Влюбленная Пион - Лиза Си
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я пришла в комнату, то в последний раз перед свадьбой взяла в руки кисть. На обложке тома «Пионовой беседки» я нарисовала то, как представляла себе сцену «Прерванный сон», где Мэнмэй впервые встречается с Линян. На моем рисунке они стояли перед каменной горкой. Через минуту они исчезнут в гроте и заставят дождь пролиться из облаков. Я подождала, пока чернила высохнут, потом открыла книгу и написала: «Люди любят, пока живут на земле. Когда они умирают, то продолжают любить. Если после смерти человека любовь исчезает, это не настоящая любовь».
Я закрыла книгу и позвала Шао.
— Ты видела, как я пришла в этот мир, — сказала я. — Вскоре ты проводишь меня в мой новый дом. Мне некому доверять, кроме тебя.
По суровому лицу Шао покатились слезы.
— Что тебе нужно?
— Ты должна пообещать слушаться меня, что бы ни говорили мама или папа. Они забрали у меня все, но я хочу взять с собой кое-какие принадлежащие мне вещи. Пообещай, что ты принесешь их мне через три дня после свадьбы.
По ее глазам я видела, что она колеблется.
— Обещаю, — сказала она, вздрогнув.
— Пожалуйста, принеси туфли, которые я сделала дли госпожи У.
Шао вышла из комнаты. Я спокойно лежала, глядя на потолок, и слушала крики осиротевших гусей, пролетавших по небу. Этот звук заставил меня вспомнить стихотворение Сяоцин, где она упоминала об этих печальных криках. Затем я задумалась о неизвестной женщине, излившей свое отчаяние на стене дома в Янчжоу. Она тоже слышала крики диких гусей. На память мне пришли строки: «Если б только кровь моя и слезы окрасили сливовые цветы... Но я бы запретила им цвести...» Я вздохнула.
Через несколько минут вернулась Шао. Она принесла туфли, которые я когда-то собственными руками завернула в шелк.
— Спрячь их. Мама не должна узнать, что они у тебя.
— Конечно, Пион.
Никто не называл меня именем, данным при рождении, с тех самых пор, как папа изменил его в тот вечер, когда мы видели последнюю часть оперы.
— У меня есть еще одна вещь, — сказала я. Я пошарила под матрасом и вытащила спасенную копию «Пионовой беседки».
Шао со страхом отпрянула назад.
— Это самая ценная вещь в моем приданом. Мама и папа не знают о ней, и ты никогда не должна рассказывать им об этом. Поклянись!
— Клянусь, — пробормотала она.
— Сохрани ее. Только ты сможешь принести ее мне. Через три дня после моей свадьбы. Не забудь.
Папа вернулся после путешествия в столицу. Впервые в жизни он пришел проведать меня в мою комнату. Он стоял у двери, не решаясь подойти ближе.
— Доченька, — сказал он, — всего через пять дней состоится твоя свадьба. Твоя мать говорит, что ты отказываешься вставать с кровати и ухаживать за собой, но ты должна встать. Ты не можешь пропустить свою свадьбу.
Я покорно вздохнула. Он прошел через комнату, сел на кровати и взял меня за руку.
— Я показал на твоего мужа в последний вечер, когда показывали оперу, — сказал он. — Тебя разочаровало то, что ты увидела?
— Я не смотрела, — ответила я.
— Ах, Пион, теперь я сожалею, что мало рассказывал тебе о нем, но ты же знаешь свою мать.
— Все хорошо, папа. Обещаю, я выполню все, что от меня требуется. Вам с мамой не придется краснеть за меня. Я сделаю У Жэня счастливым.
— У Жэнь хороший человек, — продолжал папа, не обращая внимания на мои слова. — Я знаю его с тех пор, когда он был мальчиком, и я не видел, чтобы он сделал нечто неподобающее. — Папа улыбнулся: — Разве что однажды. Он подошел ко мне в тот вечер, когда закончилось представление оперы. Он попросил меня передать тебе кое-что. — Папа покачал головой. — Я глава семьи Чэнь, но твоя мама придерживается строгих правил, и она и так уже сердилась на меня из-за оперы. Тогда я не отдал тебе это. Я счел, что это неприлично, и потому положил этот предмет в книгу стихов. Я знаю вас обеих и потому, как мне кажется, выбрал подходящее место.
Подарок, когда бы я его ни получила — пять месяцев назад или сегодня, — не мог изменить моего мнения о будущем муже или браке. Мне казалось, отец поступил так, как повелевал ему долг и правила приличия, только и всего.
— А теперь у нас осталось всего несколько дней до... — Папа покачал головой, словно стараясь прогнать неприятную мысль. — Вряд ли твоя мать будет возражать, если я отдам тебе это сейчас.
Он отпустил мою руку, дотронулся до туники и достал сложенный листок рисовой бумаги. В нем что-то лежало. У меня не было сил, чтобы поднять голову от подушки, и я наблюдала за тем, как он разворачивает бумагу. Внутри был засохший пион. Папа вложил его в мою ладонь. Не веря своим глазам, я смотрела на него.
— Жэнь на два года старше тебя, — сказал папа, — но он уже так много сделал! Он поэт.
— Поэт? — повторила я. Я никак не могла уразуметь, что означал цветок, который я держала в руке. Мне каялось, что папины слова доносятся ко мне со дна глубокой пещеры.
— Известный поэт, — добавил папа. — Он так молод, но ею стихи уже опубликованы. Он живет на горе Ушань на противоположном берегу озера. Если бы мне не пришлось уехать в столицу, я бы показал тебе его дом из окна библиотеки. Но меня не было дома, а теперь ты...
Он говорил о моем незнакомце, о моем поэте. Высохший пион в моей руке был тем цветком, которым он ласкал меня в павильоне Любования Луной. Значит, мои страхи бессмысленны. Я выйду замуж за любимого мужчину. Нас свела судьба. Мы были словно уточки-мандаринки, которым предначертано всю жизнь провести вместе.
Я затряслась всем телом, и из моих глаз хлынули слезы. Я не могла остановиться. Папа легко поднял меня, словно я весила не больше листа, и сжал в объятиях.
— Мне так жаль, — приговаривал он, стараясь меня утешить. — Все девушки боятся выходить замуж, но я не знал, что ты так страдаешь.
— Я плачу не потому, что мне грустно или страшно. Ах, папа, я самая счастливая девушка в мире!
Наверное, он не слышал меня, потому что сказал:
— С ним ты была бы счастлива.
Он осторожно положил меня на подушку. Я хотела поднести цветок к носу, чтобы вдохнуть его аромат, но была слишком слаба. Папа взял цветок и положил его на мою грудь. Он лежал в том месте, где билось сердце, и казался тяжелым, как камень.
Папины глаза наполнились слезами. Как прекрасно, что отец и дочь радуются вместе!
— Я должен рассказать тебе кое-что, — быстро произнес он. — Это семейная тайна.
Он уже подарил мне самый великолепный свадебный подарок.
— Ты знаешь, когда-то у меня было два младших брата, — начал он.
Известие о том, что У Жэнь оказался моим поэтом и мы вскоре поженимся, окрылило меня. В моей жизни произошло настоящее чудо, и мне было сложно сосредоточиться на том, что рассказывал папа. Я видела имена моих дядей в зале с поминальными дощечками, но никто не ходил убирать их могилы во время праздника Весны. Я всегда полагала, что они умерли в младенчестве и потому никто не вспоминает о них.