Я у мамы зельевар. Держись, столица! - Марина Сергеевна Комарова

Девушка протянула к нам руки. Я нахмурилась. В какой-то момент мне показалось, что я вижу перекинутую на грудь косу. Глупости какие, откуда у призрака коса?

«А ты прямо специалист по призракам», — ехидно заметил внутренний голос.

Оставалось только поджать губы, потому что… ответить нечего.

— Помогите мне, — снова произнесла девушка. — Я знаю, что не имею права просить об этом, но вы моя последняя надежда.

Голос мне тоже как-то знаком. Кажется, после пережитого, я начинаю немножко сходить с ума.

Принц Интарс чуть прищурился:

— Кто вы?

— Раньше… — Она умолкла, словно не решаясь продолжать, но потом все же сжала пальцами ткань призрачного платья и произнесла: — Раньше меня звали Дзидра. Дзидра Межгинес.

Я чуть не села. Вот тебе куку. Говорили-болтали — сели-зарыдали. Уж кого-кого, а её я встретить никак не рассчитывала.

Внутри медленно начал разгораться огонь жажды мести.

— То есть сначала ты меня обвинила чуть ли не в государственной измене, меня посадили, теперь мы здесь по…

Призрак сложил руки в молитвенном жесте.

Я резко замолчала. Говорить не получалось. Хотелось просто махнуть рукой и зайти за спину Интарса. В конце концов, он тут принц и одно из первых лиц Латрии, пусть и разбирается.

Однако последующие слова Дзидры заставили замереть:

— Я понимаю, что вы меня сейчас ненавидите. Это нельзя изменить. Но прошу: выслушайте. Я бы никогда не посмела кого-то так подставить.

— Да ну? — невинно уточнил Интарс.

Он стоял, сложив руки на груди и глядя на призрачную кружевницу.

— Клянусь, — тихо произнесла она. — Никогда бы не подумала, что проклятая находка меня поработит.

— Какая находка? — поинтересовалась я.

Дзидра сжала руку, будто хотела что-то удержать, но потом качнула головой.

— Нож. Я нашла на берегу моря красивый нож с клеймом незнакомого мастера. Только с первого взгляда поняла, что он должен принадлежать мне. Принесла домой. Кто бы сказал, что я, девушка, любящая нежность и изящество, влюблюсь в нож.

Мы с Интарсом не перебивали. Это было странно, но почему-то не возникало ощущения, что она врет. Поэтому стоило хотя бы выслушать.

— А потом… — Дзидра некоторое время молчала, словно собираясь с духом. — Потом стали происходить странные вещи. Я всё делала, словно мною кто-то управлял. ПО ночам я стала слышать голос.

Она подняла голову. Пусть глаз не увидеть, но явно же смотрит на Интарса.

— Я понимала, что не пара принцу. И не стала бы хотеть чего-то большего. Но после того, как нож начал приказывать мне, начала творить такое, что самой страшное.

— Вы не пытались избавиться от ножа? — спросила я.

— Пыталась. Но все равно возвращался.

— Заколдованная вещь, — задумчиво произнес Интарс.

Я покосилась на него. Полон задумчивости, вот как. Неужто что-то знает?

— Да, — произнесла Дзидра. — Именно по его приказу я пришла в лавку панны Торбы. А после этого вернулась домой. И там… — Она вдруг всхлипнула: — Там меня убили.

— Убили? — повторила я. — А река?

— Это не было самоубийством, — прошелестел шепот Дзидры. — Меня убили душащим заклинанием, а потом сбросили в воду. А после этого я оказалась здесь. Под властью человека по имени Мелнс.

— Вот как, — протянул принц. — И что же он хочет?

— Я — его служанка, Мелнс — хозяин ножа. Он приказывает, и я не могу ослушаться.

Она умолкла.

Вот как. Очень интересно, правда, мне это совершенно не нравится.

— И как же мы можем тебе помочь? — спросил Интарс.

Поразительно, как ему удается держать такое невозмутимое выражение лица?

— Мелнса нужно уничтожить, — еле слышно сказала Дзидра. — Тогда он отпустит и меня, и вас.

Спасибо, конечно, за решение вопроса. Нам очень подходит.

— Для этого неплохо бы разобраться, кто он, бялт побери, такой.

Она хотела что-то сказать, но в этот момент пол под нашими ногами дрогнул. Призрак вмиг развеялся сапфировыми песчинками, словно чего-то испугавшись.

— Не нравится мне это.

В этот момент стена, откуда выходил Мелнс, пошла рябью. Первой показалась тележка с тарелками, следом — сухонький человечек без возраста.

— Мой пан передает вам угощение и хочет, чтобы вы набрались сил перед дальнейшим разговором.

Я во все глаза смотрела на человечка. Ростом невысок, едва мне достигает плеча. Высушенный, словно кора дерева. Глазки маленькие, запавшие, но при этом смотрят очень внимательно и цепко, сверкая весенней зеленью. И голос такой… достаточно высокий.

— Надеюсь, там нет яда, — мрачно произнесла я.

Человечек оскорбился.

— Как только можно о таком подумать! Вы меня, как бялтового управляющего, унижаете!

— Бялтового? — не поверила я своим ушам.

Человечек цыкнул и скрылся за стеной.

— Ну… они никогда воспитанностью не отличались, — заметил Интарс.

Я резко развернулась к нему:

— Это настоящий бялт?

— Да, — ответил принц и с любопытством посмотрел на меня. — А вы их никогда не видели?

— А вы видели? — не меньше удивилась я.

И тут же прикусила язык, понимая, что раз он так говорит, то должен был видеть.

— Конечно. — Мой вопрос явно озадачил его. — Бялты — часть нашей жизни. Они же везде.

Я аж села. Хорошо, что не на пол, иначе был бы номер. Очередной раз плюхнуться перед принцем в неловкое положение (во всех смыслах) — это просто божественно будет.

— Но… как тогда… мне все же не несколько месяцев от роду! Они намеренно прячутся от простых людей?

Я ждала какого-либо подтверждения или опровержения, но Интарс молчал. И то, как он на меня смотрел, было совсем… неправильно. Точнее, больше неуютно.

— Странно, — произнес он через некоторое время. — Это, наверное, какой-то удивительный феномен. Бялты, конечно, не лезут абы куда, они выбирают, с кем общаться, но я точно знаю, что не единственный в Латрии, кто их видел.

Это уже было интересно. Я подвинулась к столику. Об этом надо поразмыслить. Получается, что бялты — специфические ребята. Да, конечно, в книжках о них упоминается, но вот нарисованы они несколько иначе. Может ли быть причина во мне?

Интарс устроился напротив, открыл крышку, прячущую от нас блюда. О как, недурственно: картошечка с золотистой корочкой, посыпанная зеленью. Мясо в горчично-медовом соусе. Жареные грибочки. Салатик из овощей. Травяной чай. Возможно, ни разу не королевский ужин, но для простой голодной ведьмы — очень даже ничего.

Я как-то вмиг позабыла про бялтов, желудок громко дал понять, что он готов к трапезе. Стало немного неловко, но с другой стороны… То, что мне дали в камере, — это же просто издевательство над молодым растущим организмом!

Интарс ничего не говоря, просто снял с себя амулет на цепочке и провел над едой. Камень не изменил цвета.

— Еда не отравлена, — сказал он невозмутимым