Это все нереально! (сборник) - Григорий Неделько

— Трисси — там… — Ханни показывает рукой на дыру.

— Дыра ещё не начала закрываться?

— Нет. Но это может случиться в любую секунду.

Дец не раздумывая достаёт «живую верёвку». «Верёвка» понимает, что от неё хотят. Один конец тянется к стене, ползёт по ней и обвивается вокруг бра. Второй стискивает в кольцах Децербера. Пёс дёргает верёвку, проверяет, надёжно ли она закреплена.

Ханни вскакивает с кресла.

— Будь осторожен…

— Крылатик, присмотри за ней.

Но я уже рядом, обнимаю и успокаиваю мою Ханни.

Децербер подходит к дыре. Погружает в пустоту голову — заглядывает в другое измерение.

— Ничего себе… давно я не видел таких весёлых миров.

Мы слышим, как кричит Трисси.

— Децербер! Децербер! — Голос приглушённый. Или она находится далеко, или дыры в пространстве искажают звуки.

Децербер весь погружается в пустоту — и исчезает в ней. Он проник в другое измерение. Что там? Что так удивило пса? Удивить Децербера не так-то просто. Мне очень хочется подбежать к дыре и заглянуть в неё, но я не могу бросить Трисси.

«Верёвка» разматывается.

— Ханни, держись за меня. — Это уже говорит — или кричит? — Децербер. Где заканчивается искажение и начинается реальность?

Проходят минута-две, а может, десять секунд или полчаса. Мы, как загипнотизированные, смотрим на дыру.

— Только бы не закрылась… — причитает Ханни, — только бы не закрылась…

Ящерка вскрикивает, когда из дыры показывается сначала голова, а потом всё тело её подруги паучихи.

— Трисси…

— Ханни…

— Трисси, держись, — говорит Децербер. — Я вытолкну тебя.

И она влетает в комнату. Падает на ковёр.

Ханни вскакивает с кресла и подбегает к Трисси.

— Как ты? С тобой всё в порядке?

— Всё нормально…

Подруги обнимаются.

Трисси оборачивается, смотрит на дыру.

— А где Децербер?

Я погружаю голову в пустоту. Иное измерение бьёт по моим глазам белым цветом. Яркое свечение, молочное, режущее. Всё колышется. Полупрозрачные волны, похожие на бугры слизи, вздымают свои тела к несуществующему небу. На котором нет облаков. К бесцветному небу.

Я ищу взглядом Децербера.

— Дец! Дец!

— Я всё ещё здесь!

Пёс завис в воздухе. Порывы ветра раскачивают его, не дают прицепиться к плавающей в воздухе стенке.

— Когда я вытолкнул в наш Мир Трисси, меня отбросило назад. И тут поднялся этот ветер. Он раскачивает меня и не даёт забраться в эту чёртову дыы…

Какое-то существо запрыгивает на Деца. Я успеваю заметить конечности, как у краба, и полупрозрачное круглое тело. По цвету — как волны из слизи. Может, они и родили это ?

— Пошла вон!

Децербер сгоняет существо. Прыжок! Краб, паук, многоножка… кем бы оно ни было, существо уже в нашем мире. Я слышу крик Ханни. Он приходит из нашего измерения искажённым и обезображенным.

Я оборачиваюсь, смотрю на Ханни. В этот момент ещё несколько полупрозрачных существ вылетают из дыры, разбегаются по комнате, лезут на потолок, под дверь, за кресла.

Ханни кричит…

А затем я слышу крик Децербера.

Один из крабов — будем называть их так — подползает к бра и кусает «верёвку». Больше от испуга, чем от боли, «верёвка» напрягается, теряет концентрацию… и начинает разматываться.

Вшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшших!

С таким звуком «верёвка» пролетает мимо меня. Я пытаюсь схватить её, падаю на пол. Поднимаю голову.

«Вёрёвка» исчезает в дыре. А в следующий миг дыра сжимается, в точку, и исчезает.

Возможно, Децербер кричит, рычит и ругается, падая сквозь прозрачность иного мира в волны из слизи. Но я уже не могу его слышать. Децербер остался там , а мы — здесь.

Прерывистое дыхание Ханни и Трисси, какое-то движение, совсем рядом. Ожидание неизвестности — и свет гаснет, комната погружается во тьму. А потом раздаются щелчки. Звук идёт со стороны окон и снизу. Входная дверь…

Я на ощупь пробираюсь к окнам, ищу ручку, дёргаю её на себя. Окно не поддаётся.

— Нас заперли, — шепчет Трисси, и её слова тонут в бездонной густоте мрака…

15

Погружённый в неизведанность (UriahHeep «DifferentWorld»)

Навстречу чужому миру (Scorpions «Don’t Stop At the Top»)

…Я лечу вниз. Как пуля, со свистом рассекаю воздух. Я лечу, я парю, я падаю. Волны, полупрозрачные бугры, готовятся прогнуться под моим весом, раскрыться, принять меня — в себя. Действительно ли они — текущая, хлещущая слизь? Сейчас я всё узнаю…

Я ногами пробиваю поверхность, липкую преграду. Меня тянет вниз. Я ухожу на дно, инстинктивно закрываю глаза. Моё тело погружается в нечто тягучее. В то, что пытается всеми силами удержать меня, утащить к себе, в свою обитель.

Я открываю глаза и пытаюсь хоть что-нибудь разглядеть в белой мути, в переливающейся из неизведанности в неизвестность густоте. Волны не только вздымаются над полупрозрачной поверхностью — и здесь, в глубине «моря», они танцуют свои змеиные танцы. Они шевелятся, и кружатся, и крутятся вокруг меня.

Моё погружение продолжается. Я понимаю, что тону. Если я сейчас же что-нибудь не предприму, то мне конец. Что я могу сделать?

Я двигаю руками и ногами, торможу погружение. Но «море» не хочет меня отпускать. Оно приклеилось ко мне — и я приклеен к нему. Надёжно прилеплен к белёсому полупрозрачному нутру. «Море» ассоциируется у меня с живым существом.

Я гребу, плыву вверх, хотя это очень сложно, и чем больше сил я прикладываю, тем сильнее меня тянет вниз. Но я поднимаюсь. Я уже вижу сквозь густую молочно-белую «воду», сквозь изогнутую волну, — свет. Что-то, заменяющее в этом мире солнце, светит сквозь пустоту.

Рывок…

И тут что-то хватает меня за ногу.

Я смотрю вниз. Голова медленно поворачивается в клейком веществе, совершенно не похожем на воду.

Щупальце. Тонкое, почти невидимое. Полупрозрачное в полупрозрачном. Щупальце удерживает меня и тянет к себе. Туда, на дно. К этому щупальцу присоединяется второе, потом третье и ещё несколько. Мои ноги опутаны живыми лианами, под кожей лиан словно бы перетекает плоть, а кажется, что это всего лишь блики.

Воздух заканчивается…

Я дрыгаю ногами, кручусь, пытаюсь освободиться. Я вырываю одну ногу из плена и начинаю бить ей по лианам-щупальцам. Они только крепче сжимают меня в своих объятиях.

Нехватка кислорода пробирается в грудь, в голову. Я чувствую напряжение. Внутренние струны моего тела натягиваются. Дышать всё сложнее…