворил, блаженный?

– Я… я… ходил… – монах разволновался. Не стоило лезть через забор!

– Ты ходил в дом Мас Рийя? – в голосе стражника слышалась угроза, и монах понял, что нет смысла отрицать содеянное.

– Да.

– Это дом женщин, у которых погибли мужья. Туда нельзя заходить мужчинам.

У Орея язык отнялся.

– Поскольку ты чужак, и не знаешь всех правил, я делаю тебе предупреждение. Но если ты ещё раз попадёшься за подобным бесстыдством, ответишь по нашим законам, – стражник с прищуром смотрел в краснеющее от стыда лицо монаха, который даже пикнуть не посмел в своё оправдание.

– Я сейчас же попрошу прощения у Высших… это… то, что я совершил… непростительно, – повинился Орей.

Стражник снисходительно кивнул, а монах, опустив голову, направился в часовню. Его молчание не могло больше продолжаться – если он не поговорит со священником и не разузнает всех подробностей, это приведет к большой беде. Если ритуал погребения был проведен неправильно, значит, демон может вернуться, и будет ещё больше жертв.

Часовня выглядела куда скромнее ратуши. Высокое, но довольно тесное здание, украшенное лепниной в виде трилистников, едва ли могло вместить всех мужчин Шадиба.

Крохотный молельный зал внутри украшали витиеватые надписи различных благословений. Солнечный свет конусом падал на алтарь сквозь круглое окно