Погонялово "Хомяк" (СИ) - Лестова Ксения Алексеевна

Ответил на поцелуй, думая о другой. Руки легли на талию, и пришло абсолютное непонимание происходящего. Почему девушка одета? Да еще и в такие вульгарные шмотки. Там если и была, то пижама, а не короткая юбка и чулки в сетку. Что-то мой Хомячок совсем распоясался. Ладони скользили по спине, бывшей еще совсем недавно полностью обнаженной. Недавно… Только что. А что случилось теперь?!

Резко прервал поцелуй, осоловело уставившись в ярко зеленые глазищи (всегда носила цветные линзы) Наташки, которая была совсем не прочь продолжить начатое. Она прижималась ко мне всем телом, стараясь оттеснить в сторону моей комнаты. Вот же… Привел в свое время домой модельку с панельки. И как я мог настолько потерять бдительность, что позволил ей войти в квартиру и в присутствие Хомяковой (очень надеюсь на то, что она не вылезала из ванной и не видела того, что только что произошло) позволить желанию взять верх. Такое случилось со мной впервые. Остался во власти страсти к Машке и с радостью распахнул объятия, едва представилась возможность возобновить ласки. Не с Машкой. Б***ть!

— Извини, но все-таки нам не по пути, — сказал, отойдя на шаг назад. Мне всегда мастерски удавалось держать лицо. Вот и сейчас, не растерялся и сделал вид, что тупо киданул ее еще в самом начале прелюдии. Типа: «Ты не айс, детка. Сорян, но я тебя так и не полюбил…» Что-то в этом духе. — У меня дела, ясно?

— Мерк… — с придыханием промурлыкала рыжая. — Ты чего?

— Мы расстались полгода назад, — пожал плечами. И, как ни в чем не бывало, добил: — И правильно сделали.

— Но нам было так хорошо вместе, — с жаром возразила моя бывшая пассия «на разок-два». — И сейчас… Неужели ты не почувствовал этого?

— Эм, а что я должен был почувствовать? — спросил, с трудом сдерживая себя, чтобы не выпихнуть ее на лестничную клетку и не закрыть дверь перед самым носом.

Я реально не понимал, чего это вдруг она решила по мне соскучиться. Деньги закончились и захотела некоторое время пожить за мой счет? А может, планировала залететь и выскочить замуж? Хрен ей, а не секс. К тому же мой Хомячок ждал в ванной. И, скорее всего, уже полностью одетый, черт побери! Вот как мне теперь ее снова довести до кондиции? Небось опомнилась уже и снова превратилась в ледышку. Но ничего, мы еще посмотрим, кто кого.

— Ничего, — к моему великому удивлению, у Натали (в отличии от остальных, с кем мне приходилось спать в последнее время) проклюнулись зачатки ума. — Я хотела начать все сначала. А ты…

— А я очень плохой и нехороший, кобель и скотина, — равнодушно продолжил за нее. — И в моем сердце нет места для любви. У меня вообще нет сердца.

— И правда, — девушка без лишних истерик отвернулась от меня и вышла из квартиры.

Прощаться с ней не стал. Нафига? Чего она хотела добиться своим пылким появлением? Рассчитывала на то, что у меня на нее сразу же встанет, и я потеряю на время рассудок? Да, я меняю девчонок, как носки, но это не значит, что тра***ю все, что движется. У меня не настолько убитый случай. Шибанутый на всю голову я только в отношении своей тачки и скорости.

Почему-то представилось, как мы с Хомяковой жарко целуемся на заднем сидении моего «Мустанга». Это невыносимо! Зараза бессердечная. Сколько она будет меня изводить?

Сам не понял, как преодолел расстояние до ванной, открыл дверь и оказался рядом с Машкой. Эта недотрога уже успела надеть мою любимую пижаму и теперь напряженно рассматривала свое лицо в зеркало, что висело над раковиной. Неужели плакала? Впрочем, по ней было совершенно непонятно, какие эмоции сейчас бушевали в ее девственно чистой душе. Я, честно, хотел все объяснить, оправдать себя в глазах одного маленького ангела, но не смог. Не хватило духу самому озвучить чудовищную правду о своем прошлом. Кто знает, какая еще тупоголовая курица припрется ко мне домой завтра, через месяц или год… И все они будут справедливо полагать, что найдут здесь толстый кошелек и пьяницу-транжиру, которого только достаточно удовлетворить, и все, пара тысяч рублей уже в кармане. Продажные. Как же они мне противны. И разницы нет в том, подарки они от меня получают или бабки.

