Замуж за криминального авторитета (СИ) - Джокер Ольга

Нет… нет, пожалуйста, только не это.

Пусть среди них больше нет Марата, но есть другие, не менее больные на голову ублюдки, которые готовы выполнять любые прихоти озлобленного хозяина.

- Ну ты и мразь! – цедит сквозь зубы Юсупов.

На улице темным-темно, горят лишь фары от машин, поэтому я не сразу понимаю каким образом Давиду удается дотянуться до кобуры и достать оттуда оружие. Резкий выстрел, направленный в сторону Цуканова, проходит мимо толстого тела и уносится в даль. Даже я начинаю сожалеть о том, что пуля не снесла ему голову...

Давида мгновенно хватают под руки, двое человек удерживают, а остальные начинают наносить один за другим удары. Оружие отлетает куда-то в сторону, поэтому даже при самых лучших раскладах он уже не сможет к нему дотянуться и найти его.

Муж физически сильнее каждого из охраны Цуканова, но, когда их так много справиться с ними почти нереально. Брызги крови летят на его белоснежную рубашку, слышится неприятный хруст, вызывающий оскомину и заставляющий моё сердце болезненно сжаться.

Я вновь начинаю кричать, будто израненный зверь, словно это меня бьют по лицу и животу, нанося сильные удары.

- Отпустите его! Уроды! Отпустите, молю! - ору что есть мочи не своим голосом.

Я до последнего верю, что мой крик привлечет случайных прохожих, они вызовут полицию и кто-нибудь спугнет этих одичалых зверей.

- Уведи девку в машину, - бросает мужчине позади меня Цуканов.

Меня начинают волочить по земле, пока Давида избивают, осыпая ударами. От мысли, что нас разделят и посадят в разные автомобили тело начинает мелко дрожать.

Боже, кто-нибудь… Помогите…

В грудной клетке творится настоящее пекло. Всё жжет и болит, пока я захожусь в крике, пока срываю голос и безрезультатно барахтаюсь в чужих руках настолько сильно, насколько это возможно.

В салоне старой иномарки воняет бензином, потом и «травой». Меня небрежно бросают на заднее сиденье, усаживают прямо и зажимают между двумя плечистыми мужчинами. Сейчас я не могу видеть, что делают с моим мужем, но внутренний голос шепчет, что это только начало. Самый ад начнется, когда нас разделят, а меня увезут в неизвестность.

- Что сказал шеф? – пробасил мужчина на переднем сидении.

- К нам.

Коротко и ничего не ясно. Машина трогает с места по указу Цуканова. Медленно катит в противоположную сторону от нашего дома, выключив свет фар и двигаясь почти наощупь. Именно поэтому нас качает на каждой яме и каждом бугре, а тошнота с каждой секундой сильнее подкатывает к горлу.

- Остановите автомобиль! Меня тошнит! - прошу дрожащим от ненависти голосом.

- Считаешь нас за лохов? – усмехается здоровенный бугай, зажимающий меня справа. – Терпи. Тут недолго ехать.

Я до последнего жду, что вот-вот приедет подмога. Где-то должна быть охрана Юсупова, его верные ребята, которые ехали прямо за нами. Но идут секунды, минуты, мы отъезжаем на приличное расстояние и уверенность в том, что нас с Давидом спасут, медленно тает.

Глохнет мотор. Автомобиль останавливается во дворе частного одноэтажного дома. Открывается дверца, в салоне становится легче дышать. Меня под локоть вытаскивают на улицу и куда-то ведут. Не в дом, а пристройку сбоку, похожую на подвальное помещение. Слышится лязг замка, звук открываемой алюминиевой двери.

- Пошла! Пошла! – в спину летят удары, но боли я не чувствую.

Медленно спускаюсь по бетонным ступеням, придерживаясь рукой за стену. Дорогу мне освещает луна – она сегодня полная и яркая. Останавливаюсь лишь на секунду: перевожу сбитое дыхание, опускаю ладонь на живот и поглаживаю его.

Не бойся, малыш, рано или поздно у нас всё будет хорошо.

Дверь за мной закрывается. Становится темно и совершенно ничего не видно. Напрягаю зрение и вижу впереди себя тусклую керосиновую лампу. Не знала, что они до сих пор существуют.