Я вновь лицезрел непробиваемую Хомякову, которая всячески старалась убежать. Но теперь уже не только от меня, но и от себя. Сухие слова и выражение лица, будто ничего только что между нами и не произошло. Когда за ней закрылась дверь, то я подошел к зеркалу. След от розовой помады бледно, но все же отпечатался на моей щеке. Все, я попал. Влип по самые яйца. Теперь Маша меня к себе и на пушечный выстрел не подпустит.

Маша

Выудив из-под подушки телефон, полезла в поисковик, не прекращая вслушиваться в шум, который теперь доносился из комнаты хозяина квартиры. На этот раз ничего не падало, не стучало и не доносился приглушенный мат. Раздевается? Собирается ко сну?

Я так себя извела, что, когда все звуки стихли и я рискнула подняться с кровати, все тело колотило нервной дрожью. Словно планирую совершить побег из тюрьмы, честное слово.

Собралась быстро. Почти все вещи, с которыми я сюда пришла, и так лежали в сумке. Одевшись, впопыхах сгребла пижаму с кровати, сунула ее в свою спортивку и пошла на выход. Оборачиваться и бросать последний, прощальный взгляд на комнату, в которой провела всего несколько дней, не стала. Зачем? Самое главное сейчас, вырваться из этого места. Найти хоть какой-нибудь ночлег поближе к ВУЗу, а потом уже решать, как быть дальше.

Ветровка предательски шуршала, когда я по-тихому пыталась ее надеть. Прислушивалась к звукам, надеясь, что моя возня в прихожей не разбудит Макса, и я уйду незамеченной, избавив себя тем самым от ненужных выяснений отношений. А они будут, я по-прежнему не сомневалась в этом.

Ключи положила на тумбочку в прихожей. Мне они были больше не нужны. Можно было, конечно, отдать их Светке сразу после ее прилета обратно в Москву, но я не была уверена, что мы сможем встретиться. Выйдя из квартиры, закрыла дверь (опять же, старалась действовать максимально тихо) и помчалась по лестнице вниз. И было все равно, выскочит ли из свой квартиры склочная старушка. Разбужу кого своим топотом или нет. Я рвалась из этого дома, как утопающий пытается всплыть и вдохнуть кислород. Стремилась покинуть эти стены. Забыть про того, кто остался там… за спиной. Возможно, ему плевать. И узнав о моем позорном побеге, он отреагирует спокойно. Махнет рукой и забудет о странном Хомяке. А что, если нет? Что если все будет наоборот, и парень придет в бешенство?

Мотнула головой, в очередной раз прогоняя глупые надежды. Надежды на то, что между нами не просто химия. Открыла тяжелую металлическую дверь, выбежала в прохладу ночи и устремилась вперед. Насколько это было возможно, учитывая, что за спиной болталась довольно увесистая сумка. Старалась не реагировать на боль, которая медленно стала распространяться по плечу, на которое приходилась основная нагрузка. Ремень с силой давил на кожу, и я точно знала, что потом опять буду мучиться с рукой.

Пока лежала в кровати, нашла подходящий хостел. Не так близко к институту, как хотелось бы, но все же не на другом конце Москвы. И если потороплюсь, у меня даже останется пара часов на сон. Если, конечно, смогу заснуть.

Метро пока еще работало, и я должна была успеть добраться до нужного места. На станции, как и в вагонах было пустынно. Нормальные люди в это время уже нежились в своих (или не своих) постелях, видели не первый сон и отдыхали душой и телом. Я же, как немногочисленные пассажиры, покинула уют чужого дома и поехала туда, где меня уж точно никто не ждет. Ничего, это временная мера. Потом, когда все утрясется, я буду вспоминать об этом, как о маленьком приключении. О короткой встрече со своим прошлым, которое чуть было не пошатнуло мой мир. Не погубило, заставляя плавиться в руках мужчины, которому я всегда была безразлична.

Выйдя на нужной станции, покинула подземку и, ориентируясь по навигатору, пошла в сторону хостела.

На удивление небо было чистым. Заметила несколько звездочек, которые каким-то чудом засверкали над мегаполисом. То, что можно россыпью бриллиантов увидеть за городом, здесь редкость. Особенно осенью, когда чаще всего тучи висят над головой так низко, что ты чувствуешь их давление.