- А, это ты… - слышу знакомый голос неподалёку.

Сквозь боль и усталость делаю финальные шаги и опускаюсь на сырую землю. Здесь наверняка водятся крысы и насекомые, которых обычно я до дрожи боюсь, но сейчас внутри меня так пусто, словно весь страх атрофировался.

Повернув голову к случайной собеседнице, жмурюсь. У неё светлые короткие волосы и окровавленное лицо. Я знаю её - это жена Цуканова.

- Лора? - спрашиваю тихо, будто до последнего не верю, что красивая цветущая блондинка с которой мы встречались в ресторане и эта женщина с надломленным голосом - одно и то же лицо.

- Да, я, - усмехается Лора. - Эти уроды так разукрасили моё лицо, что родная мать не узнает.

Глава 40.

***

На левой скуле Лоры виднеется кровоточащий порез, словно её ударили чем-то острым и тяжелым. Его бы зашить и кровь остановить, да только в таких условиях, которых мы находимся, это невозможно.

- Больно? – спрашиваю негромко.

- А, плевать, - машет рукой Лора. – Они всё равно придут ещё. Повторят. В живых не оставят.

Я и сама это понимаю. Такие мужчины как Цуканов не прощают задетое мужское самолюбие, а жена прошлась по нему самосвалом. Пока муж рыскал по городу в поисках Жени, Лора прикрывала нерадивого любовника в клинике, которую он же для неё и построил.

- Женя сумел сбежать, - внезапно произносит она. – Он успел, а меня перехватили ещё на выезде в город и уволокли в этот подвал на погибель.

Кровь в венах на секунду застывает, потому что ко мне приходит осознание того, что здесь и меня прикончат. Что если Давид не спасся? Что если его убили? Назойливые мысли атакуют моё подсознание, хотя думать об этом я хочу меньше всего на свете.

Я должна отсюда выбраться. Ради ребёнка, которого ношу от любимого мужчины. Жаль, что это почти нереально, учитывая то, что подвал закрыт на плотный навесной замок, а окон здесь отродясь не было.

- Ты хотела сбежать вместе с ним? – задаю простой вопрос, чтобы поддержать разговор между нами с Лорой.

- Осуждаешь? – хмыкает девушка. – У тебя красивый муж, любоваться вечность можно…

Я вспоминаю, как ревновала к ней Давида на ужине в ресторане. Мне было неприятно слышать кокетливый голос Лоры и видеть томные взгляды, обращенные к мужу. Цуканов и правда смотрелся значительно старшее её. Она красивая и миловидная девушка, он же отвращал от себя с первого взгляда.

- Ты видела моего Георгия, - продолжает супруга Цуканова. – Он в отцы мне годится. И я никогда его не любила.

Лора качает головой и всхлипывает. Мне приходится пододвинуться ближе и погладить её по спине. Все же она была неравнодушна к моему брату, да и он наверняка её любил. Она яркая и интересная девушка и просто хотела взаимных чувств, но любовь в её случае оказалась зла.

- Я выступала на конкурсе красоты, училась в медицинском, - Лора выпрямляет спину и намекает, что ей не нужны мои утешения. Она просто хочет выговориться. – Георгий Цуканов сидел в жюри… Знаешь же, что мой муж работал на два фронта – занимал высокое должностное кресло в правительстве и не брезговал криминалом.

Киваю и обнимаю колени. С помощью рассказа Лоры можно отвлечься и перестать думать, что произошло на пустынной дороге, когда мне увезли. Хочу верить, что кто-то таки прислал подмогу моему мужу.

- Цуканов увидел меня на сцене и стал подбивать клинья, хотя был женат. А я что? Бедная была, жила на одну стипендию, поэтому моментально повелась на красивую жизнь, которую он обещал мне. Георгий быстро развелся с женой, перевез меня к себе в дом, узаконил наши отношения. Ему было лестно иметь молодую жену. Вот только я уже через месяц «счастливого» замужества с ужасом поняла, что влипла. Муж оказался жестоким тираном, который применял ко мне физическую силу и использовал как куклу для собственных сексуальных извращений. Было мерзко и грязно, но живой он меня ни за что бы не выпустил. И тут на горизонте появился Женька…

Лора умолкла. Утёрла слёзы, потому что они обжигали её лицо и через несколько минут продолжила.